Спецотдел-3 - Андрей Волковский Страница 11

— Бандит? — приподняла брови Вика.

Она тоже села, с некоторым трудом выбрав табурет, не испачканный жирными пятнами, без крошек и следов от фломастера.

— Ну, это мы его так зовём, — смущённо хихикнула Ирина Андреевна. — А так его зовут, кажется, Иван. А фамилия, представляете, Иванов! Молодой, ваших лет, наверное. Ну, может, чуть постарше. Красивый мальчик, волосы тёмные, глаза серые. Высокий, крепкий такой. Одевается хорошо. И воспитанный: дверь всегда придержит, сумку мне как-то донёс до двери.

— А почему «бандит»?

— Ой, ну это просто мы с Альбиной и Тонечкой из девяносто девятой шутим так, понимаете? У него машина солидная такая, «лексус» чёрный. Одежда не с рынка: Тонечка у нас всю жизнь шила, пока артрит не замучил, вот она говорит, что очень дорогие вещички у Ивана. Потом из магазина как придёт: пакеты тащит огромные, а там, знаете не кефир и не гречка, а рыба красная, соки, фрукты вроде авокадо, всякие суши готовые, пирожные из дорогой кондитерской в центре. В общем водятся у него денежки, водятся.

Ирина Андреевна многозначительно замолчала, кивнула сама себе и подытожила:

— Так вот, денежки есть, а на работу он не ходит. То днями дома сидит, то в ночь укатывает куда-то на своём «лексусе». И машина-то прям бандитская, как в кино!

— А где обычно его машина стоит?

— А вон там, у торца дома. Мне в окно видно, но сейчас нету машины. Номера дать?

— Будьте добры.

Ирина Андреевна радостно продиктовала буквы и цифры.

— Давно этот Иван здесь поселился?

— Не очень давно: аккурат неделю назад, третьего ноября, заехал.

— А Альбина Васильевна с ним не ссорилась?

— Ну, Альбина нет-нет да со всеми ссорится, — развела руками Ирина Андреевна. — Характер такой, что поделаешь.

— Вы сегодня видели Ивана?

— Да. Около полудня пакет из суши-бара тащил. Такой, знаете, с красно-белым логотипом. Усмехнулся так игриво, поздоровался и шмыг к себе.

— А телефон хозяйки, Любы Титовой, у вас есть?

— Да, конечно! Любочка мне номер оставила на всякий случай. Давайте продиктую.

Едва Вика сохранила номер, как позвонил Егор.

— Спускайся.

— Иду.

Вика поблагодарила Ирину Андреевну за сотрудничество, попрощалась и вышла на площадку. Снизу шумели голоса, и любопытная соседка попыталась увязаться следом за сотрудницей, но Вика велела закрыть двери и подождать, пока её вызовут.

У квартиры покойной собрались медики, полицейские, криминалисты. Вика, размахивая «корочками», еле пробилась сквозь толпу.

Егор нашёлся пролётом ниже: разговаривал со спецотделовским участковым и полицейским.

После торопливого знакомства полицейский сказал:

— Ну вот как я и говорю, эт очень даже может быть неудачное ограбление. В бельевом шкафу пустая шкатулка, в которой гражданка Коврова, по словам понятых, хранила деньги. Ещё одна шкатулка найдена в спальне гражданки. Там, по словам тех же понятых, хранились золотые украшения. На замке входной двери опять же царапины. Но если это по вашей части дело, то мы с удовольствием уступим. Нам лишней работы не надо.

Неудачное ограбление? В спокойном спальном районе воскресным непоздним вечером? Вскоре после того, как жертва позвонила в спецотдел?

С одной стороны, какой-нибудь наркоман мог позариться на имущество Ковровой, зная, что она одинока и у неё есть деньги. А что до звонка, то она порой звонила «спецам» каждый день, так что вероятность такого совпадения гораздо выше, чем кажется на первый взгляд.

Надо запросить сводку грабежей и краж по району. И квартирных, и нападений на одиноких пенсионеров.

— Пока работаем в связке, — подал голос Егор. — Есть основания подозревать кое-что по нашей части, но убийство, как видите, совершил человек. С человеческими отпечатками, так что тут ваши специалисты пусть работают. А мы опросим соседей.

Вика аккуратно поделилась сведениями о подозрительном Иване Иванове. Вряд ли он действительно бандит, а что на работу не ходит, так, может, он фрилансер? Или наследство получил. Или в лотерею выиграл. Или в отпуске. Что могло бы заставить человека со средствами проводить отпуск в сонном микрорайоне небольшого городка, Вика не представляла, но она точно знала, что отметать вариант без проверки просто потому, что он кажется глупым, нельзя.

Опрос соседей не дал никакой новой информации. В четырёх квартирах никого не было, а те, кто открыл «спецам», ничего подозрительного не слышали и не видели. Покойную все недолюбливали, но никто не обрадовался её смерти, равно как и не испугался полиции или спецотдела больше, чем полагается обычным людям при виде сотрудников правоохранительных органов

Когда эксперты закончили с отпечатками, а труп гражданки Ковровой увезли в городской морг, Егор и Вика зашли в квартиру.

Насколько помнила Вика, Альбина Васильевна жила одна. Дети перебрались поближе к столице и редко навещали мать. Муж Ковровой скончался пятнадцать лет назад. Животных она не любила: они мешали поддерживать в квартире чистоту и порядок.

Сейчас, однако, никакого порядка в квартире Альбины Васильевны не было. Створки шкафов распахнуты, ящики выдвинуты, а их содержимое — одежда, полотенца, документы и старые письма, мотки пряжи и катушки ниток — валялось на полу. Такой же хаос царил на кухне: выпотрошенный холодильник, выдернутые ящики с ложками и вилками, перевёрнутые горшки с фиалками на подоконнике.

Может быть, и правда случайное ограбление. Может быть, нет.

Коллега-участковый, оставшийся на пороге квартиры, вздыхая, рассказал, что обычно в этом доме всё тихо и спокойно.

— У меня вообще участок мирный. Ну, то есть Альбина Васильевна как раз постоянно шумела и ругалась, но и всё на том. Частник у нас тут всего один, но он не из этого дома. А так всё чин чином: тишина, покой и благолепие. Да вы статистику по участку проверьте: за последние полгода кроме Ковровой никто и не звонил вам ни разу.

Знаки на дверном косяке девяносто шестой участкового не впечатлили:

— Так не запрещено же. Защита ведь не призыв. Защищать жилище от вторжения посторонних и потусторонних никому не запрещается.

Что верно, то верно.

— Ну, если вопросов больше нету, то пойду я. Смена уже закончилась — меня жена дома ждёт. И борщ со сметаной.

Участковый, тихонько напевая под нос, затопал вниз по ступенькам, а Егор сказал:

— Защищать жилище от вторжения, конечно, не запрещается, но глянь, Вик, тебе тут ничего не кажется странным?

Она вгляделась в незнакомые связки. Понадобилось целых десять секунд, чтобы понять:

— Защита не внешняя, а внутренняя.

Её цель не не впускать, а не выпустить.