Марина Серова - Скала эдельвейсов Страница 12

– Так это вы, сударыня, вокалировать надумали? – строго поинтересовался он.

Я бросила уничтожающий взгляд на деда и кивнула: а что еще мне оставалось?

– Весьма оригинальное желание для девицы, имеющей смазливую мордашку и изрядный капитал, – все с тем же строгим выражением продолжал он.

Я проглотила «смазливую мордашку» и пожала плечами. Трудно было вступить в игру, не поняв, что наплел ему Ариша.

– А я говорю, – подал реплику тот, – что для карьеры певицы необходимы незаурядные данные. Это в старые времена вокалу, как и музицированию, и живописи, учились все юные дворяночки, а сейчас это совершенно излишне. А внучка уперлась: хочу петь, да и только, найди мне, дедулечка, учителя!

Ах, вот оно что! Я – туповатая и сладенькая внучка, мечтающая о вокальной карьере. Он – дед, неспособный отказать любимому дитятке в ее капризе. Тогда кто наш гость?

– Познакомься, Полетт, Венедикт Федорович, лучший в нашем городе педагог по вокалу. Раньше служил в консерватории, сейчас пестует молодые таланты частным образом. В нашем городке у него учились все, кто вышел или хотел выйти на большую сцену.

– Правды ради скажу, что вокалистами стали не все, но попадать в ноты я могу научить даже мартовского кота, – добавил гость.

Все ясно. Ну, что же, выхода у меня все равно нет. Дурочка так дурочка.

– Знаете, я пока не решила, заниматься мне вокалом или художественной ковкой. Дедулечка обещал, что оплатит любое мое увлечение. Только я не знаю, что у меня лучше получится. Вот я слышала, например, что Ольга Камышина не могла гамму повторить без ошибки, а теперь – джазовая певица. Меня так научить сможете?

– Камышина! Эк загнули! Да эту учить – только портить. Она ко мне еще девочкой пришла, школьницей, я за несколько занятий слегка подкорректировал ей тембр и отправил прямиком в консерваторию. А вот с подругой ее пришлось повозиться.

– С Ликой? – брякнула я, не подумав.

– Вы и Анжелику знаете? Ну, тот факт, что имена и худших из моих воспитанников становятся известными, делает мне честь. Хотя подобной ученицей я бы хвастаться не стал.

Вот это номер! Лика тоже занимается вокалом, к тому же поет неважно. Молодец, Ариша, ценный улов! Я послала деду влюбленный взгляд и засуетилась вокруг гостя:

– Вы предпочитаете кофе или чай? Знаете, у нас есть превосходный кофе, дедушке друг привез из Колумбии, я сварю? Ах, вы не пьете кофе? Какая жалость! Тогда коньяк, водка, текила, виски?

– Полетт, принеси закуску к коньяку, – заважничал дед, – и не мельтеши. Так вы говорите, что из мартовского кота можете сделать Шаляпина? Очень интересно. И как это возможно? На примере, скажем, этой девушки, как бишь ее там?

– Анжелика. – Наш гость, наконец, сел. – Типичный образчик золотой молодежи, никогда не получавшей ни в чем отказа. Голосок писклявый, слуха нет по определению. Зато попка, как у бразильянки, и щеки, как яблоки. Вот эта звездой станет, не беспокойтесь. С ней все педагоги города мучились, она еще со школы этой идеей заразилась, когда Ольга петь начала. Понятно, подруги, куда одна – туда и другая. Только ничего у нее не получалось, тянет на одной ноте, и все тут, не представляете, сколько ее папаша денег отдал, чтобы голос ей поставить, – все без толку было, пока она не попала в мои руки.

– И вы научили ее петь? – подскочила я с подносом.

– Я научил ее не позориться. Теперь любой звукооператор, помучившись недельки две, сможет создать с ней что-то похожее на песенку. И создают же! Папаша снял девице уже два клипа, примитивных, надо сказать, но если бы кто знал, из чего я вылепил этот миленький голосок! Правда, без фонограммы девушка все равно петь не сможет, но куски для записи у нее получаются вполне ничего.

– Кудесник, кудесник, я же говорил тебе, Полетт! – восторженно воскликнул дед. – Он и из тебя звезду сотворит. Ну-ка, спой нам!

– Позже, – попросила я в надежде, что Ариша одумается. – Лучше расскажите нам про эту Лику, должна же я на кого-то равняться.

