Ирина Иванова - Охотники за наследством Страница 12

– И что нам делать? – спросила я как можно ласковее.

– Да откуда я знаю, что вам делать! Вы мне скажите, что вы будете делать. Летите? Не летите?

– Летим.

– Вот и хорошо. А когда Олег Викторович выйдет на связь, я ему сообщу, – ответил он уже спокойнее.

– Ладно, как доберусь до Маврикия, перезвоню. – Я положила трубку и обернулась к Алисе: – Ну, ты все слышала.

– Ничего не поняла. Переведи. – Она махнула листом, будто отряхивая его.

– Что тут непонятного. Госпожа Вандельхох извиняется, говорит, дела задерживают ее на Маврикии, и просит нас прилететь туда. Издержки оплачивает и уже выслала двадцатку на счет. Ты слышала, он сказал: «Деньги поступили».

– Нет, что значит: «в целях безопасности они не поселяются в этом отеле»?

– Она всегда так пишет.

– Всегда – это три дня?

– Да.

– И предупреждает, что жить в том месте, где мы сейчас находимся, опасно?

– Да.

– Охренеть.

Войдя в номер, я раскрыла чемодан и начала бросать в него попадавшиеся под руку вещи. После принятых за день коктейлей голова немного гудела, хотелось спать.

Алиса не унималась:

– Что значит, дела на Маврикии задерживают? Она разве не должна быть в Акапулько? Или в триста восьмом номере?

– Это значит, что в Акапулько ее никогда и не было.

– Хорошо. Кто тогда живет в триста восьмом бунгало?

– Не знаю.

– Так пойдем и посмотрим. – Она резким движением открыла мини-бар, достала ром и разлила его по стаканам. Рядом стояла нетронутая корзина с фруктами.

– В полпервого ночи?

– Почему нет?

– Нет, потому что если «они не поселяются в этом отеле в целях безопасности», то и по территории ночью тоже не бегают. Лучше подумай, как нам быстрее оказаться на Маврикии.

– Без пересадки – никак.

– Ну, ясное дело, с пересадкой. И как можно быстрее. – Я принялась опустошать шкаф.

– Все в порядке, летим завтра вечером через Париж, – отрапортовала Алиса с террасы через полчаса.

Мой чемодан был уже практически собран, Алисины вещи тоже.

– Раньше никак? – поинтересовалась я, высунувшись на балкон.

– Никак. В восемнадцать сорок пять вылет. – Она затянулась сигаретой. – У дома наших соседок охрану поставили.

– Неужели?

Вокруг виллы действительно бродил юноша с рацией и, казалось, абсолютно не понимал, что ему надлежит делать. В темноте шумел океан – начался прилив.

– Вообще они молодцы, что выдали караул. Так спокойнее. Оставим балкон открытым на ночь?

– Наверное. Можем битого стекла перед входом насыпать, если хочешь.

– Ты тоже так думаешь, да?

– Как? – невозмутимо спросила Алиса.

– Что лезли к нам в номер.

– И просто перепутали? – Алиса, как всегда, понимала основную мысль без слов. – Ну тогда, наверное, это был кто-то из местных. Какой-нибудь Хосе-Перез. Стремился к нам, а попал к этим засранкам. Пойдем спать.

– Стой. Глянь, что это там на дереве? – Я указала на две жирные тени, прижавшиеся друг к другу на ближайшей магнолии.

– На ветке? Пеликаны. Два.

– Ты тоже их видишь?

– Кара, пеликаны летают, – серьезно заметила Алиса, – это абсолютно точно. Они летают.

– Но у них же перепончатые лапки! Как они там держатся?

– Сук толстый. Дорогая, это страна сумасшедших курьеров и птиц. Пойдем спать, завтра мы выберемся отсюда.

Утро прошло в спорах. Я хотела выехать из отеля сразу после завтрака и погулять по столице, Алиса настаивала на том, чтобы остаться и ехать напрямую в аэропорт. В целом она была права, перед полетом не мешало отдохнуть. Но интуиция подсказывала обратное.

Так мы и спорили уже на выходе из ресторана, когда столкнулись с полицией. К офицерам подбежал знакомый уже Блейзер, наглядно иллюстрирующий выражение «на нем лица не было». Гуляючи мы двинулись в том же направлении, что и стражи порядка. Несмотря на меры предосторожности, если таковые вообще принимались, около SPA-комплекса было полно зевак, но, как назло, ни одного соотечественника. Полиция уже работала, и наши «проводники» присоединились к остальным. На секунду мне удалось разглядеть тело, накрытое простыней, после чего служащие отеля начали дружно отодвигать толпу от места происшествия. Но добились обратного результата: весть о случившемся быстро достигла ресторана, и желающих поглазеть с каждой минутой становилось все больше. Нашлись и очевидцы. Один из них – старичок-канадец в белом вафельном халате, сбежавший, по всей видимости, прямо с процедур, – живо описывал, что ему довелось увидеть, прижимая руки к горлу и имитируя удушье.

– Говорит, ее молодой любовник задушил, – прошептала я Алисе.

