Марина Серова - Кольт в декольте Страница 12

— А в каком ночном клубе вы были? — спросила я. С этого момента история начала мне казаться сомнительной. Всеми скважинами в области владела компания «Тарасов Нефтегаз», а владельца компании я не раз встречала, и это точно был не человек, описанный Неделькиной.

— Мы были в «Осьминоге», — призналась Лариса. — Ангел нас туда затащила.

— Бандитское место, — заметила я.

— Ага, — согласилась Лариса и продолжала: — Ну, выходим из клуба, а для Ефима шофер подгоняет длинный черный лимузин. Мы вообще в ауте. Развез нас всех по домам. Когда прощался со мной, то просто завалил комплиментами, просил еще раз встретиться. Я от него еле отвязалась. Говорю, видишь живот, я жду ребенка и у меня есть муж. На следующий день я гуляла рядом с домом. Зашла в кафе, посидела, поела мороженого. Выхожу, а Ефим тут как тут с огромным букетом роз. Встал прямо на асфальт коленом, поцеловал руку и предложил выйти замуж. Я стою как дура столбом и не знаю, что делать. На мое счастье, мимо проходила Альбина Германовна. Она как подошла, Ефим на нее глянул, сел в такси и умотал. В следующий раз, когда я сидела на лавочке, он подкрался ко мне сзади и закрыл глаза ладонями. Я решила, что это Степа, потому что от него пахло одеколоном таким же, как у мужа, и я не испугалась. Потом он обнял меня, начал целовать в шею, протянул из-за спины коробку конфет. Я смотрю, рука-то не Степина, и как заору. Ну, этот козел начал извиняться, чуть не расплакался, опять про любовь понес. Обещал больше не тревожить и ушел.

— И что, не потревожил? — спросила я.

— Да, щас. Дальше совсем рассказывать даже не хочется, — скривилась Лариса.

— Раз уж начала, договаривай, — велела я.

— Мне хотелось позагорать, а на пляже с животом как-то неудобно, — вздохнув, сказала Неделькина. — Я так люблю загорать и купаться. Ну, думаю, хотя бы немножко, хоть в теньке, чтобы ребенку не повредило. Взяла такси и махнула в коттедж. Он у нас на берегу Волги, но муж мне сейчас там запрещает жить, вроде как в целях безопасности. Его еще до конца не достроили и что-то там доделывают, кажется, внутри что-то. А я думаю, в дом заходить не буду, поставлю шезлонг в теньке где-нибудь в саду и посижу. Ключи я у мужа стащила. Приехала. Из рабочих никого. Поздоровалась с соседями. Мне даже соседский пацан шезлонг помог поставить. Легла. Лежу себе в теньке, балдею. Соседи собрались и уехали. И что-то мне стало страшно одной. Вдруг выходит Ефим в одних плавках. Я чуть на месте со страху не умерла. А он ко мне. Навалился и шепчет, что если начну кричать, то он за себя не отвечает. Потом говорит, что уйдет, если я поцелую его один раз, и сам меня поцеловал. От страха я не могла даже пальцем пошевелить. Потом он встал и говорит, что уезжает за границу, я его больше не увижу, и ушел. После его ухода слезы минут двадцать не переставая лились. Хотела рассказать все Степе и заявить в милицию, а потом подумала, что Степа мне самой по башке надает за эти поездки. Так и не решилась. Ефима с этого дня я больше не видела. Если б он еще пришел и стал лезть, то я, конечно бы, терпеть не стала. А так, пусть катится ко всем чертям, дебил проклятый.

— История — закачаешься, — высказала я ей свои ощущения. — Удивляюсь, как ты можешь в своем положении шляться где ни попадя?

— Ты только мужу не рассказывай, — спохватилась Неделькина и стала обещать, как маленькие дети: — Я больше никогда-никогда не буду так делать. Честное слово!

— Договорились, на первый раз прощается, — с наигранной строгостью сказала я. — Теперь скажи, Ефим не мог быть тем человеком, который на тебя напал?

— Не-а, не похож. Я же видела его глаза, — покачала головой Неделькина.

— А он все время был на лимузине? — спросила я.

— Нет, только первый раз у клуба, — ответила Неделькина, — потом на такси. Сказал, что лимузин в починке. В последний раз я вообще не слышала звука двигателя. Вышел за ворота и куда-то делся.

— На самолете улетел, — ухмыльнулась я, окончательно убедившись, что Ефим какой-то жулик. — Лариса, ты можешь вспомнить даты, когда ты с ним встречалась?

