Марина Серова - Прыткая особа Страница 12

Рубленый был высоким — косая сажень в плечах, волосы на голове взлохмачены, массивные скулы. Еще я обратила внимание, что он наверняка неравнодушен к горячительным напиткам. Об этом свидетельствовали отечные мешки под глазами.

Батон поменьше ростом, но более стройный, подтянутый. Шатен с серыми глазами. Пальцы синие от татуировок. На губах у него периодически играла задорная улыбка. А еще он имел привычку дуть себе на кончик носа. Забавный тип.

Тех троих, которых Батон по-хозяйски пересадил в «Форд», я даже запоминать не стала. К чему? Это шестерки. Или, как их еще называют, быки. Пушечное мясо.

А вот упоминание Батоном и Рубленым о загадочном Шраме меня заинтересовало. Вот с ним можно было бы познакомиться. Наверняка он одна из центровых фигур в пока не понятной мне игре.

Но сегодня встречаться со Шрамом я не собиралась. Что я — дура, что ли, лезть в пасть хищнику? Нет уж, увольте. Познакомимся в следующий раз, а сегодня мне с вами, ребята, не по пути.

Да, именно так и подумала. Покататься с ними — одно дело, а вот ехать до конечного пункта их следования — совсем другое. Надо только выбрать удачный момент, когда слинять.

— А ты кто такая вообще? — спросил Батон, не оборачиваясь и не сводя глаз с дороги.

— Кто? Я?

— Ты.

— Меня зовут Катя. А в чем проблема?

— Катя, — хмыкнул Рубленый. — На эту тему есть один анекдот. Слушай, Батон…

— Заткнись, — огрызнулся тот. — Сейчас не до анекдотов.

— А че ты орешь на меня?

— Да заглохни. Видишь, я по делу трандю.

— Тоже мне, деловой, — поморщился Рубленый, и я заметила, что он слегка опустил автомат.

— Ты Оксанке кто? — продолжил свой допрос Батон.

— Какой Оксанке?

— Ты дурочку из себя не строй. В машине-то с тобой Оксанка была.

— Да я не знаю эту девушку, — почти натурально возмутилась я. — Она меня подвезти попросила.

— Да ну, — не поверил Батон. — А чего ж ты тогда «пушкой» размахивала, палить начала? Для прикола, что ли?

— Так ведь испугалась.

— А «пушка» откуда?

— Наследство от дедушки. — Для натурализма я даже всхлипнула, оплакивая память дедушки.

— Давай-давай, заливай, — гнул свое Батон. — Ты кому, подруга, баки заколачиваешь? Думаешь, я осел?

Я не думала, я знала.

— Я правду говорю.

— Ты че, все время ее с собой таскаешь?

— Кого?

— «Пушку».

— Да. Времена сейчас неспокойные, мало ли…

— Во, фуфел гоняет. Слыхал, Рубленый, — обратился к товарищу за поддержкой Батон.

Но Рубленый в этот момент обернулся назад и чего-то забеспокоился.

— Батон, — сказал он. — Там мусора наш «Форд» тормознули.

— Че, в натуре? — Батон посмотрел в зеркальце заднего обзора. — Да все нормалек, Рубленый, окстись. Менты молокососные, так что пацаны враз отмажутся.

Вот он, мой счастливый билетик. Самое время распрощаться с этими дуболомами.

— Эй, ребята, вы что, мне не верите? — С этим вопросом я подалась чуть вперед, как бы склоняясь к Батону.

Рубленый не успел раскусить подвоха. Я стремительно дернулась назад и вырубила его ударом локтя в челюсть. Бедняга тут же обмяк. Я подхватила упавший из его руки автомат и прижала холодное дуло к затылку его дружка.

— Останови машину!

— Ах ты, сука! — Он попытался было оказать сопротивление, но я предотвратила его поползновения:

— Не дергайся, снесу полчерепа. Давай, прижимайся к обочине.

Батон осознал всю серьезность моих намерений и исполнил приказание.

— Прекрасно, — сказала я, когда машина остановилась. — Теперь аккуратно достань оружие и положи его рядом с собой.

Он послушно сунул руку за пояс, извлек оттуда «ТТ» и положил на соседнее сиденье.

— Молодец, Батон, — похвалила его я. — Умеешь быть покладистым, если захочешь.

— Тебе не жить, — процедил он сквозь зубы. — Из-под земли достану, гнида.

— Полегче в выражениях. Я могу и рассердиться.

— Да пошла ты!

Сволочной мужик. Нахальный.

— Теперь выйди из машины, — продолжала я диктовать ему условия. — И перейди на ту сторону. Встанешь там, и стой себе смирненько, пока я не отъеду. А вздумаешь дергаться и строить из себя героя, прошью насквозь из автомата. Все понял?

Батон ничего не ответил. Ну что ж. Молчание — знак согласия.

— Давай, иди!

Он выбрался из салона и, как я ему и сказала, перешел на противоположный тротуар.

