Эдуард Хруцкий - Четвертый эшелон Страница 12

Я уж с врачами лаялся и на глотку их брал, и на страх. Ничего. Теперь отправляют меня в тыл в Белоруссию служить комвзвода в истребительном батальоне. Когда я в строевой части скандал устроил, мне майор-кадровик сказал: "Неизвестно, где ты свою голову сложишь раньше, там или на фронте". Мол, буду я бороться в Белоруссии с бандитами. Мол, что у меня большой по этой части опыт работы, он, дескать, обо мне справки наводил. Так что еду я в Белоруссию, а там посмотрим. Большой привет Наталье Константиновне, начальнику, Серебровскому, Муравьеву, Самохину и Сереже Белову.

До свидания, дорогой Иван Александрович.

Ваш друг, младший лейтенант Михаил Костров".

Данилов читал письмо, и на душе у него стало хорошо. Ай да Мишка! Младший лейтенант. Вот что значит жизнь! Когда-то этот младший лейтенант много крови попортил Данилову. Был Мишка Костров удачливым и наглым квартирным вором. Три раза сажал его Данилов. Сколько говорил с ним, сколько нервов потратил! Но все же добился своего. Завязал Костров. Начал работать, женился, ребенка завел, школу-десятилетку окончил. Во время войны дважды помог Данилову. Первый раз в сорок первом, когда брали банду Широкова, потом они в районе встретились в августе сорок второго, был Мишка уже старший сержант, имел две медали "За отвагу", и тогда он помог ему в ликвидации банды "ювелиров". Оставался у Кострова "блатной авторитет", его кличку Червонец многие еще произносили со страхом и уважением. Тогда хотел Данилов оставить его в истребительном батальоне НКВД, но Костров не согласился, уехал на фронт. Перед его отъездом они с начальником долго думали, чем наградить Мишку. С трудом разыскали золотые часы, сделали гравировку: "Старшему сержанту Кострову М.Ф. за борьбу с бандитизмом от МУРа".

Потом как снег на голову Мишка появился в ноябре прошлого года. После госпиталя ему дали пять дней отпуска. Он ходил по коридорам управления, нагловато поблескивая золотой фиксой, демонстрируя сотрудникам свои шесть наград, среди которых были две Славы и четыре медали. И вот на тебе младший лейтенант.

Иван Александрович аккуратно сложил письмо, спрятал его в стол. "Значит, теперь Костров едет в Белоруссию драться с бандитами. Странно все-таки складывается жизнь. Третий раз всплывает Белоруссия. К Широкову шли люди оттуда. Братья Музыка - ювелиры из Бреста. Теперь вот Кузыма - та же знакомая республика. Ну что ж, жизнь покажет, может быть, и удастся встретиться с Мишкой в Белоруссии, кто знает. Подождем ответа из Пинска".

Он посмотрел на часы - два. Белов вызван на пять, значит, есть еще три часа. Данилов раскрыл шкаф, вынул подушку и одеяло, бросил их на диван и начал стаскивать сапоги.

БЕЛОВ

- Зайдем в транспортный отдел милиции, - сказал ему Игорь, - я уточню насчет эшелона.

Транспортный отдел был похож на штаб казачьей сотни. По коридору ходили милиционеры в косматых папахах, тяжелые шашки стучали по голенищам сапог.

Дежурный сидел за столом, шашка его лежала на скамейке. Он внимательно прочитал удостоверение и встал, застегивая воротник мундира.

- Слушаю вас, товарищ майор.

- На каком пути стоит литерный 6-бис?

- Сейчас уточню.

Через пять минут выяснилось, что санитарный поезд Петра на втором пути.

- Я вам милиционера дам, он проводит, а то вы не найдете. Козлов! крикнул дежурный. - Вот проводи товарищей из ОББ к 6-бис кратчайшей дорогой.

Действительно, без Козлова они вряд ли нашли бы санитарный поезд. Он повел их мимо здания вокзала, они обошли какие-то пакгаузы, вышли на пути.

- Сюда, - сказал Козлов и начал подниматься на тормозную площадку товарного вагона. Шашка мешала ему, и он зажал ее под мышкой.

- Слушай, - спросил его Игорь, - зачем тебе шашка? Ты ее хоть раз из ножен-то достал?

- Мне она как зайцу модная болезнь, товарищ майор, мы до прошлого года были люди как люди, так вот кому-то понадобилось нам новую форму ввести. Мне тут один старичок, проезжий, говорил, что точно так же до революции казаков обмундировывали. Так казак же на лошади, а нам попробуй побегай по вагонам с этой селедкой. Я поначалу с непривычки прямо на перроне падал под смех трудящихся. Станет проклятая между ног, и все тут. Сейчас пообвык.

- Н-да, - Игорь закрутил головой, - видик у вас, братцы, действительно допотопный. Но зато консервный нож не нужен.

- Так что ж мы, банки рубить, что ли, будем? - обиделся Козлов. - Вы уж скажете тоже.

Они еще минут десять плутали в темном лабиринте тормозных площадок, лазили под вагоны.