– Ну, равняться на нее не стоит. Девица какой год пытается поступить в консерваторию или хотя бы в музыкальное училище, не берут. Другая на ее месте давно поняла бы, что карьеру надо делать на другом поприще, а эта все никак не уймется. Я думаю, тут играет роль зависть к подруге. Как так, Оля – невзрачный чертополох, а поет как ангел, а Лика – орхидея, а воет как шакал. Несправедливо! Хотя в природе так и заведено. Вы слышали, как мерзко голосит павлин? А насколько неэстетичен вопль лебедя? Чем ярче птица, тем отвратительнее ее рулады. Хотя упорству девушки можно позавидовать: она даже на работу не устраивается, чтобы не отвлекаться от карьеры. Знаете, я ведь до сих пор вынужден с ней заниматься. Понимаю, что большего дать ей не смогу, но и отказать не имею твердости. Так вы нам споете, дитя?

– Ой, знаете, я что-то стесняюсь, – постаравшись придать голосу больше искренности, призналась я, – давайте в следующий раз? А то уже поздно, я охрипла, соседей разбудим. Лучше уж я пойду к себе, а вы тут с Аристархом Владиленовичем пообщайтесь. Знаете, а ведь он в свое время тоже брал уроки вокала, так что у вас есть о чем поговорить.

Мне казалось, что я удачно отомстила деду, а оказалось, я подложила себе бомбу замедленного действия. Стоило мне уснуть, как снизу раздалось громкое и вполне стройное пение, Ариша подыгрывал на фортепьяно, гость вел основную партию. Дедушки действительно нашли друг друга, и уснуть сегодня мне уже не удалось. Мой дед – удивительно крепкий старикан и, несмотря на обилие свободного времени днем, для общения предпочитает ночное время суток.

Глава 6

Мне хотелось при первой возможности вернуть дневники Ольги, поэтому сегодняшний день пришлось посвятить чтению. Так как характер девушки более или менее стал проясняться, я решила обратить внимание на ключевые события, которые привели к трагедии. Особенно интересовал меня инцидент в джаз-клубе. Интересно, как объяснит пропажу денег героиня истории?

Из дневника Ольги Камышиной:

«Не писала целую неделю. Сейчас уже могу адекватно воспринимать действительность, поэтому попытаюсь изложить все беспристрастно. Все началось с того, что контракт мой заканчивался, и администратор пригласил меня в кабинет директора для его продления. Стоило мне войти, как он вскочил, извинился, попросил подождать и вышел. Я ждала минут десять, он вернулся: „Вы все ждете, Олечка? Извините, дела. Давайте, займемся этим позже?“ Я постаралась заглушить неприятный осадок от бесполезного ожидания и вышла. Если бы я только догадывалась... а что я смогла бы сделать, если бы заподозрила неладное? Ничего. Кто-то четко разработал сценарий этой мерзости, и избежать ее я могла бы только чудом».

Судя по записям Ольги, далее события развивались так: спустя некоторое время в гримерку, где, кроме Ольги, находились еще девушки из танцевального шоу, зашел администратор с двумя охранниками:

– Девочки, спокойно, у нас ЧП. Сейчас ребята проверят ваши вещи и уйдут, вас же попрошу вести себя разумно, если, конечно, не хотите близко познакомиться с парнями из милиции.

Танцовщицы, естественно, подняли гвалт, кто-то решил, что ищут наркотики, что привело девиц в еще большее негодование. Ольга была спокойна, она привыкла, что в клубе время от времени случаются неприятные и непонятные ей скандалы с девочками из шоу, ее эти скандалы никогда не касались, поэтому она просто ждала, когда все закончится.

– Можно вашу сумку? – спросил один из охранников.

Ольга молча пожала плечами. Что ж, издержки профессии. Буянить и качать права смысла не было, это только затянуло бы неприятную процедуру.

– Вадим, поди сюда, – негромко уронил охранник, проверяющий сумку Ольги.

Сказал негромко, но в шумной гримерной вдруг как-то сразу стало тихо. Ольгу попросили пройти в кабинет директора, и вот тут-то начался настоящий кошмар. В присутствии охранников, администратора и директора из ее сумочки достали стопочку купюр, каждая достоинством в сто евро.

– Это ваше?

– Нет, – пока еще спокойно ответила девушка.

– Естественно, не ваше, – подскочил к ней администратор, – как бы вам этого ни хотелось. Как вам не стыдно?! А еще приличная девушка!

– Не понимаю. У меня есть деньги, но я не могла положить их в сумочку, – пыталась прояснить ситуацию Ольга. – Они мне нужны не сегодня, поэтому таскать их с собой нет никакого смысла.

– Вот, она призналась! – торжествующе воскликнул администратор. – Они ей нужны!

– Конечно, нужны, – все еще не понимала Ольга, – для участия в конкурсе. Фонограммы, услуги парикмахера, костюм.

– Все мы понимаем, милая, – брезгливо поморщился директор, – только нельзя же идти к славе таким грязным путем!

– Почему грязным? Эти деньги нужны мне не для взятки.