Оксана Обухова - Бешеное развлечение Страница 12

– Да что ты себе позволяешь?! – всё-таки закончила возглас брюнетка, но подальше от «подружки» отодвинулась. – Твои инсинуации превосходят все мыслимые пределы!

Алла попыталась встать, но Нинель схватила её за запястье и притянула к столу.

– Сидеть! – рявкнула. – Я ещё не закончила!

– Психичка, – плаксиво протянула Алла, но сесть ей, тем не менее, пришлось, Нинель руки не отпускала. – Как была, так и осталась – психичкой! Зачем ты этот цирк устроила?!

– Это ты, моя дорогуша, здесь цирк устроила, – расцепляя пальцы, мрачно констатировала «пенсионерка». – Дрессировщица хренова… Сядь и послушай: я предлагаю всем нам договориться, так сказать, на берегу. – Нина выдержала краткий интервал, заполненный сопением разного рода – разозлённым Алки и слегка испуганным – секретарши. Продолжила: – Нас трое, и договор такой: если хоть одна из нас сорвётся ночью из деревни и уйдёт в бега, две другие пускают её «паровозом».

– «Паровозом», «паровозом», – пробормотала Дубова. – Что за блатной жаргон? Наблатыкалась по борделям…

Нинель снова перебила, добавив в голос скрежещущей жести:

– Цыц, я сказала! – перевела взгляд на струхнувшую секретаршу и проговорила с приторной издёвкой: – Ну как, Мариночка? Тебе такое предложение подходит?

Девушка зябко повела плечами, съежилась.

– Ну как бы… да.

– Тебя, Алка, я не спрашиваю, – Ивашова теперь победно поглядела на подколодную. – Тебя и просить ни о чём не надо. Сама расстаёшься, так как – умная.

Словно бы закрепляя договор, Нинель разлила по двум рюмкам и в стакан настойку. Её невольные союзницы под приказывающим взглядом хозяйки выпили, не чокаясь.

– Теперь о деле, – продолжила солировать Нинель. – Две недели назад мы все были на собрании, где Павлович на вопросы отвечал. Помните? – «Союзницы» кивнули. Недавно на стройку приезжали соучредители Субботина и Павлович устроил для них показательные выступления: собрал народ в отремонтированном клубе, продемонстрировал перед приезжими единство финансиста и народа. – Палыч там рассказывал о том, как будет выглядеть его задумка с клубом, о себе поговорил… Так вот. Если нам всем придётся давать показания о сегодняшнем вечере, то говорить надо – одинаково. Чтоб не запутаться, чтоб не поймали на вранье. И вот я предлагаю… – Нинель поглядела на секретаршу: – На допросах будем говорить, что ты, Маринка, весь вечер рассказывала нам о своём шефе и о том, какой он хороший. Мы тебя, типа, ещё и о делах на стройке спрашивали. Порядок вопросов и ответов такой же, как на том собрании. О нём менты навряд ли кого-то расспрашивать будут… – Ивашова прищурилась: – Вы хорошо собрание помните? Помните, в каком порядке вопросы задавались и что Палыч на них отвечал?

– Да, – подтвердила референт.

– Примерно, – поморщилась куртизанка.

– Ну вот и ладненько. – Нинель задумчиво надула щёки и побарабанила пальцами по столу. Подумала о том, достаточно ли она девчушек настращала? Решила, что достаточно. – Теперь, душистые мои, мы быстренько накидаем всё остальное, по порядку, с самого начала.

Довольно пожилой клиент мадемуазель Ивашовой – адвокат Тошик – любил поговорить между «сеансами» в постели. Мадемуазель умела задавать вопросы и хорошенько слушать.

Сегодня те длительные «перекуры» крайне пригодились! Как, впрочем, было уже не раз. В своей среде Нинель считалась девушкой подкованной в вопросах адвокатской практики.

А компания на этот раз подобралась толковая, сметливая. Нинель не приходилось разъяснять все тонкости. Умненькая секретарша лишь однажды попыталась уточнить вопрос с изъятыми из дома Субботина картой памяти домофона и жёстким диском и подошла к щекотливой теме исподволь, деликатно:

– Хорошо бы проглядеть съёмку с камеры у ворот… Увидеть, кто к Константину Павловичу приходил.