- Вот ваш эшелон, - наконец, тяжело отдуваясь, сказал Козлов, разрешите идти?

- Спасибо большое, идите.

В темноте Сергей увидел длинный хвост вагонов.

- Так, - глубокомысленно изрек Игорь, - полдела сделано. Теперь надо найти Петьку.

Из темноты прямо на них налетели две облепленные снегом фигуры в шинелях.

- Эй, служивые, где нам Карпунина разыскать? - поинтересовался Муравьев.

- У паровоза, - ответил звонкий девичий голос.

- А паровоз-то где?

- Спереди. - Девушки засмеялись.

- Да мы тут уж минут двадцать блуждаем.

- Туда идите. - Девушка махнула рукой.

Они еще минут десять шли вдоль вагонов, спотыкаясь о шпалы, скользя в мазутных пятнах.

- Скорей бы светомаскировку отменили, а то темно, как у негра в желудке, - зло сказал Игорь, - я еще вдобавок фонарик в машине оставил. Твой-то где?

- В чемодане, - виновато ответил Сергей.

- Учи вас, учи... О, слышишь, сопит. Значит, скоро паровоз.

- Я хочу вам сказать, Александра Яковлевна, как начальнику поезда: так больше продолжаться не будет... - услышал вдруг Игорь знакомый голос.

- Петька! - крикнул он.

- Игорь, - от вагонов отделилась темная фигура, - где же ты? Мы через десять минут отправляемся.

- Да вот человека в командировку собирали. Паек, литер, деньги. Попробуй за час выбей. Знакомьтесь. Это майор Карпунин, Сережа, в некотором роде мой медсвояк.

- Как, как? - удивился Петр.

- Очень просто, - засмеялся Игорь, - медсестры есть, мед-братья тоже были, я где-то читал об этом. А ты мой медсвояк. Ну ладно, передаю тебе старшего лейтенанта, только ты его с девушками в одно купе не сажай, он у нас скромный.

- Для него место подготовлено. Вы поедете с нашим врачом, капитаном, очень милым человеком, - повернулся Карпунин к Сергею.

ДАНИЛОВ

О том, что Муштаков идет по коридору, все узнавали заранее. Сначала помещение наполнял медовый запах трубочного табака, потом из-за поворота, где в "пенале" располагался его отдел, появлялся подполковник Муштаков. Данилов никогда не видел его в форме. Даже зимой сорок первого, в момент наивысшего напряжения сил, когда не то чтобы побриться, поспать некогда было, Володя Муштаков всегда появлялся в белой крахмальной рубашке, прекрасно сшитом костюме и модном галстуке. Таким же точно предстал он сегодня перед Даниловым. Муштаков шел по коридору в потрясающем синем костюме с трубкой в зубах. Данилов оглядел его всего, от безукоризненного пробора до черных ботинок на толстой каучуковой подошве, и в душе даже позавидовал.

- Милый Ваня, - Муштаков взял его под руку, - вот уж действительно, если гора не идет к Магомету... Я, как ни странно, ищу тебя.

- Слушай, Володя, ты где такой вкусный табак берешь?

- "Золотое руно"? Проще простого. Мой приятель писатель, у них есть свой буфет, там талоны на табак можно отоваривать именно этой маркой.

- Чертовски здорово пахнет.

- Открою секрет тебе одному. Я беру обыкновенный табак и мешаю его с "Золотым руном", поэтому мои запасы долговечны. Но все же я очень прошу: зайди ко мне. Во-первых, я угощу тебя чудесным кофе, во-вторых, у меня есть соображения по поводу твоего покойника.

- Ты имеешь в виду Судина?

- Именно его.

Они вошли в отдел по борьбе с мошенничеством.

В кабинете Муштакова приятно пахло хорошим табаком и довоенным кофе.

- Садись, он еще горячий, сейчас тебе налью.

- Ты знаешь, сколько времени я не пил настоящего кофе? - спросил Данилов, глядя на Муштакова, возившегося с немецкой трофейной спиртовкой.

- Знаю. Ровно столько же, сколько и я. С середины сорок первого. Но вчера приехал с фронта мой брат и привез мне эти трофеи. - Муштаков показал на спиртовку и банку с яркой этикеткой.

Данилов взял чашку из рук Муштакова и вдохнул забытый аромат. Сделал первый глоток и закрыл глаза от удовольствия. Когда Данилов ухаживал за Наташей, они часто бывали в кафе "Красный мак" в Столешниковом. Стены, обшитые темными панелями, мягкая удобная мебель, мраморная стойка в глубине. Кафе как бы состояло из двух половин: одна его часть несколько возвышалась, туда вели три ступеньки. Тогда по телефону для конспирации они говорили: пойдем к трем ступенькам. Они приходили туда, брали бутылку "Кара-Чанах", пирожные и кофе, крепкий и ароматный.

Иван Александрович сделал еще глоток, потом еще.

- Налить? - предложил Муштаков.

- Неудобно разорять тебя.

- Пустое. - Он наклонил кофейник, долил еще полчашки. - К сожалению, все. Пей, я тебе кое-что расскажу.