Я быстренько перебралась на его место и включила зажигание. «Жигуленок» взревел, я выжала сцепление и поехала. Обернувшись на Батона, заметила, как он достал из нагрудного кармана рубашки мобильный телефон и начал яростно тыкать в кнопки пальцем. Со своими пытается связаться. «Звони-звони», — злорадно подумала я. Меня его звонки нисколько не обеспокоили. Я не собиралась кататься на их «жигуленке» до завтрашнего утра, осматривая достопримечательности города. Тем более с бессознательным телом бандита по кличке Рубленый на заднем сиденье.

Я бросила машину через три квартала, поймала такси и поехала к Оксаниному дому.

Как я и предполагала, девчонка была дома и сидела на диване, дрожа от страха.

— Так это были вы? — Глаза ее округлились от изумления. — Я снова не узнала вас. Но как?

Я прервала ее:

— Как насчет того, чтобы перестать валять дурака и действовать со мной заодно?

— Согласна, — кивнула Оксана и сглотнула слюну.

— Замечательно, — порадовалась я. — Наконец-то начинаешь взрослеть. Я думаю, что мы обе уже убедились в серьезности намерений тех, кто открыл на тебя охоту.

— А кто это? — задала она глупый вопрос.

— Понятия не имею, — я пожала плечами. — Но надеюсь в скором времени выяснить.

— Я боюсь, — призналась Оксана.

— Не трусь, — подбодрила ее. — Я рядом.

— Спасибо, — она попыталась слегка улыбнуться.

— Давай начнем вот с чего. Сейчас я перечислю тебе три клички, а ты скажи, знакома ли тебе хоть одна.

— Давайте.

— Батон, Рубленый, Шрам, — произнесла я, наблюдая за ее реакцией.

Ничего не последовало. Взгляд Оксаны не изменился.

— Нет, — сказала она, подумав. — Я таких не знаю.

— Жаль.

— А кто они?

— Наши враги, — туманно ответила я.

— Это из-за папы, да? — спросила Оксана. — Из-за него и из-за этого аукциона?

— Полагаю, что да.

— А я-то тут при чем? — На глазах Мелиховой выступили слезы.

Желая успокоиться, она достала из кармана пачку сигарет и собиралась закурить.

— Не кури, — остановила я ее.

— Почему?

— Вредно для здоровья.

Поразительно, но спорить она не стала. Молча положила пачку на столик. Похоже, я приобретаю авторитет в ее глазах.

В этот момент в дверь позвонили. Оксана вздрогнула и опять побледнела.

— Сиди здесь, — велела я ей и пошла в прихожую.

Глянув в «глазок», увидела незнакомого мне человека. Молодой стройный шатен с квадратной челюстью был одет не по сезону, в темный костюм-тройку.

— Кто там? — спросила я.

— Спицин, — был ответ.

— Кто вы такой? — Я достала револьвер, который успела подобрать по дороге в своей изуродованной машине.

— Я от Андрея Вениаминовича.

— Чем вы это докажете?

— Ну, я не знаю, — замялся он. — Меня зовут Георгий Владимирович. Я — начальник службы безопасности «Мелбанка». А вы — Женя, не так ли?

О том, что у Оксаны есть телохранитель по имени Женя, знал вроде бы только Мелихов. Убрав руку с револьвером за спину, но держа палец на курке, я открыла дверь.

— Здравствуйте, — сказал визитер.

Я оглядела лестницу. Он был один.

— Добрый вечер. Заходите.

Начальник службы безопасности «Мелбанка» по фамилии Спицин прошел в квартиру. Я первым делом провела его в гостиную и спросила у Оксаны:

— Ты его знаешь?

— Да, — кивнула она. — Это Георгий Владимирович. Папин главный телохранитель. Или как там это называется?

Теперь я с чистой совестью могла убрать револьвер.

— Извините, Георгий Владимирович, — обратилась я к нему. — Меры безопасности.

— Понимаю, — он открыто улыбнулся. — Мне ли этого не знать!

— Хотите кофе?

— Не откажусь.

Я выразительно взглянула на Оксану, и та, правильно меня поняв, занялась приготовлением кофе.

— Садитесь, — указала Спицину на кресло.

— Благодарю.

— Есть новости? — сразу перешла я к делу.

— Есть.

Он протянул мне папку.

— Здесь полные сведения о Челнокове и Сабаеве, — пояснил Спицин. — Включая и домашние адреса, естественно.

— Чудесно, — я раскрыла папку и полистала ее, вскользь просматривая содержимое.

Георгий Владимирович молча ждал.

— Неоценимая услуга, господин Спицин, — улыбнулась я. — Спасибо вам.

— Это моя работа, — скромно признался он.

Честно говоря, я представляла себе начальника мелиховской службы безопасности совсем другим. Я думала, что это человек, похожий на морского разбойника. Решительный, грубый, разговаривающий басом, отрывисто чеканя слова. Не знаю, почему в моем видении сложился такой образ. Но столь мягкого и тихого человека, как Спицин, никак не ожидала увидеть.