Продавец вечности - Анна и Сергей Литвиновы Страница 11

Можно было, конечно, пойти по следу двухколесного коня: мотоциклов «Хонда Си-Би-300-Ар» наверняка в Москве немного, установим владельца — и?.. Выясним у него, что «мотик» угнан? Под заказ, под преступление, за день до, а теперь сожжен?

Коршунов решил внимательнее присмотреться к смерти Насти. Ведь ее гибель вообще пока не рассматривали в качестве возможного убийства, никто не пытался искать злоумышленников.

Он просмотрел записи с видеокамер, расположенных близ коттеджного поселка, в котором проживали Настя и Мигель Рамирес.

Вот камера, установленная на дороге, ведущей от поселка через лес в сторону столицы.

Утром, и впрямь, нет еще и девяти, по трассе по направлению к Москве удаляется «Ренджровер», за рулем которого Мигель.

Время смерти Насти — ориентировочно два-три часа дня.

И вот оно: в 13.35 по направлению к поселку следует мотоцикл.

Тот самый, или очень похожий. «Хонда Си-Би-300-Ар».

И за рулем — тоже очень знакомая фигура. В глухом шлеме и в коже. Одна.

А вот другая камера. Теперь та, что установлена на улице поселка, за четыре дома до особняка Мигеля и Насти.

На ней — нет, не мотоцикл. Но в 13.52 мелькает — буквально на одну секунду — человек в коже. Он без шлема, но в бейсболке. Очень похож на ту фигуру, что сидела за рулем мотоцикла во время расстрела Мигеля. И на ту, что просквозила, оседлавши железного коня, в 13.35 в день убийства Насти по лесной дороге.

И Коршунов понимает: где-то он этого гражданина уже видел. В другом месте.

XVIII

Капитан просматривает видео с поминок — и с первых, по Егору Горчакову, и со вторых, по Насте Рамирес.

Отмечает тех, кто засветился на обеих тризнах (за вычетом Мигеля, которого тоже убили): Молену, ее переводчика Кирилла, а также того чувака, который говорил о том, что в похоронных речах надо использовать антонимы истинному положению дел, и еще человек около десяти. И — Савву Сторожевского.

Печатает на бумаге сканы — портреты каждого. Сличает с фото того человека, что направлялся по улице поселка к дому Насти Рамирес.

И с фото наездников «Хонды», стрелявших в Мигеля.

Он решает вызвать на допрос и Молену, и переводчика Кирилла, и похоронного агента Савву.

XIX

Прошло время, и убийца Егора в допросной комнате уже не выглядит таким самоуверенным и наглым, каким он представал перед капитаном Коршуновым в первый раз.

— А что вы скажете по поводу этой особы? — спрашивает опер и показывает фотку.

Душегуб колеблется.

— Говорите же! Или хотя бы просто кивните.

— Да, это она.

— Она — что?

— Она заказала нам убийство Егора Горчакова.

На карточке — фото дамы-колумбийки, которая дважды присутствовала на похоронах: Молены.

XX

А вот Молена живьем: она заказывает у Саввы перевозку тела Мигеля на родину в цинковом гробу.

Она говорит по-испански, толмач Кирилл переводит.

Савва предлагает:

— Мы можем устроить для российского персонала фирмы «Камни-Кол» и всех, кто знал покойного в нашей столице и работал с ним, прощание в католическом храме Непорочного Зачатия в Москве.

— Нет, это излишне.

— И мы возьмем на себя все формальности, связанные с перевозкой тела покойного через государственную границу, — подобострастно кивает Савва.

— Это обсудим чуть позже.

Они подписывают документы.

Молена что-то говорит переводчику по-испански.

Толмач Кирилл обращается к Савве:

— Дайте мне ваш телефон.

Похоронный агент безропотно протягивает мобильник толмачу, и тот прячет его в карман.

— Не беспокойтесь, скоро получите обратно. Позвольте.

Он быстро и профессионально обыскивает Савву, кивает Молене:

— Он чист.

Тогда она берет агента под руку, и они вдвоем выходят из помещения, где базируется компания «Камни-Кол».

Оказавшись на улице, Молена молвит по-русски, с акцентом, но довольно чисто — примерно как Мигель:

— Русский язык я выучила, но не всем об этом надо знать… Иногда полезно изображать тупую иностранку… Когда ты такой непонятливый предстаешь перед партнерами, можно случайно узнать, кто и как тебя обманывает…

Они идут с Саввой рядышком по улицам города, и она говорит:

— Мне нужно, чтобы вы предусмотрели в гробе покойного потайное отделение — размером около одного кубического метра: например, тридцать сантиметров на тридцать, и еще раз на тридцать. Все риски и хлопоты по поводу груза, который мы там разместим, мы возьмем на себя. То есть сами будем договариваться по этому поводу с таможней — и на нашей, и на вашей стороне.

— Осмелюсь узнать: какой конкретно груз вы там хотите расположить?

— А вам не всё равно?

— Нет, не всё равно. Потому что от этого зависит сумма гонорара, который я у вас запрошу. И мне нужно знать, какую форму должен иметь этот тайный отсек.

— Это будут НЕ камни, НЕ наркотики и НЕ радиоактивные материалы.

— Значит, деньги.

Молена чуть заметно кивает.

— Тогда, — констатирует Савва, — это секретное место может быть длинным и плоским.

— Сделайте, как сочтете нужным, и ваш гонорар составит пятьдесят тысяч американских долларов.

— Сто тысяч.

— Семьдесят пять.

— Хорошо, по рукам. Но нам понадобится больше времени для подготовки гроба.

— Больше суток я вам дать не могу.

— Дайте мне два дня и ночь, и мы устроим всё в лучшем виде.

— Договорились.

XXI

Спустя какое-то время та же Молена на собрании фирмы «Камни-Кол», где присутствуют люди, знакомые нам по двум поминкам, представляет — через переводчика — нового руководителя. Им оказывается как раз тот чувак, который на одной из поминальных трапез намекал, что покойное руководство нечисто на руку.

— После того, — вещает Молена (с помощью толмача), — как из наших дружных рядов безжалостная судьба вырвала Егора, Настю и Мигеля, мы должны сфокусироваться на полном доверии новому руководству. И я рада представить вам нового исполнительного директора вашей компании — господина Евгения Карамышева!

Дружные аплодисменты всех собравшихся.

Карамышев по-деловому и с достоинством раскланивается во все стороны.

XXII

А в то же самое время капитан Иван Коршунов прогуливается по улицам Москвы вместе с похоронным агентом Саввой Сторожевским.

Беседуют они в стороне от посторонних ушей, вполне дружески, и Иван замечает:

— В отсек тридцать на тридцать на тридцать поместится примерно три миллиона американских долларов.

Савва кивает:

— Или пятнадцать миллионов евро, если бумажками по пятьсот.

XXIII

А дальше мы видим — крупным планом — запечатанный цинковый гроб с телом расстрелянного Мигеля.

Его провожает Савва Сторожевский.

Гроб вдвигают в грузовой отсек авиалайнера.

Лайнер взлетает на подмосковном аэродроме.

Гроб летит в темноте, среди других вещей и посылок.

Наш