Анна Данилова - Признания грешницы Страница 12

– Лева, ты слышишь себя? Какие еще золотые горы? Разве, живя с тобой, Гера в чем-нибудь нуждалась?

– Только в свободе. Да и то я пришел к этому выводу, сидя здесь. Времени было много…

– Кто рассказал тебе об исчезновении Геры?

– Следователь и рассказал. Тоже, как и ты, попытался связать вместе ее бегство и смерть Рыбина.

– А может, она… с Рыбиным?

– Для того, чтобы решиться бросить семью, все-таки нужно время. Гера, конечно, увлекающийся человек, но далеко не глупа. Она бы сто раз взвесила все как следует. К тому же я познакомил их совсем недавно. Они виделись мельком. Рыбин – бабник! Даже если допустить, что у них были отношения, то это предполагало бы как минимум свидания. Рыбин со своими бабами уже давно бы раскололся. Он и сам рассказывал мне со смехом, что запутался в женщинах. Ну, и самое главное, почему я сразу отмел его кандидатуру в отношении Геры – ненадежен. В смысле бизнеса – там все нормально, я наводил справки, у него хорошая репутация. Что же касается личной жизни, то здесь все – проститутки, куча любовниц, рестораны… Он и дом собирался построить в лесу, подальше от людей, все уши прожужжал мне про автономное электроснабжение, чтобы он мог там развлекаться на всю катушку. Вот такой любитель жизни – Рыбин.

– Послушай, с чего бы ему так грубо вести себя с тобой? С партнером, приятелем… Тем более он же знал, что приглашен к вам в дом на ужин. Кстати говоря, об ужине…

И Лиза рассказала ему о приготовлениях, которые успела сделать Гера к ужину, о покупке продуктов.

– Я знаю… Видел все, что она купила, она даже советовалась со мной по поводу меню. Спрашивала, любит ли Рыбин рыбу. Мы с ней еще даже шутили по этому поводу.

– Лева… Что ты знаешь о ней? Куда она уехала? Улетела? Ушла? Могла бы, наконец, рассказать тебе о своем желании уйти, объяснила бы все. Или?..

– Знаешь, я тоже так думал. Гера – честный, порядочный человек. Не должна она была так со мной поступить. Но поступила! А когда человек ведет себя безрассудно? Только когда влюбляется. Когда крышу сносит. Я же через все это прошел. Влюбившись в Геру, я был как безумный. Ничего не соображал. Думал только о ней.

– Тогда вспоминай, где она бывала в последнее время, с кем? Есть ли у нее подруги?

– Подруги все тоже с маленькими детьми, если они где и встречаются, то на детских площадках, в бассейне. Гера в последнее время была очень занята, у Катюши воспалилось ушко, мы так переживали… Она ночами не спала… Нет, нет… – Лева вдруг приподнялся со своего места и сделал движение руками, словно отбрасывая от себя досадные мысли и подозрения. – Нет, нет!!! Она не могла. Лиза…

Он подошел к ней совсем близко, и они обнялись.

– Мне так стыдно… – прошептал он ей в ухо. – Я совсем растерялся. И у меня нет сил. В голове – теплый ветер. Я ничего не понимаю. Ведь по-хорошему, ее надо искать. Просто рыть землю. Но с другой стороны, она же ушла по собственной воле. Собралась, оставила детей маме и ушла. Ее же никто не похищал, она уехала на своей машине.

– Ее машину ищут, но пока результатов нет. Нет ее ни в списках пассажиров железной дороги, ни самолетов… Понимаешь, если бы она отправилась куда-то на своей машине, ее бы давно засекли. Значит, она либо села на электричку и уехала в неизвестном нам направлении, либо – на автобусе, где не требуется паспорт. У матери ее нет, Дина Робертовна проверяла.

– Так… стой… Лиза, мне нужен телефон. Я должен поговорить с мамой, успокоить ее. Ты же знаешь ее, она места себе не находит. Сейчас еще на ней девочки, а она совсем одна. Я боюсь за нее…

– Ты прямо сейчас хочешь поговорить?

И тут Лева посмотрел на нее так, что ее кожа отреагировала на этот взгляд, словно ее окатили холодной водой. От прежнего родного Левушки ничего не осталось. На нее смотрел загнанный в угол, совершенно чужой человек.

– Лева, дорогой, я должна тебя предупредить, что я смогу тебе помочь только в том случае, если буду знать все. Иначе ты и твоя семья – вы все можете попасть в беду!

– Я не уверен, что нас здесь не прослушивают, – прошептал он ей на ухо, и на его лице появилось страдальческое выражение.

– Но если, предположим, я дам тебе телефон и ты решишь поговорить в камере, то где гарантия, что тебя не заложат твои соседи? Хотя я же не знаю, о чем ты хочешь говорить с мамой.

– Что мне делать, Лиза?