Но наткнулась на мрачный взгляд брюнетки и развивать вопрос не стала. Дотумкала, что признаваться в краже компьютерной начинки здесь никто не собирается. Достаточно того, что референт уже самолично умыкнула из сейфа подчистую документы, флешки, деньги, пистолет с обоймой.

И на пакет с ворованными вещами Марина тоже почему-то не претендовала. Оставила его на кухне Ивашовых и даже спросила, что с ним будет дальше.

Секретаршу проводили уже за полночь. Хозяйка придержала Шарика и не позволила ему как следует погавкать.

Алла стояла на крыльце, в дверном проёме.

– Ну что? – спросила поднявшуюся к ней Нинель. – Съёмку сегодня просмотрим или на завтра оставим?

– У меня адаптера нет, – ворчливо призналась коллега.

– Я об этом подумала. Картридер есть у моего соседа, завтра утром я у него попрошу, скажу, что хочу скачать снимки из фотоаппарата в ноутбук…

– Тогда договорились – завтра утром у тебя. Посмотрим, что там камера наснимала, а потом к Мишке Звонарю пойдём. Поспрашиваем.

Содержанка округлила глаза крыжовникового цвета.

– Нинель, ты что? Плохих книжек начиталась, да? Ты в самом деле решила, что я тут буду изображать из себя детектива мисс Марпл?! Сходи умойся, детка! – Алка расхохоталась.

Так рассмеяться умела лишь она. Внезапно, искренне. В зависимости от обстоятельств – обидно или заразительно.

Нинель исподлобья глядела на «подружку», собралась уже легонько её шлёпнуть по разгорячённому смехом лицу, но Аллочка примирительно взмахнула рукой:

– Прости, прости… Я только что представила, как две немолодые б…ди таскаются по деревне и изображают из себя горе-сыщиц. Смешно и театрально, не находишь?

– Нет.

Аллочка утерла слёзы, выбитые искренним хохотом, и мудро ещё раз повинилась:

– Извини, подружка.

– Твои подружки в канаве лошадь доедают.

– Фи. Нинель, мы в одной лодке, нам нельзя собачиться.

– Про лодку мы потом поговорим. А пока давай-ка, Алка, по чесноку. Сегодня вечером ты собиралась сорваться из села? Если бы я не пообещала тебя космами к батарее привязать, ты бы уже далеко была, да?

– Нет, – став совершенно серьёзной, Алла покрутила головой.

– Тогда в чём твой интерес? На кой болт ты всё это замутила?!

– Мой интерес, Нинель, в спокойной жизни, и не более, – правдиво и твёрдо глядя на «подругу», произнесла содержанка. – Я не хочу попадать в историю с убийством и всё для этого сделаю.

– А тебе не кажется, что ты немного перестаралась?

– Нет. Но не исключаю.

– Не исключает она, – фыркнула Нинель и отвернулась. Поглядела на огромную луну, повисшую над частоколом далёкого леса. Мысль: «Я этого могу лишиться на долгие годы!» заставила сказать: – Надеюсь, Алка, ты мои слова приняла всерьёз. Начнёшь мутить… Сядешь.

– Ой, ой, как страшно. Ты, кажется, забыла, что это я тебя застукала на месте преступления?

Нинель вплотную приблизилась к подколодной и прошептала:

– Не дай Бог, Алка, если завтра запись с камеры наблюдения окажется стёртой!

– Опомнись! – ответно прошипела «лучшая подружка». – Я только что сама тебе предложила прямо сейчас съёмку просмотреть! А впрочем… – Дубова немного отодвинулась, – носители и пакет Марины ты можешь оставить у себя.

– Ну уж нет! Не я всё это утащила, не мне и хранить!

– Что ж. Было бы предложено…

Просмотр видеозаписи много времени не занял. Критически короткой оказалась запись с камеры, срабатывающей на движение. Утром, в 10:06, из ворот выехал джип Субботина. Потом до 19:42 – никакого отчёта. Мимо дома под зелёной черепицей не прошлась даже коза. Влюбившийся в Кумушкино богатей намеренно выстроил дом на окраине, дабы иметь возможность любоваться незагороженным видом на большую реку. С высоты косогора, где стоял дом, вид на речной простор и в самом деле открывался – восхитительный: тёмно-синяя гладь воды, обрывистый противоположный берег как срез на жёлтой буханке пшеничного хлеба…

Конец ознакомительного фрагмента.