Евгения Горская - Приют миражей Страница 12

– Все равно, – назидательно сказала Ксюша. – Квартира должна быть в порядке.

– Ну тебя, – отмахнулась мама. – Нам с папой и так хорошо. Пойдем завтракать.

– Мам, мебель однозначно нужно сменить. А перед этим сделать хороший ремонт.

Раньше на дорогую мебель и хороший ремонт денег у родителей не было. Мать всю жизнь проработала учительницей математики в школе, папа инженером на заводе. Но теперь и зарплаты совсем другие, и мама из простой учительницы превратилась в директора школы.

– Мы с этой мебелью прожили всю жизнь, – ставя на стол тарелки, засмеялась она. – Я не хочу другую.

– Как у папы дела?

– Отлично. В прошлом году завод заработал на полную мощность. Отец стал заместителем директора, он тебе говорил?

– Нет.

Мать положила Ксюше на тарелку дымящуюся кашу из каких-то хлопьев, поставила яйцо на подставке. Ксюша знала, яйцо сварено «в мешочек», как она любит.

– Как Ильдар Каримович?

– По-моему, неплохо. С Гулей помирился.

– Знаю. Динара говорила. – Себе мама налила крепкого кофе, села напротив. – Наконец-то. Дикость какая-то была, а ведь нормальные люди.

– Я Динару вчера не видела, только Гулю. Она плачет все время. Знаешь, это как-то даже нехорошо, плачет, будто Ильдар уже умер. Как будто заранее его хоронит.

– Это можно понять. Она привыкла видеть его сильным, больной отец для нее крушение мира.

– Может быть, – согласилась Ксюша.

Она доела кашу, попросила кофе, как обычно, подумав, что ей очень повезло с родителями.

Она всегда так думала, даже когда у нее не было того, что было у подруг и чего ей очень хотелось. Хотелось ей многого, но деньги не главное.

Саша накормила собаку, поменяла в миске воду. Нужно обязательно позвонить Гоше, она его обижает. Сделала себе чай, вздохнула, велела Тошке сидеть тихо, спустилась вниз, села в стоявшую у подъезда машину, которой в последнее время почти не пользовалась, и поехала к Юлиному дому.

В который раз порадовавшись, как хорошо жить в безлюдной летней Москве, она пристроила машину удобно – и подъезд, где живут сестры, видно, и общий подход к дому хорошо просматривается.

Место для слежки она выбрала удачное, а результат получила нулевой. То есть никакого результата. Из подъезда вышла Юля, быстро скрылась за углом дома. Больше ничего не происходило. Маша из подъезда не выходила, никакие подозрительные личности поблизости не болтались. Хорошо хоть, что в машине с кондиционером было приятнее, чем на улице под палящим солнцем, перепутавшим Москву с тропиками.

Рядом остановилась бежевая «Хонда». Хозяин поиграл ключами, с любопытством посмотрев на Сашу, скрылся за дверью подъезда. Не стоило дожидаться, пока бдительные граждане заметят, как надолго она здесь расположилась, и проявят нездоровое любопытство, но Саша ерзала на сиденье и ждала.

Сидеть было скучно. Она собралась позвонить Гуле, но та объявилась сама.

– Ты знаешь, что с Борей? – сразу спросила подруга. – Говорят, он в больнице.

– Знаю, – вздохнула Саша. – На него напали ночью. Когда мы дежурили.

– Подожди, – не поняла Гуля. – Как на него могли напасть, если вы были на смене? Кто на него напал?

– Тут целая история. Детектив. Только ты никому не проболтайся. В общем, он ушел часа в три ночи и не вернулся. Я соврала, что он заболел и ушел утром. А потом Юле из «Скорой помощи» позвонили. На него напали и сильно избили. Гуля, никому ничего не говори!

– Не скажу, кому мне говорить. Откуда ты узнала, что Юле позвонили? Она пришла к тебе про Борю спросить?

– Нет. Я тебе потом расскажу.

– Ой, расскажи сейчас!

– Ну, в общем, у Юли деньги вымогали, она всю ночь с нами просидела в комнате отдыха. Среди ночи Боря уехал выкуп отдавать, и все, больше не вернулся. Гуль, я тебе потом расскажу, не могу сейчас. Приходи вечером.

– Не смогу. К папе поеду.

– Как он?

– Слабый очень. Долго сидеть не может, сразу ложится. Он совсем не такой, как раньше.

– Гуля, надо верить, что он поправится.

– Я стараюсь.

Саша покрутила замолкнувший телефон в руке. Нужно позвонить Гоше и немедленно отсюда уезжать.

Из Юлиного подъезда вышла совсем молоденькая мама с коляской, прошла прямо перед капотом Сашиной машины, улыбаясь ребенку и что-то ему рассказывая.

Нужно выйти замуж за Гошу, родить ребенка и не лезть в чужие дела.

