Татьяна Полякова - Знак предсказателя Страница 12

– Проходите, проходите, пожалуйста. Павел Аркадьевич вас спрашивал. Все за стол уже садятся…

Все, как оказалось, это сам Ключников и его супруга, высокая, очень худая женщина в ярко-красном платье с обнаженной спиной. Такой наряд мог быть уместен в Голливуде, и то году эдак в тридцатом, а в российской глубинке отдавал белой горячкой. Может, во мне зависть говорит? Определить возраст супруги Ключникова было невозможно. С таким слоем макияжа не поймешь, где заканчивалась она и начиналась иллюзия.

– Очень рад вас видеть, – вскакивая с кресла при нашем появлении, произнес Ключников. – Дорогая, знакомься. Это ближайший друг моего партнера, Вадим…

– Можно просто Вадим, – широко улыбнулся Волошин, не дав произнести Ключникову свое отчество, при этом весьма красноречиво взглянув на супругу. Взгляд его обещал сиюминутное блаженство и любовь до гроба, согласитесь, при таком раскладе заморачиваться отчеством и впрямь ни к чему.

– Людмила, – произнесла Ключникова с алчным интересом, точно успела стать вдовой. Муж, безусловно, обратил внимание и на улыбку Вадима, и на блеск в глазах жены, но остался к ним равнодушен, что также наводило на размышления. Бергман, кстати, считал, что провоцировать клиента не только можно, но и нужно, Волошин указаниям четко следовал.

Наше знакомство с мадам вышло молниеносным, я представилась, она кивнула и, похоже, тут же забыла про меня.

– Давайте обедать, – предложил Ключников. – Мы с дороги… да и вам пора подкрепиться.

Стол был накрыт на веранде. Маркиза создавала приятную тень, два вентилятора – прохладу. Инструментальная музыка, тихая, ненавязчивая, отлично подходила данной идиллии. Однако мы-то успели убедиться, идиллией тут и не пахнет.

– Мы немного прогулялись, – уплетая окрошку, сообщил Вадим. – Встретили батюшку. Он показался нам каким-то нервным. Не нашел общий язык с прихожанами?

Судя по тому, как нас представил Ключников, он вполне мог не сообщать супруге истинную цель нашего присутствия здесь, оттого Волошин избегал прямых вопросов.

Людмила фыркнула и закатила глаза, а Ключников вздохнул:

– Батюшка у нас человек не плохой…

– Батюшка, – презрительно произнесла Людмила. – Самоуверенный мальчишка, вот ему и досталось…

– Досталось? – тут же проявил интерес Вадим.

– Ну да. Он вздумал проповеди читать…

– Вообще-то читать проповеди его обязанность, – нахмурился Ключников, но Людмила лишь рукой махнула.

– Ты прекрасно понимаешь, милый, о чем я. Все дело в том, как он их читал. С таким дурацким апломбом говорить прописные истины…

– Истина зачастую банальна… Моя жена права, не всем он пришелся по нраву. До него здесь долгое время служил отец Сергей, хороший человек, но в преклонном возрасте.

– И сильно пьющий, – подсказала Людмила.

– Да, так и есть. Матушка у него очень сильно болела. Рак. Сын в Сибири служил, дочка замужем за морским офицером, где-то на севере. Вот и нашел утешение. Человека можно понять… Он жил в городе, сюда приезжал только на воскресную службу, ну и по праздникам. А когда пришел отец Владимир, наметились перемены. Открылась воскресная школа. – Тут Людмила вновь презрительно фыркнула. – Он проводил благотворительные вечера, средства шли на помощь малоимущим семьям. Таких у нас несколько.

– Работать не хотят, вот и малоимущие, – вновь вмешалась Людмила, произнеся эти слова таким тоном, что сразу стало ясно: она-то вкалывает не покладая рук.

– В общем, много полезного успел сделать, – не обращая внимания на жену, продолжил Ключников.

– Ага. Денег из тебя вытянул немало…

– Помогать другим – обязанность христианина.

– Вот-вот, – разозлилась Людмила. – Все они горазды рот разевать на чужое. Что-то я не заметила у самого батюшки особой щедрости.

– Он много работал, с этим ты не станешь спорить.

– По домам шнырять да болтать языком – не велика работа.

– Вы говорите о его работе в прошедшем времени, – вмешалась я. – Что-то случилось?

– Да, – неохотно ответил Ключников. – Он взял отпуск по состоянию здоровья, увез жену в город.

– Мой муж чрезвычайно добрый человек, – издевательски заявила Людмила, – и очень не любит называть вещи своими именами. У батюшки оказались не совсем обычные склонности…

– Прекрати, – отмахнулся Павел Аркадьевич. – Это клевета.

– Серьезно? Отчего тогда он так всполошился?

