Владимир Константинов - Вызов смерти Страница 12

- Здравствуйте, Наталья Павловна! Разрешите представиться. Корреспондент областной газеты "Сибирские вести" Говоров Андрей Петрович. А это наш стажер Таня, - кивнул на свою спутницу.

Забродская сделала вид, что не заметила мою синюшную физиономию.

- Очень приятно! - радушно улыбнулась. Указала рукой на дверь, ведущую в комнату. - Проходите, пожалуйста.

Мы с Таней уселись на диване. Однокомнатная квартира Забродской была скромно, но со вкусом обставлена: стенка, набор мягкой мебели, цветной телевизор "Изумруд", палас коричневых тонов, на стене репродукции картин с летающими по небу рахитичными людьми. Вероятно, Шагал. Впрочем, может быть, и кто-то другой. Я плохо разбираюсь в живописи. Во всем был идеальный порядок. Каждая вещь долго примеривалась, прежде чем занять то самое, предназначенное только для нее место.

- Хотите кофе? - спросила хозяйка.

- Можно, - ответил я за наш небольшой, но дружный коллектив. .

Забродская ушла на кухню.

- А кто она такая? - шепотом спросила Таня.

- Подруга Трубициной, - прошептал в ответ. - Два года назад в этой квартире убили Погожева.

- Кого?

- Вячеслава Погожева, коммерсанта. В его убийстве обвинили Трубицину. Помнишь, я рассказывал?

В комнате появилась Наталья Павловна с подносом, где стояли три чашки с дымящимся кофе и дольки шоколада на блюдечке.

- Вот, прошу. Угощайтесь.

Я взял чашку, отхлебнул. Кофе был дрянным, "Пеле" или что-то в этом роде. Но чтобы не обижать хозяйку, похвалил:

- Замечательный кофе!

Она искренне рассмеялась моей сознательной лжи.

- Не надо, Андрей Петрович, щадить мое самолюбие. Кофе ужасный, но зато самый дешевый. Я к нему уже привыкла. Так о чем вы хотели со мной поговорить, коллега?

- Дело в том, Наталья Павловна, что я поддерживал обвинение в суде по делу вашей подруги Трубициной.

- Вот оно что?! - удивилась Забродская. - Так вы в связи с этим?.. А почему вас вновь заинтересовало это дело?

Достал из кармана письмо Трубициной, протянул ей.

Она развернула его и принялась неторопливо читать. Вздохнула, долго смотрела отсутствующим взглядом в пространство, затем сказала раздумчиво:

- Я подозревала, что с этим ее парнем не все чисто.

- Вы его знали? - От волнения голос мой стал хриплым.

- Нет, видела всего лишь раз, да и то мельком.

- Как он выглядел?

- Статный, высокий - под два метра, с красивым волевым лицом. Они были очень эффектной парой.

Она "нарисовала" облик моего бывшего друга Ромки Шилова. Неужели все же он стоит за всем этим?

- А Трубицина называла его имя, фамилию? Может быть, говорила, чем он занимается?

- Нет, нет, она о нем ничего мне не говорила. Даже сердилась, когда я пыталась расспросить. Только сказала как-то, что он юрист.

Он, Ромка! Точно!

- А отчего она держала их отношения в тайне? Может, он был женат?

Она удивленно на меня взглянула.

- А вы знаете, я как-то об этом не думала. Но вполне возможно, что причина именно в этом. Вполне возможно.

- Наталья Павловна, вы встречались с ней после суда?

- Да, - кивнула она. - Здесь, в следственном изоляторе, перед отправкой ее в Челябинск мне разрешили с ней свидание.

- Что она вам говорила об убийстве?

- Но я дала ей слово никому и ничего не рассказывать.

- Будем считать, что она освободила вас от этого слова.

- Вот как? - удивилась Забродская. - Вы с ней виделись?

- Пытался, но меня опередили. Ее убили, Наталья Павловна.

Она вздрогнула. Кофе из чашки выплеснулся на палас. Справившись с волнением, осторожно поставила чашку на поднос. Самообладания ей не занимать.

- Вы это серьезно?

- Такими вещами не шутят, Наталья Павловна.

- Действительно, освободила... - Тряхнула головой, сбрасывая оцепенение. - Хорошо, я расскажу все, что она мне поведала. Но только зачем вам все это?

- Хочу во всем разобраться. Я ведь тоже виноват в том, что ее осудили.

- Увы, запоздалое раскаяние, - усмехнулась Забродская.

- Лучше поздно.

- Ну, это ваше дело. Так вот, на свидании Катя уверяла, что из того, что произошло здесь, она ничего не помнит. Проснулась, хотела закричать, но кто-то сильный прижал к ее лицу влажную тряпку, вероятно с эфиром. Она вдохнула и... пришла в себя уже в камере ИВС. Сильно болела голова, с недоумением и ужасом заметила, что вены на ее руках истыканы иглой. Она, естественно, ничего не могла понять. И тут дежуривший по ИВС сержант сказал, что с ней хочет побеседовать журналист.

