Евгений Сухов - Фартовый чекист Страница 12

– Постнов, – подсказал Сидорчук.

– Точно! Постнов! – обрадовался председатель. – Чего это он вдруг вам так понадобился, а? С восемнадцатого года никто не вспоминал, а тут просто нарасхват!.. Что за товарищ, чем знаменит?

– Хороший товарищ, – жестко сказал Сидорчук. – Революционер отважный. А не вспоминали, так ведь на то причина была. Я всего тебе, Андрей, рассказать не могу, не имею права, хотя ты и геройский человек, как я вижу. Революционная дисциплина, сам понимаешь.

– Это верно, – кивнул председатель. – Только я почему спросил? Для прояснения ситуации. Ведь не знаю я, где вашего Постнова искать! Не знаю! Я и в прошлый раз то же самое сказал. Да ты сам посуди – я человек тут новый, можно сказать, посторонний, из Тулы сам. Воевал под Царицыном, под Астраханью, в одиннадцатой армии, вместе с самим товарищем Кировым, это да. Ранение получил, лихорадку подцепил, по госпиталям долго валялся, а потом партия меня сюда направила. Вот и кручусь. Должен тебе сказать, место тут бойкое. Уши востро держать приходится. С новой экономической политикой всякая сволочь повылазила. Какие-то темные типы торчат на каждом углу, спекулянты, бандиты, диверсанты из Польши пробираются. Даже ходят слухи о тайной монархической организации, во как! Почувствовали слабину, значит! Надеются старое вернуть.

– Ну это им вот! – убежденно сказал Сидорчук, складывая из пальцев огромную дулю. – Хотя, по правде, мы тоже заметили, что у вас тут неспокойно. Мало того что по дороге нас какие-то недобитки обстреляли, так сегодня ночью на Вишневой тоже кто-то в меня шмальнул.

– Да ты что? – забеспокоился председатель. – И что, этот гад конкретно в тебя метил? Кто стрелял – видел?

– Ясно, что нет, – проворчал Сидорчук. – Говорю же, ночью дело было. Не выспался. Но мне интересно, кто мог вчера знать, что мы приедем?

– Уверен, что именно тебя караулили?

– Да как сказать, – с досадой протянул Сидорчук. – Вроде бы не могли они знать. С другой стороны, стреляли же. Тут мне мысль подкинули – мол, по хозяину это пальнули. Может, оно и так, только меня и его спутать даже в темноте трудно. Видишь, я-то из себя каков, а он… Заморыш, одно слово!

– Это ты у кого же заночевал?

Сидорчук назвал имя учителя.

Председатель оживился и сказал:

– А вот Ивана Петровича я знаю! Большой энтузиаст по части ликвидации неграмотности. Живется ему трудно, но от работы не отлынивает, понимает, что республике нужные грамотные люди. В субботниках принимает участие, несмотря на слабое здоровье. Молодец! Врагов у него нет, хотя… Знаешь, вот ты сейчас сказал, а я и подумал – многим тут наша власть точно кость в горле. Может, и решил кто-то ударить по самому больному, по приметам новой жизни, так сказать. Сегодня в учителя стреляли, завтра в комсомольца…

– Постой! – перебил его Сидорчук. – Говорю же, не спутаешь нас.

Председатель задумался, потом посоветовал:

– Тогда иди к своему брату-чекисту. У нас ГПУ возглавляет Черницкий, преданный делу революции человек. Вся беда в том, что он тоже не местный. Знаешь, тут в девятнадцатом была неприятность. Белые прорвали фронт. Какой-то летучий отряд ворвался в город. Гарнизон малочисленный, плохо обучен. Сам понимаешь, лучшие люди на фронте были. Одним словом, навели здесь белые свой порядок. Ненадолго, но покуражились вовсю. Предшественника моего повесили, расстреляли весь актив. Уничтожили документацию, все, что касалось новой власти. Время вспять повернуть хотели. Ничего у них, конечно, не вышло, но крови пролилось немало. Так что очевидцев тех событий почти не осталось, искать их надо. Если какие документы и сохранились, то только старые записи в архиве. Честно говоря, не до того мне пока. Насущных проблем хватает. В общем, обратись пока к Черницкому, может, он чего подскажет. Если нужда будет, заходи в любое время. Ты к нам надолго?

– Это как дело пойдет, – уклончиво сказал Сидорчук. – Сейчас нам с товарищами квартиру какую-нибудь подыскать бы. Чтобы мотор можно было поставить, ну и вообще… Не поможешь?

– Та-ак. – Председатель задумчиво потер загорелую лысину. – С жильем у нас туго, по правде сказать. Есть в городе дом бедноты, что-то вроде клуба для трудящихся, но там пока полная разруха. Сам я комнату у старухи снимаю. Гостиницу нэпман в центре открыл, но дерет три шкуры. Думаю, вам лучше всего подыскать что-нибудь на окраине.