Дверь подъезда опять открылась, выпустив двух девочек лет десяти. Девочки стали на самокаты, уехали в противоположном от Саши направлении, весело переговариваясь.

У Саши в детстве самоката не было. У нее был скейт, на котором она толком так и не научилась кататься, еще роликовые коньки и велосипед.

Первый велосипед, трехколесный, ей купила бабушка. Совсем маленькая Саша ездила на нем по дачному участку, в бабушкином альбоме для фотографий сохранилось несколько таких снимков.

Саша подросшая уезжала кататься в поле. Иногда поле засевали клубникой, иногда какими-то злаками, иногда вовсе ничем. К тому времени бабушки уже не было, приезжавший с работы папа ходил искать Сашу, кричал ей и махал руками, стоя у края леса. Мама Сашу не искала, только морщилась, когда дочь приезжала в сумерках. Тебе нечем заняться, говорила она. Лучше бы почитала что-нибудь. Читала Саша много, но с мамой никогда не спорила…

Мужик вернулся в свою «Хонду», опять с интересом посмотрел на Сашу и уехал.

Маша появилась, когда Саша окончательно и бесповоротно решила уезжать. Девочка нервничала, стоя на крыльце, с беспокойством крутила головой по сторонам, но на Сашину машину никакого внимания не обратила. Постояв с минуту, Маша быстро пошла вдоль дома, оглядываясь через каждые несколько метров.

Ехать за ней Саша не рискнула, быстро выбралась из машины и заспешила за девочкой, стараясь держаться поближе к росшему вдоль дома боярышнику. Отойдя от дома, постоянно оглядываться Маша перестала, пошла медленнее, понурив голову.

У пешеходного перехода Маша опять повернулась, внимательно оглядела улицу. Саша едва успела укрыться за газетным киоском, наблюдая за ней через стекло в просвете между выставленными в витрине журналами.

Светофор зажегся зеленым, Маша двинулась вместе с небольшой группой пешеходов, Саша с трудом за ней поспевала. Дальше Маша пошла, совсем не оглядываясь, свернула через высокую арку во двор старого дома, у ближайшего подъезда еще раз осмотрелась, не заметив прятавшуюся за аркой Сашу, набрала код домофона и исчезла в подъезде.

Таблички с адресом Саша на доме не увидела, и это было плохо, потому что ориентировалась она ужасно и дорогу всегда запоминала с трудом. Гоша часто над ней подшучивал по этому поводу.

Подходить к подъезду было рискованно, Маша могла выйти в любую минуту, но Саша, подошла. И правильно сделала, потому что дверь открылась, выпустив пожилую даму. Саша юркнула внутрь, прислушалась и начала тихо подниматься по лестнице. Дом был старой постройки с высокими потолками, и к пятому этажу Саша заметно устала. Нельзя вести сидячий образ жизни, надо бегать, как Илья. Или в бассейн ходить.

Машу она увидела на шестом этаже. Та нажимала кнопку звонка, привалившись боком к выкрашенной голубой краской стене. Даже Саше, стоявшей на пол-этажа ниже, было слышно, как надрывается звонок в квартире.

Стараясь не шуметь, она сбежала вниз, спряталась, насколько это было возможно, за расположенной во дворе детской площадкой. Маша вышла через несколько минут и, не оглядываясь, вернулась к собственному дому.

Саша опять села в машину и стала ждать.

Варе было плохо. Ужасно. Такого, чтобы Илья больше суток не делал попыток примириться, еще не было. Он должен искренне раскаяться и попросить прощения, без этого мир восстановить невозможно.

Вообще-то отчасти она Илью понимала, сама работает и знает, какое любопытство проявляет коллектив к каждому из своих членов. Конечно, любая дура додумается, что звонит она мужу на городской, потому что проверяет. Ну и что? Что для него дороже, любопытство каких-то девок или ее, Варино, спокойствие? Пусть думают что хотят, ему-то какая разница?

Раньше он действительно старался ее не расстраивать, а на мнение других не обращал никакого внимания. Однажды в Турции они случайно встретили его бывшего приятеля с женой. То ли Илья с приятелем в одной школе учился, то ли в одном доме жил, неважно. Важно то, что приятель с женой оказался в том же отеле, что и Илья с Варей. И получилось черт знает что. Утром они встречались за завтраком, потом маячили на глазах друг у друга на пляже, а по вечерам в ресторане. Приятель никакого интереса у Вари не вызывал, а про его жену и говорить нечего. Редкостная дура, все время Илье улыбалась, а к ней лезла с какими-то кулинарными рецептами, как Варя ни давала ей понять, что не кухарка и пирогов печь не собирается. Если честно, парочка не слишком им докучала и к тесному общению не стремилась, так, перекидывались парой слов, и все. Только Варю раздражало даже то, что Илья сообщал приятелю, на экскурсию они сейчас собираются или к морю. Как будто разрешения спрашивал. Идиотизм.