- Он так и сказал - журналист? - подскочил я на диване.

- Это она так сказала. Сержант отвел ее в кабинет, где находился ее друг. Он ей рассказал, что когда они спали, то в квартиру ворвались трое рэкетиров, которые у него раньше вымогали крупную сумму денег и которым он якобы отказал. С собой они принесли труп Погожева. Тот тоже якобы отказывался платить им дань. Бандиты усыпили Трубицину, а его жестоко избили и сказали, что если он не отдаст им сто миллионов, то будет отвечать за убийство Погожева и Трубициной, что они все так сделают, что ему ни за что не отвертеться. Он понял, что угроза их очень реальна, так как с Погожевым у него были натянутые отношения. И он вынужден был согласиться на требования подонков. После чего они ввели Кате сильную дозу наркотика и искололи вены, чтобы подумали, будто она наркоманка, вложили в руку кухонный нож, позвонили в милицию, представились соседями и сказали, что в моей квартире кто-то кого-то убивает. Друг просил Катю не называть его имени.

- И она ему поверила?! - удивился я.

- Разумеется. Она, влюбленная в него до беспамятства, верила всегда и всему, что бы он ни говорил. Была даже беременна от него и хотела рожать.

- Она что же, сделала аборт?

- Нет. В следственном изоляторе, вероятно, от всех этих волнений у нее случился выкидыш.

- В деле об этом ничего не сказано... Она, случайно, не называла фамилии того сержанта ИВС?

- Нет, но это довольно легко установить.

- А вы ее версии поверили?

- И да, и нет. Во всяком случае, очень сомневалась в реальности происшедшего. Особенно меня смущал эпизод с трупом Погожева.

Я узнал здесь все, что мне требовалось. Пора было прощаться.

- Что ж, спасибо, Наталья Павловна, за ценную информацию. До свидания!

- Желаю успеха! - Она крепко, по-мужски пожала мне на прощанье руку.

Глава 9

- Неужели все это сделал друг Трубициной?! - спросила Таня уже в машине. Хорошенькое ее личико пылало негодованием.

- Уверен в этом. Более того, ликвидация Погожева им долго и тщательно готовилась. Так он убивал сразу двух зайцев. Во-первых, освобождался от соперника по бизнесу, во-вторых - от неудобной любовницы, которая, видите ли, намеревалась осчастливить его ребенком.

- Вот негодяй!

- Это уж точно, - согласился я.

- Мне показалось, вы знаете, о ком идет речь?

Наблюдательная девушка. Я ж говорю, что ей только в милиции опером работать.

- Пока лишь догадываюсь.

- А куда мы сейчас едем?

- На улицу Ленинградскую к родителям Трубициной.

На Кирова мы угодили в огромную автомобильную пробку. Где-то впереди приключилась большая авария. Вот черт! Пока рассуждал, что бы такое предпринять, оказался упакованным со всех сторон автомобилями. Теперь придется минут двадцать "позагорать". Это точно. Через пару минут в мое боковое стекло деликатно постучали. Скосил глаза и увидел молодого бравого парня в форме старшего лейтенанта милиции. Он смотрел на меня веселыми глазками и улыбался. Это не был гаишник. У тех взгляд более наглый. Я сразу почувствовал неладное. Приоткрыл дверцу:

- Слушаю вас, товарищ старший лейтенант.

- Говоров Андрей Петрович? - на всякий случай поинтересовался он.

- Да. А в чем, собственно, дело?! - уже не на шутку обеспокоился я.

- Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве, - продолжая улыбаться, вежливо сообщил он.

Это называется - приехали!

Тут же открылась противоположная дверца, и другой парень, одетый по гражданке, в джинсовый костюм, но такой же вежливый, как и первый, сказал:

- Девушка, прошу вас выйти из машины.

- Никуда я не пойду! - решительно запротестовала Таня.

- Ну зачем же вы так, - укоризненно попенял оперативник. - Не нужно вынуждать меня применять, силу. Я искренне не хотел бы этого делать.

- Вы не имеете права! - продолжала возмущаться девушка.

- Таня, с ними бесполезно спорить. Делай; как они велят, - сказал я.

- А куда они тебя?

- В милицию. Куда же еще? В изолятор временного содержания Заельцовского РУВД. Я прав, старший лейтенант?

Тот рассмеялся.

- Ваша прозорливость делает вам честь, Андрей Петрович.

Зачем я сказал это все Тане, я и сам не знал. Неужели надеялся, что эта славная девушка, которая столь стремительно вошла в мою жизнь, сможет мне чем-то помочь? Глупо, если не сказать больше. Тогда зачем?

Таня положила свою руку на мою, слегка сжала.

- Счастливо тебе, Андрей!

- До свидания, Таня!