Сидни Шелдон - Истинное лицо Страница 12

— Это была модная вечеринка, день рождения. Муж нанял оркестр из шести человек.

Джад слушал. Она повернулась и взглянула на него.

— Вы уверены, что не перестанете уважать меня?

— Я хочу помочь вам. Все мы делаем что-то, чего стыдимся, но это не значит, что мы должны продолжать это делать.

Она с минуту изучала его, затем откинулась на кушетку.

— Я когда-нибудь говорила вам, что подозреваю своего мужа в том, что он импотент?

— Да.

Она говорила об этом каждый сеанс.

— Он ни разу как следует не обработал меня с самой женитьбы. Всегда у него находится какая-нибудь чертова отговорка… Так вот… — Рот ее горько скривился. — Вот… В субботу вечером я забавлялась с бэндом, а Гарри наблюдал.

Она заплакала.

Джад подал ей бумажные платки.

За всю жизнь никто никогда не давал Тери Уошберн чего-то, за что ей не пришлось бы расплачиваться с лихвой. Впервые приехав в Голливуд, она получила место официантки в придорожном ресторанчике и большую часть заработка тратила на уроки у третьестепенного преподавателя драматического искусства. За неделю он перетащил ее жить к себе и заставил вести хозяйство, ограничив преподавание пределами спальни. Через несколько недель она поняла, что он не сможет добыть ей роль, даже если и захочет, — тогда она порвала с ним и устроилась работать кассиршей в аптеке отеля Беверли Хиллз. В канун рождества зашел киноделец — на ходу купить подарок жене. Он дал Тери свою карточку и сказал, чтобы она позвонила. Неделей позже Тери снялась на кинопробе. Она была неуклюжа и необучена, но при ней были три достоинства: сенсационные лицо и фигура, фотогеничность и киноделец.

В первый год Тери Уошберн сыграла эпизодические роли в десятке фильмов. Она начала получать письма от кинолюбителей. Роли ее увеличились. В конце года ее покровитель умер от сердечного приступа, и Тери испугалась, что ее уволят со студии. Однако новый директор пригласил ее и сказал, что связывает с ней большие надежды. Она получила новый контракт, повышение ставки и квартиру побольше с зеркалами в спальне. Постепенно Тери стала играть главные роли в короткометражных фильмах и, наконец, когда публика высказала достаточное обожание в предварительных заказах на фильмы с Тери, она стала звездой фильмов первого класса.

Все это давно прошло, и Джад чувствовал жалость к женщине, лежащей на кушетке и пытающейся сдержать всхлипывания.

— Хотите воды? — спросил он.

— Н-нет, — сказала Тери. — В-все в порядке.

Она достала из сумочки платок и высморкалась.

— Извините, — сказала она, — веду себя, как проклятая идиотка.

Она села.

Джад ждал, когда она возьмет себя в руки.

— Почему я выхожу за таких, как Гарри?

— Это важный вопрос. Как вы сами думаете, почему?

— Откуда мне знать, черт подери! — закричала она. — Вы психиатр. Если бы я знала, что они такие, то как по-вашему, вышла бы я за этих мозгляков?

— А вы как думаете?

Она уставилась на него, шокированная.

— Вы хотите сказать, что я все равно выходила бы за них?

Она сердито поднялась.

— Грязный сукин сын, думаешь, мне понравилось трахаться с бэндом?

— Так понравилось или нет? — спросил Джад.

В ярости она схватила вазу и швырнула в него. Ваза попала в стол и разлетелась на куски.

— Это для тебя не ответ?

— Нет. Ваза стоит двести долларов. Я внесу их в ваш счет.

Она посмотрела на него беспомощно.

— Понравилось ли это мне? — прошептала она.

— Вот и скажите мне.

Голос ее стал совсем тихим.

— Я, должно быть, больна, — сказала она. — О, Боже, я больна. Пожалуйста, помогите мне, Джад. Помогите мне!

Джад подошел к ней.

— Вы должны помочь мне, чтобы я мог помочь вам.

Она тупо кивнула.

— Я хочу, чтобы вы пошли домой и подумали о том, что чувствуете, Тери. Не тогда, когда вы делаете эти вещи, а до того. Подумайте о том, почему вы хотите их проделать. Когда вы будете это знать, то узнаете о себе намного больше.

Она с минуту смотрела на него, потом расслабилась. Снова высморкалась.

— Вы чертовский парень, Чарли Браун, — сказала она. Взяла сумочку и перчатки. — До следующей недели?

— Да, — сказал он. — До следующей недели.

Он открыл дверь в коридор, и Тери вышла.