– То, что удушил, я вижу. Кого ее?

– Старушку из триста восьмого номера.

– Так. Поехали отсюда. – Она развернулась на каблуках и тем же прогулочным шагом направилась в сторону нашего бунгало.

– Я не понимаю, как он узнал, в каком номере она живет, я имею в виду дед, – сказала я, догнав Алису.

– Не важно. Уезжаем. Главное, чтобы они не попытались нас задержать. Расследование, и все такое.

– Какое, в жопу, расследование? А если у меня деньги кончились тут жить, мне что, навсегда на пляже оставаться? У них тут людей убивают! – Я остановилась. – Погоди, а это мысль.

Меньше чем через двадцать минут мы оказались на ресепшен с чемоданами. За стойкой, как гладиатор на арене, стоял не кто иной, как Хуан-Перез, по крайней мере, так гласила табличка на груди у огромного бородатого детины неопределенного возраста. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – он уже в курсе ужасных событий.

– Как звали женщину из триста восьмого номера? – Я сразу перешла к делу. «Тресьентас отто» было отрепетировано еще по дороге, поэтому фразу я произнесла без запинки.

– В триста восьмом номере никто не живет, – уверенно ответил Хуан-Перез.

На фоне клетки с попугаем он походил на штурмана пиратского судна во время потопа.

– Теперь уже никто. Как ее звали? – настаивала я. – Мы хотим сделать чек-аут.

– Мария Финкельхох, – внезапно сдался он. – У нее сегодня утром случился инфаркт.

Мы переглянулись с Алисой.

– Чек-аут! – повторила я, брякнув ключом по стойке.

Невзирая на уговоры выставить круглосуточную охрану около нашего бунгало, выдать сопровождение, переселить в другой номер или даже в другой отель, мы были неумолимы в своем желании покинуть Доминиканскую республику немедленно. А после того как я, дублируя себя на английском, испанском и для верности французском, завопила на все фойе, что в отеле убивают людей, наше желание стало единым. Во всяком случае, в такси на Санто-Доминго нас засунули очень быстро.

– Ага, съездили в Доминикану, отдохнули один день, – пробормотала Алиса, оборачиваясь на оставшийся позади отель.

– Ничего, на Маврикии отдохнем.

– Там такое же море и пляжи?

– Конечно, – соврала я.

– Как думаешь, что произошло в SPA?

– Думаю, это мы узнаем уже на Маврикии.

– Логично. Ты сумку крепче держи. – Перед выходом Алиса еще раз перепотрошила пальму и отдала мне шкатулку, за которой теперь вела постоянное наблюдение.

– Совпадение фамилий? – Я тоже никак не могла отпустить тему.

– Все может быть. Особенно если учесть, что «они не поселяются» в отеле, возможно все, – спокойно ответила Алиса и замолчала.

– Думаешь, будет расследование?

– Вряд ли. Замнут. Это же «пятерка», им работать надо.

Через три с половиной часа мы въехали в Санто-Доминго. На экскурсии не оставалось времени, но я настояла на том, чтобы таксист подвез нас хотя бы к маяку, который, впрочем, не произвел на Алису впечатления.

– Ну, он новый, конечно, построен лет пятнадцать назад на месте средневекового, – оправдалась я за здание из стекла и бетона.

– Была внутри? – строго спросила Алиса.

– Нет, не успела.

– То есть сама прах Колумба ты не видела?

– Я же говорю, нет.

– Поехали, – скомандовала она шоферу.

– Ты хотя бы по сторонам посмотри, это ж самый первый город Латинской Америки.

– Я тебя тоже в следующий раз по Риму на машине покатаю, – проворчала она.

– Давай хотя бы к Атаразане подъедем.

– Что это?

– Колониальные здания, если в двух словах.

– Нет, не хочу. Что я, колониальных зданий не видела?

– Хоть что-нибудь! Тогда давай к пещерам, время есть.

– Нет, стой, останови машину.

Я махнула шоферу и быстро выскочила на улицу вслед за Алисой.

– Где мы находимся? – спросила она и уже ринулась к массивной деревянной двери с изображением льва.

– Не знаю. – Я огляделась. – Погоди, кара, это не музей. Это мебельный.

Но она уже скрылась внутри, как кэрролловская Алиса, летящая за белым кроликом. Первое, что я увидела, когда ворвалась следом, – собственное отражение в большом зеркале на стене. Надо признать, вид у меня был всклокоченный. Наверное, выглядеть бодро после десятков коктейлей, перелетов и встреч с трупами способны только киногерои. Хотя сидеть в офисе с девяти до шести еще хуже. Я выглянула из аппендикса с зеркалом – вокруг столпились стулья, столы, шкафы, кровати, вот только диванов и кресел не было. Несмотря на солнце, бьющее в окна через приоткрытые жалюзи, на журнальных столиках горело несколько лампочек. Еще в комнате было неожиданно много туристов. Как механические куклы, они распахивали дверцы и выдвигали ящики в тумбочках, чтобы заглянуть внутрь. Все-таки странный способ покупать мебель.