– Любой на его месте… кто-то написал на ступеньках церковной лестницы краской «отец Владимир – педофил». Гадость и клевета. Но тут же пошли слухи. Кто-то видел, он девочку по голове погладил, кто-то – мальчика по спине. Это что, преступление? Но все это росло как снежный ком… Честному человеку нелегко отмыться от грязи…

– Кому понадобилось травить батюшку? – удивился Вадим.

И в самом деле, каким образом и кому священник местной церкви мог перейти дорогу? Допустим, приход здесь не бедный, но и златых гор не видно, а священника назначают отнюдь не прихожане. Поверить, что кто-то из церковных служителей так пакостит, домогаясь места, я не в состоянии, тогда кто? А главное, зачем? Или сплетни все же не на пустом месте возникли?

Ключников пожал плечами:

– Если б я знал, постарался бы сделать все, чтоб мерзавцы ответили за свои поступки.

– Вы пытались разобраться?

– Когда к церкви подбросили голову убитой козы, я счел это мерзкой выходкой, не имеющей отношения лично к отцу Владимиру. И только когда жена сообщила, что он… практически оставил службу… Слухи дошли до епархии, и у отца Владимира теперь неприятности. Я с ним встретился, но он сам был в недоумении относительно причин…

– Или хотел, чтобы ты так считал, – опять вмешалась Людмила.

– Из разговора с ним я понял, что с самого начала его восприняли в штыки… Мелкие пакости, на которые он поначалу не обращал внимания, закончились безобразной выходкой…

– Ты Райкин припадок имеешь в виду? – хмыкнула его супруга и, не дожидаясь ответа, принялась рассказывать: – Живет здесь одна баба, совершенно опустившаяся. Пьет и, извините, спит с кем попало. За выпивку. В общем, малоимущая, каким отец Владимир рвался помогать. Само собой, нигде не работает, зато рожает регулярно. Детей в детдом, и опять в загул. Не жизнь, а сплошной праздник. Сколько она их там насдавала? Пять или шесть? – обратилась она к мужу.

– Понятия не имею, – нахмурился он.

– Очень жаль, надо бы знать, кому помогаешь. В общем, отец Владимир в гордыне, которую он так старательно поносил, решил Райку спасти. Вернуть на путь истинный: чтоб пить бросила, работать начала и детей своих вернула.

– И что в этом плохого?

– Глупость, вот что, дорогой. Таких, как Райка, в трудовые лагеря отправлять надо, на хлеб и воду, а еще на принудительную стерилизацию, чтоб всяких уродов не рожала, которых нормальным людям всю жизнь кормить придется. А батюшка решил добрым словом… Она в церкви прибираться стала, хоть большого толку от нее никто не видел. Юбку нацепила до лодыжек, платок… преобразилась, одним словом. А уж крестилась каждую минуту.

– Но ведь она действительно бросила пить, – вздохнул Ключников.

– Ага. На пару месяцев. А потом явилась в церковь на воскресную службу пьяная в хлам и принялась батюшку поносить. Чего только не наговорила… будто бы батюшка ее, простите, соблазнил прямо в церкви, под образами…

– Ты же сама сказала, она была почти невменяемой.

– Не спорю. И она же заявила, что отец Владимир к детям интерес имеет весьма скверного свойства.

– Н-да, – хмыкнул Вадим, – батюшке не позавидуешь. И что было дальше?

– Из епархии приезжали. И наш участковый с Раисой разговаривал, – недовольно поморщился Ключников. Похоже, разговор ему был не только неприятен, но и изрядно утомил. – Раиса заявила, что ничего не помнит, пьяная была, какой с нее спрос. Участковый пригрозил сроком за клевету. Она к батюшке побежала плакаться, он простил по доброте душевной. В воскресенье она вновь пришла, и вновь пьяная. Рыдала и умоляла ей не верить и ее, грешную, простить. Но сделала только хуже, пошли слухи, что несчастную алкоголичку попросту запугали.

Подали десерт, и тут Людмила вздохнула с притворным сожалением:

– Милый, наши гости, чего доброго, передумают здесь землю покупать. Вы ведь планируете строиться?

– Пока и сам толком не знаю, – выдав улыбку из арсенала героя-обольстителя, ответил Вадим.

– Все эти Райки, как вы понимаете, совсем из другой жизни. На самом деле у нас тут тихо, и люди по большей части вполне приятные. Стрешневы организовали что-то вроде клуба. По субботам музыкальные вечера. Даже есть любительский театр. Представьте, я в прошлом году играла Офелию. – Она жеманно засмеялась, а я ехидно подумала: видно, с актерским составом совсем плохо, если не нашли никого помоложе.

– А сейчас что ставите? – спросила я без особого интереса.

– Ничего, к сожалению. У нас всем руководит Клавдия Александровна, жена Стрешнева, но в последнее время она неважно себя чувствует. Сердце. Возраст дает себя знать. – И выразительно посмотрела на Ключникова, тот отвернулся, нахмурившись.