Зимнее солнце - Влада Ольховская Страница 11

А теперь ничего не случилось, Форсов просто провел лекцию, одну из многих, он таким десятки раз развлекался в последние годы! Ничто не предвещало появления особых обстоятельств… Но они появились, раз Николай Форсов запомнил чье-то имя, прочитал резюме и вызвал новенькую в свой дом.

Естественно, мимо такого Гарик пройти не мог и ждать был не готов. Едва узнав имя девушки, он бросился разыскивать ее в Интернете. Ему понравилось то, что он увидел.

Матвей наверняка сделал то же самое – и даже больше. Вот только ничего похожего на энтузиазм он явно не чувствовал.

– Да, я знаю про эту… девочку. Она не задержится.

– Да ладно тебе! Решать все равно будет Форсов, и вряд ли он спросит наше мнение, тут не демократия.

– Дело не в нашем мнении – оно все равно не склонило бы чашу весов, потому что ты бы голосовал «за», а я «против». Дело в том, что она не подходит.

– А почему ты голосовал бы против? – полюбопытствовал Гарик. – Ты девочку эту видел вообще? Нереально красивая, по-моему!

– И что? У нас тут, внезапно, конкурс красоты?

– Что, испугался, что отныне не ты будешь первой красавицей? – хмыкнул Гарик. Потом до него в полной мере дошло, что он сказал, и он тут же смутился. – Прости, не подумал… Тупо получилось.

Матвей окинул его взглядом, который был гораздо холоднее, чем воздух за окном.

– Это была безобидная тупая шутка. Оскорбительной она стала, когда ты начал извиняться, допуская, что в ней есть доля истины.

– Да нет, я… Я не то… В смысле… Короче, у меня нет вариантов, что сказать в такой ситуации, – сдался Гарик.

Он ожидал, что Матвей устроит ему выговор – от этого стало бы легче, даже такое условное наказание приглушило бы вину. Однако с Матвеем никогда не было простых вариантов. Хозяин дома теперь вел себя так, будто рядом с ним вообще никого не было, Гарик для него превратился в пустое место. И сложно было сказать, задет Матвей на самом деле или просто не считает нужным обсуждать опасную тему.

В фойе он не задержался, поднялся наверх – переодеваться, конечно. Кто-то другой без сомнений отправился бы на встречу с новенькой в спортивном костюме, это же не официальный прием! Но Матвей был верен себе, оставшиеся до встречи двадцать минут он собирался потратить на душ и выбор делового костюма – черного, конечно. У Матвея все или черное, или белое, а раз он новенькой не рад, то будет черное. Ботинки, брюки, черная рубашка, пиджак и галстук, часы из черного металла, очки в черной оправе, никакого послабления, никогда.

Гарик даже не пытаться таким озадачиться. Он считал большой удачей то, что приехал в чистых джинсах и свитере, но, если бы сложилось иначе, он все равно не стал бы метаться, стараясь выглядеть получше. Новенькая была не настолько важна, да и в чем-то Матвей прав – она может не задержаться.

В дом Форсова они отправились вместе. В этом не было нужды, но Гарик хотел проверить, будет ли Матвей обижаться за тупую шутку или закроет тему. Кажется, повезло. Матвей выглядел задумчивым, отвлеченным чем-то, он будто и не замечал, что у него есть спутник.

Когда они добрались до коттеджа Форсова, новенькая уже была там, сидела в гостиной, дожидаясь босса. Когда они вошли, она поднялась им навстречу, растерянно улыбнулась, скользя взглядом от Гарика к Матвею и обратно. Она не ожидала, что они появятся, но не насторожилась, ее нынешнее волнение было связано с Форсовым, не с ними.

Что ж, в реальности она оказалась даже красивей, чем на фотографиях, Гарик сразу признал это. Что вообще может быть естественней, чем признать красоту женщины? Это Матвей пускай бурчит, что внешность в их профессии не важна. Все важно, если задуматься. Новенькая, похоже, знала, что она красива, и умела это грамотно подать. Ее тонкая фигура была скрыта одеждой – но вместе с тем обтянута плотной тканью, джинсами и водолазкой, и сразу можно было оценить безупречность линий, длинные ноги, тонкую талию и полную грудь. Была бы унылым сухарем – спряталась бы в мешковатых брюках и безразмерном свитере, как сейчас модно. А она показала достаточно, и Гарик находил это многообещающим.

Лицо у новенькой было скорее очаровательным, чем классически красивым, но так даже интересней. Треугольное, с четкими от природы линиями бровей, огромными серыми глазами, маленьким аккуратным носом и полными губами. Глаза были расставлены, пожалуй, чуть шире, чем следовало бы для идеального образа, но девушке это шло. Ее волосы оказались очень длинными, собранными на затылке в хвост. Сначала они показались Гарику черными, но, присмотревшись внимательней, он обнаружил, что цвет поинтересней будет – оттенок темных кофейных зерен.

Матвей, стоящий рядом, видел то же, что и Гарик, но за красавицей он наблюдал равнодушно, чуть ли не с презрением, и никакой симпатии не испытывал. Все-таки робот… Гарик подозревал, что, когда на медосмотре у этого типа пытаются взять кровь, в колбу сыплются маленькие гайки… или выползают новорожденные аспиды.

Новенькая улыбнулась им – неуверенно, почти робко.

– Привет… Я, если честно, не ожидала, что еще кто-то здесь будет.

– Мы группа поддержки, – объявил Гарик.

Когда девушка протянула ему руку, он шагнул вперед, развернул маленькую белую кисть ладонью вниз и поцеловал. Потому что он подозревал: до того возраста, когда он станет воспринимать красивых женщин как друзей и братюнь, ему оставалось еще лет шестьдесят. Или вечность. Скорее всего, вечность.

Матвей, конечно же, остался стоять на месте с каменной физиономией. Девушка наверняка заметила это, она уже бросила в его сторону настороженный взгляд. Но пока она предпочла делать вид, что все в порядке, дурой она точно не была.

– Таисия Скворцова… Но лучше Таиса, мне так привычней, – представилась она.

– Я Гарик, а йольское полено очень успешно изображает Матвей.

– У меня есть только один вариант насчет того, кто вы.

– Скорее всего, он верный, – кивнул Гарик.

– Для чего Николай Сергеевич вас вызвал?

– А он нас не вызывал. У Матвея нора на соседнем участке, а я случайно оказался там, немного понаблюдал, как он жрет жертвенных девственниц, и решил переключиться на более приятные занятия.

– Это объясняет твое присутствие, – усмехнулась новенькая. Она повернулась к Матвею: – А ты тут зачем? Я на роль жертвенной девственницы не подхожу по обоим параметрам.

Она использовала шутку, чтобы