Он знал ответ на вопросы Тери, но ей придется самой добыть его. Ей придется понять, что любовь не покупается, а дается бесплатно. А она не примет этого факта к сведению, пока не научится верить, что достойна принять такую любовь. А до тех пор Тери будет и дальше покупать любовь, используя единственную монету, которой обладает: свое тело. Он знал муки, которые она испытывает, — неизмеримое отчаяние самопрезрения. Сердцем он жалел ее. Однако единственный способ помочь — оставаться невозмутимым и отрешенным. Он знал, что своим пациентам он кажется далеким от их проблем — неким мудрецом, дающим советы с вершины Олимпа. Но это являлось важной частью внешнего фасада терапии.

На самом деле он принимал проблемы пациентов близко к сердцу. Они бы удивились, если бы узнали о тех демонах, которые пытались разрушить их эмоциональные устои и которые являлись к Джаду в кошмарных снах.

За первые полгода практики в качестве психиатра, когда он отрабатывал два года, необходимые, чтобы стать психоаналитиком, у Джада появились слепящие головные боли. Он проникал в симптомы пациентов и брал их на себя. Почти год потребовался, чтобы научиться сдерживать и контролировать свое участие.

Теперь же, заперев запись с разговором Тери, Джад мысленно вернулся к собственной ситуации. Он подошел к телефону и позвонил в справочное, чтобы узнать номер девятнадцатого полицейского участка.

Оператор соединил его с детективным бюро. Он услышал в трубке низкий голос Мак-Гриви.

— Лейтенант Мак-Гриви.

— Детектива Анжели, пожалуйста.

— Подождите.

Джад услышал, как Мак-Гриви со стуком положил трубку. Через минуту заговорил Анжели.

— Детектив Анжели.

— Джад Стивенс. Я подумал, может вы уже получили ту информацию?

На мгновение последовала пауза.

— Я проверил ее, — осторожно произнес Анжели.

— Все, что вам нужно сказать, это да или нет, — сердце Джада заколотилось. Следующий вопрос дался ему с трудом. — Зифрен все еще в Маттевене?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Анжели ответил.

— Да. Все еще там.

На Джада накатила волна разочарования.

— О, понимаю.

— К сожалению, так…

— Спасибо, — сказал Джад. Он медленно повесил трубку.

Итак, остается Харрисон Берк. Берк, безнадежный параноик, убежденный, что все стремятся его убить. Не решился ли Берк ударить первым? Джон Хенсон покинул офис в десять пятьдесят в понедельник и был убит несколько минут спустя. Нужно узнать, был ли в это время Берк в своем офисе. Джад нашел номер Харрисона Берка и набрал его.

— Интернешнл Стил, — холодный и безличный тембр автомата.

— Мистера Харрисона Берка, пожалуйста.

— Мистера Харрисона Берка… Спасибо… Одну минутку, пожалуйста…

Джад рассчитывал на то, что к телефону подойдет секретарша Берка. Если же она случайно не на месте и ответит сам Берк…

— Офис мистера Берка.

Это был голос девушки.

— Доктор Джад Стивенс. Не могли бы вы дать мне кое-какую информацию?

— О да, доктор Стивенс!

Официальный тон сменился более легким, интимным. В голосе слышалось волнение. Должно быть, она знала, что Джад был аналитиком Берка. Может, она рассчитывает на его помощь? Что же сделал Берк? Обидел ее?

— Я по поводу счета мистера Берка… — начал Джад.

— Счета?

Она не скрывала разочарования.

Джад быстро продолжал:

— Моя секретарша, ее… больше нет со мной, и я пытаюсь привести в порядок дела. Я обнаружил, что она записала в счет мистера Берка назначенную на девять тридцать в прошлый понедельник встречу, и попросил бы вас свериться с календарем мистера Берка.

— Минутку, — сказала она.

Теперь в голосе ее слышалось неодобрение. Он ясно понимал мысли девушки. Ее шеф становится невменяемым, а врач заботится лишь о своих деньгах. Она взяла трубку через несколько минут.

— Боюсь, ваша секретарша сделала ошибку, доктор Стивенс, — едко сказала она. — Мистер Берк не мог быть в вашем офисе в понедельник утром.

— Вы уверены? — настаивал Джад. — Так записано в книге — от девяти тридцати до…

— Мне нет дела до ее книги, доктор. — Теперь она сердилась на его настойчивость. — В понедельник утром мистер Берк был на собрании руководства. Оно началось в восемь часов.

— Он не мог уйти на часок незаметно?

— Нет, доктор, — сказала она. — Мистер Берк никогда не покидает офис в течение дня.

В голосе ее слышалось обвинение. Разве вы не видите, что он болен? Что вы делаете, чтобы помочь ему?