– Да уже подыскали! – хмыкнул Сидорчук. – Боюсь, на той окраине нам уже не рады. А в ГПУ не получится?

Матвеев пожал плечами и ответил:

– Да у них тоже тесно. Правда, гараж имеется. Поговори, все-таки свой брат-чекист, не откажет. Их адрес – улица Свободы, пятнадцать.

– Посмотрим, – сказал Сидорчук, встал и протянул председателю руку. – Если что, я еще зайду.

– Заходи, – разрешил Матвеев.

Сидорчук вышел на улицу. Егоров задумчиво курил, присев на подножку автомобиля. Чуднов весело поглядывал по сторонам и безошибочно вычислял среди прохожих симпатичных молодок. Он многозначительно перемигивался с ними, однако не предпринимал никаких решительных действий. Боец знал, что это не понравится командиру.

Ганичкина ни в машине, ни поблизости не было, и этот факт вверг Сидорчука в полную мрачность. Он вспомнил, что с утра господин из бывших нарядился полным франтом, нацепил галстук, вставил в петлицу какой-то дрянной цветок и даже побрызгался туалетной водой, от которой за версту несло борделем. На вопрос, что это за маскарад, он с любезной улыбкой пояснил, что собирается покрутиться в людных местах, разузнать новости, одним словом, заняться сыскным делом.

– Где этот?.. – спросил он Чуднова.

Василий понял его с полуслова и охотно сообщил:

– Говорил, что прогуляется немного. Выпьет стаканчик-другой. Сказал, чтобы не ждали.

– Сукин сын! Ну, я тебе устрою! – процедил сквозь зубы Сидорчук и скомандовал: – Заводи! Едем по адресу улица Свободы, пятнадцать.

Местный отдел ГПУ занимал двухэтажное старинное здание из красного кирпича. У входа стоял часовой, угрюмый чубатый парень в кожаной куртке с винтовкой на плече. На представление Сидорчука он отреагировал довольно равнодушно и сообщил, что в данный момент никого в отделе нет. Все отправились на операцию, а он поставлен здесь для того, чтобы ни одна душа не проникла в здание и не учинила там диверсию. Ссылки на близкое знакомство с председателем исполкома не произвели на чубатого парня никакого впечатления. Знакомиться с мандатом Сидорчука он категорически отказался, пояснив, что в его полномочия это не входит.

Егор Тимофеевич был даже доволен таким упорством часового. Он приказал товарищам дожидаться возвращения отряда ГПУ с операции.

Ждать пришлось долго. Только часа через три появился старенький битый грузовичок, в кузове которого сидели люди с винтовками. Машина остановилась у входа в здание, и бойцы ГПУ попрыгали на землю. Вид у всех был усталый. Лица и форменная одежда – все было покрыто слоем дорожной пыли.

Из кабины выбрался командир. Это был худой, черный от загара человек в кожанке, в фуражке с красной звездочкой и с револьвером на поясе. В морщины на его лице тоже набилась пыль, и от этого оно казалось особенно темным. Такая же пудра лежала на стеклах пенсне и на тоненьких усиках, украшавших его верхнюю губу. Ступив на землю, он первым делом протер пальцами стекла и подслеповато огляделся кругом. Несмотря на невольную беспомощность взгляда, какая обычна для людей со слабым зрением, его лицо демонстрировало холодную решимость и беспощадность. Похоже, это выражение не сходило с лица Черницкого, даже когда он спал.

Он заметил поблизости машину Сидорчука и нахмурился. Черницкий нацепил на нос пенсне, жестом подозвал одного из бойцов, указал пальцем на подозрительный объект и отдал какое-то распоряжение. Но Егор Тимофеевич, предупреждая события, уже сам шел навстречу, на ходу доставая из кармана мандат, подписанный коллегией.

На Черницкого документ произвел должное впечатление. Он даже позволил себе скупое мужское объятие с товарищем из центра и радушно пригласил его в свой кабинет. Сидорчук приказал своим оставаться при машине и отправился вслед за Черницким.

– А мы в деревню выезжали, – сообщил тот, когда они вдвоем уселись в его рабочем кабинете. – В Малую Хватовку. Тут неподалеку. Была информация, что туда должны гонцы прийти. У нас ведь тут обстановка сложная, товарищ Сидорчук. Ты не смотри, что с виду такая тишь да благодать. Копнешь только – и такой гадюшник открывается! С этой новой экономической политикой контрреволюционный элемент совсем осмелел. Волю почувствовали! Представляешь, есть у нас сведения, что в Веснянске действует контрреволюционное подполье, связанное с центром в Польше. Пока они себя не проявляют, но сведения точные. Мы сейчас пытаемся на них выйти. Верный человек сказал, что в Хватовке вроде бы должна состояться встреча их руководства с курьером из центра. Сорвалось у нас! Того человека два дня назад убитым в овраге нашли. А курьер не явился. Все коту под хвост.