– Я все для тебя сделаю, ты же знаешь. Скажи, куда пойти и что сделать. Но главное – где Гера? Тебя-то я вытащу, я обещаю. Но пока ты здесь, с Герой может произойти что-то непоправимое, иначе бы ты сейчас не волновался.

– Если я напишу сейчас маме записку, ты передашь? Я могу быть уверен, что эту записку никто не прочитает? Никто!

– Лева, я не собираюсь читать твои записки. В сущности, ты можешь нанять себе другого адвоката, – в сердцах воскликнула она и оглянулась, словно поверила в то, что их действительно могут подслушивать. – Я же пришла к тебе по собственной инициативе. Ну, и мама твоя попросила. До сегодняшнего дня я считала себя твоим другом.

Тогда Лева приблизился к ней и прошептал в самое ухо:

– Я предполагаю, что это Гера… Рыбина. Единственное, что ты сейчас можешь сделать для меня и Геры, – это обеспечить ей алиби. У нее есть поклонник, Валентин. Мама знает. Вам надо встретиться с ним и поговорить. И еще… Наташа. Она живет в Испании. Мама знает, как ее найти. Она тоже может знать, где Гера. И прости меня… На самом деле я очень в тебя верю.

Он обнял ее и поцеловал в висок, потом в щеку.

– Если с ней что-нибудь случится, моя жизнь потеряет смысл. Ты же понимаешь…

– Лева, постарайся успокоиться и думай только о хорошем. Все-таки я адвокат, и неплохой. Я уверена, что все будет хорошо.

Лиза вернулась в машину и некоторое время просто сидела, пытаясь осмыслить услышанное. Гера убила Рыбина? Вот так взяла, запланировала, приехала к нему домой и убила?

За что? Вероятно, есть мотив, о котором Лева ничего не сказал. Его и так всего лихорадило, когда он произносил имя Геры, убийцы. Ее имя прозвучало тише остальных слов. Конечно, он рисковал, высказывая свое предположение.

Если бы они были в нейтральном месте, она бы узнала все. И главное – мотив.

Сейчас же ей надо действовать, спасать Геру. Если уж такой человек, как Гера, решился на убийство, значит, этот Рыбин угрожал ее жизни. Или жизни ее детей. Или… Леве?

Лиза поехала к Дине Робертовне.

8

– Гера? Это не сон?

Эмма встретила ее на пороге своего дома все в той же длинной вязаной кофте и джинсах. Светло-рыжие волосы ее были распущены. Зеленые глаза смотрели на Геру, словно она была привидением.

– Эмма! – Гера бросилась к ней, прижалась всем телом и разрыдалась.

Этот дом, этот лес, это волшебное место было ее единственным надежным пристанищем, где ее всегда примут и поймут.

– Ну-ну, успокойся, моя хорошая, проходи… Тебя всю трясет! Что случилось?

В доме все было без изменений. Чисто, тихо, под потолком в кухне сушились охапки целебных трав и цветов, на столе стояла банка с молоком, едва заметно трепетала на окне белая кружевная занавеска. Пройдет еще пять лет, и это молоко всегда будет оставаться свежим. И занавеска не запылится. Все кровати в доме будут так же аккуратно застелены шерстяными клетчатыми пледами, а в кресле будет спать нестареющий толстый кот Серафим.

Тогда почему всегда, когда Гера видит этот покой, этот порядок, в ее душе начинает клубиться хаос из мыслей и чувств, почему единственным выходом из своего психологического тупика она видит смерть?

Если она спросит об этом Эмму, то получит исчерпывающий и простой ответ:

– Это ассоциации, Гера. Эту картинку – мой дом, этот вид из окна на лес, даже Серафим в кресле – ты видела в то время, когда тебе было очень тяжело. Когда ты находилась на грани жизни и смерти. Но, поверь мне, пройдет время, и все позабудется.

Она была права. Многое позабылось, и в свой последний тайный приезд, когда она навестила Эмму накануне Рождества, когда приехала к ней с подарками, счастливая, вся эта обстановка, с поправками на зиму (огонь в газовой печке, убеленные снегом окна, особая, зимняя тишина в доме), нисколько не повлияла на ее настроение, и она радовалась встрече как ребенок, в памяти которого были только счастье и безмятежность.

Сейчас все воспринималось ею по-другому. Возможно, причиной была эта долгая дорога к Эмме, этот лес, запахи хвои и пыли, свежий воздух и пение птиц, как тогда, тогда…

– Эмма, он вернулся! – Память и боль сжали ее горло так, что она чуть не задохнулась. – Рыбин!!!

– Куда вернулся? Откуда? – Эмма усадила рыдающую Геру на диван и взяла ее за руку. – Но сначала успокойся…

– Я же тебе рассказывала еще зимой, что видела его по телевизору, там был один репортаж об Африке, показывали русских, живущих в Намибии…

– Конечно, я все помню. В одном из русских ты узнала его, в то время как мы все думали, что он живет с братом в Сибири. Помнится, я сказала еще тогда тебе, что ты скорее всего обозналась.