Тринадцатая карта - Майк Омер Страница 11

– И что же вы сделали? – спросил Бернард, тяжело дыша.

– Есть то, о чем я не имею права рассказывать, – туманно ответила Лоретта.

Он подался еще ближе, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от нее.

– Пожалуйста, – мягко произнес Бернард. – Скажите мне.

Лоретта едва не выпалила правду, дрожа от возбуждения, но вовремя сумела взять себя в руки.

– Простите, – сказала она, – но я и вправду не могу ничего разглашать по этому поводу. Однако гарантирую вам – она получила то, чего заслуживала.

И тут произошло нечто странное. Вдохновенное, зачарованное выражение исчезло с лица Бернарда, сменившись напряженным, сердитым взглядом. Глаза его недобро сверкнули.

– Две пули в грудь? – вдруг спросил он. Голос у него тоже изменился. Прозвучало это неожиданно резко. Холодно. – Вот это она заслужила?

– Что?! – Лоретта в ужасе уставилась на него.

– Когда вы решили убить ее, Лоретта? Что она такого сделала? Отбила у вас нескольких клиентов?

– Она… Я хотела сказать… Я не понимаю, о чем вы говорите.

Ханна вытащила что-то из кармана. Полицейский значок. Сердце у Лоретты упало. Обман… Карты пытались предупредить ее.

– У нас есть свидетель, который видел, как вы ссорились с жертвой, – сказала Ханна. – Кричали на нее, что она переманивает у вас клиентов. Сегодня утром вы тоже к ней заглядывали? Мы можем найти ваши отпечатки, вашу ДНК. Думаете, хорошо прибрались за собой? Вы и понятия не имеете, Лоретта! Вы даже не представляете, сколько улик мы собрали. Вам крышка.

– Послушайте, да не была я там этим утром…

Кулак Ханны хрястнул по столу.

– Тогда где же вы были? – выкрикнула она, и ее голос звенящим эхом заметался по комнате.

– Я не знаю! У меня были кое-какие дела! – взвизгнула Лоретта, вцепившись в свое кресло.

– Вы решили навредить Жаклин Мьюн? Причинить боль ни в чем не повинной женщине только за то, что она была лучше вас?

– Я… я…

– Что вы сделали? Мы уже знаем – мы все знаем, Лоретта! Хотите расскажу вам, как все было? Вы и вправду этого хотите? Вам лучше начать говорить, иначе я заставлю вас говорить! – Голос у Ханны был стальным, безжалостным. Зеленые глаза ее потемнели, и она встала, напряженная и сердитая, крепко сжав челюсти. Лоретта никогда раньше не сталкивалась с подобными женщинами и понятия не имела, что та собирается сделать.

– Хорошо! – выкрикнула она. – Я и вправду хотела навредить ей! Простите! Я была очень расстроена!

– Ах вы были расстроены? – вмешался Бернард. – Это так теперь называется? И поэтому застрелили эту женщину, Лоретта?

– Что?! – Та в ужасе уставилась на него. – Застрелила? Да я… я в жизни ни в кого не стреляла! Я даже не знаю, как обращаться с оружием!

– Тогда что вы с ней сделали? – практически прорычала Ханна.

– Я… Я наложила на нее проклятье. Я тогда мало что соображала и знаю, что не надо было, но я так разозлилась, что… что…

– Вы… наложили на нее проклятье?! – Бернард такого ответа явно не ожидал.

– Да. Вы правы, я действительно не так давно приходила к ней поговорить. Она постоянно уводила у меня клиентов! А после того как мы пообщались, вернулась домой и набросила на нее эти злые чары. Я и вправду ужасно себя из-за этого чувствую и понимаю, что не должна была этого делать, но…

– Какого рода чары? – спросил Бернард. Вид у него был явно озадаченный.

– Да самое простое базовое проклятье, ничего конкретного. Но я не стреляла в нее! В смысле… может, это и произошло из-за моей ворожбы, но это должно было вызвать у нее разве что ночные кошмары и, может, невезение в некоторых делах – ничего такого ужасного. Я никак не думала, что это может привести к чему-то подобному. Погодите-ка… Вы сказали, сегодня утром? Утром я была в банке! Пробыла там больше часа, между восемью и девятью. У них там есть камеры наблюдения, верно? И клерк – клерк сможет меня опознать!

Бернард с Ханной переглянулись. Ладони у Лоретты вспотели, и она чувствовала, что вот-вот расплачется. Попыталась сделать глубокий вдох, чтобы расслабиться, но не смогла.

– Не уезжайте из города, – произнес Бернард, вставая.

– Что-что?

– Возможно, у нас еще возникнут к вам вопросы. Не уезжайте из города.

– Так вы… вы не арестуете меня?

– Закон не запрещает налагать на кого-то проклятье, – сказала Ханна. – Может, и зря, но тем не менее.

– Зря?

– Честно говоря, – объяснил Бернард, – если вы и вправду верите, что это проклятье способно вызвать неудачи и ночные кошмары, то при наложении его на кого-то злой умысел налицо.

– Да, – отозвалась Лоретта, с облегчением выдыхая. – Вы совершенно правы. Я никогда больше этого не сделаю, клянусь. Жаклин… она мертва?

Пропустив ее слова мимо ушей, детективы повернулись и вышли из комнаты.

Глава 5

Дом Джинни Мьюн располагался на Сидар-роуд, тихой улочке в южной части города. Дворик перед домом был совсем крошечным – всего лишь травянистая заплатка размером с ковер, отделяющая дом от тротуара, но этот маленький зеленый пятачок был хорошо ухожен и усажен небольшими кустиками и цветами. Сам дом был белым, свежевыкрашенным, с несколькими окнами, выходящими на улицу. Все стекла были вымыты до блеска.

– Давай тут я возьму на себя инициативу, – предложил Бернард.

Ханна кивнула.

– Конечно.

Он улыбнулся ей. Во время допроса Лоретты она была просто великолепна, безупречно справившись с ролью «злого полицейского», которая обычно доставалась ему. Пройдя по узенькой дорожке, ведущей ко входу, они постучали в дверь. За ее стеклянной панелью виднелась ярко освещенная прихожая, и через несколько секунд там появилась женщина, которая бегло оглядела их обоих и открыла дверь.

– Вы детективы, насколько я понимаю? – спросила она. Лицо у нее было все в пятнах, покрасневшее – хозяйка дома явно совсем недавно плакала. Одета она была в черную юбку и белую рубашку, светлые волосы аккуратно стянуты на затылке – ни единой выбившейся прядки. – Я Джинни. Заходите.

Бернард последовал за ней в маленькую очаровательную белую кухоньку, где за белым же деревянным столом сидела молоденькая, не старше двадцати пяти, женщина с маленьким сэндвичем в руке.

– Здрасьте, – выдавила она дрожащим голосом, словно на грани слез.

– Это моя дочь, – представила ее Джинни. – Вэлери.

– Можно и просто Вэл, – сказала та. Глаза у нее опухли и покраснели, как и у ее матери. Это была мягкая, красивая версия Джинни с золотистыми вьющимися волосами и нежным лицом, красоту которого слезы почти не портили. На ней была свободная футболка с принтом, изображающим единорога с сигарой в зубах.

– Я детектив Бернард Глэдвин, – в свою очередь представился