— Я с ним не встречалась! — бурно возразила Неделькина. — Он сам приставал!

— Согласна. Когда он к тебе приставал, помнишь даты? — не отступала я от своего.

— Так, девичник в клубе был пятого. С цветами он подошел на следующий день, значит, шестого, — стала вспоминать Лариса, почему-то загибая пальцы. — Последняя встреча, когда он полез целоваться, была в День города, двадцать пятого. Помню, еще муж куда-то по делам уехал. А случай, когда он приперся с коробкой конфет, произошел где-то между цветами и поцелуями.

— А муж, значит, не узнал, что ты, когда его нет, сбегаешь из дома? — спросила я с сомнением.

— Я ему рассказывала, что хожу гулять, — Неделькина снова отвернулась к окну и посмотрела куда-то вдаль. — Женя, а может, сходим куда-нибудь, развеемся? Действительно. Что дома киснуть? Я уже задыхаюсь.

— По улице бегает убийца и стреляет пулями, которые прошивают сталь и бетон, как бумагу, — напомнила я сварливо. — Давай лучше дома посидим.

От моих слов Неделькина сникла и до обеда не упоминала о прогулках на свежем воздухе. Начались какие-то сериалы по телевизору. Она села их смотреть.

Я же от нечего делать стала обзванивать морги в поисках покойника, подходящего под описание Зубарева. Если он исчез, то его, скорее всего, устранили, как хотели устранить Банкину. Однако среди неопознанных трупов Даниила Сергеевича не обнаружилось. Видно, убийца позаботился о теле, всплывет теперь следующей весной в какой-нибудь речке или озерке, либо грибник наткнется через пару лет на провалившуюся могилу.

Испытывая жуткое разочарование от проделанной работы, я решила использовать последний шанс и стала звонить по больницам. И — о чудо! Нашелся человек, соответствующий его описанию, только с другой фамилией. Мужчину нашли вчера под утро в одном из детских садиков с пробитой головой. От него сильно разило спиртным, а в кармане лежал пропуск, где черным по белому значилось, что Зубарев вовсе не Зубарев, а Пьяных Вадим Петрович, слесарь ЗАО «ЗМК-Тарасовский».

По телефону, разыгрывая из себя безутешную жену пропавшего человека, я вынудила дежурного пойти и сравнить еще раз фотографию в пропуске с оригиналом в палате. Вернувшись, дежурный сообщил, что произошла ошибочка. На фотографии в пропуске совсем другой человек. Видно, когда оформляли, даже не взглянули в лицо, тем более что оно было все в крови. Просто переписали данные из пропуска.

— Когда вы сообщали родственникам, вас не насторожило, что они заявили, дескать, Пьяных Вадим Петрович дома, а? — стала я издеваться над нерадивостью медиков. — Надо же, так бы и помер, и похоронили бы под чужой фамилией.

— Мы звонили домой. Жена сказала, что выгнала этого алкоголика и если он теперь окочурится, то это не ее проблема, — ответил дежурный.

— В каком он хоть состоянии? — поинтересовалась я.

— В коме, — буркнул врач, — но заметна положительная динамика. Будем надеяться, что выкарабкается.

Немедля я позвонила Земляному и сообщила о находке.

— Эх, Женя, вас бы к нам, — вздохнул Земляной с досадой, — сразу бы стопроцентная раскрываемость настала.

— Вот когда вам зарплату поднимут раза в три-четыре, так я сразу и приду работать, — пообещала я.

— Эксперты, кстати, дали заключение по оружию, из которого стреляли в Банкину, — признался на радостях следователь. — Четырехзарядный пистолет «СПП 4М», используемый на флоте боевыми пловцами. Специальные пули-стрелы «СПС-10У» легко прошивают как водолазные костюмы, так и броню легких субмарин. На суше это оружие еще смертоносней, чем под водой. Ведь сопротивление воды в семьсот раз больше, чем воздуха.

— Похоже, один из боевых пловцов заплыл не туда, — вздохнула я.

В четыре часа дня пришла с базара Альбина Германовна и приперла с собой огромные сумки с продуктами. На обед она сварила щи и гречневую кашу, а на ужин предложила опять щи и картофельное пюре с грибами. Лариса сначала взбунтовалась:

— Я не буду второй раз в день есть одно и то же, — но потом все же съела.

Подлизавшись к домработнице, сказав, что она очень вкусно готовит, я выспросила у нее всю нужную мне информацию. Неделькина, слушавшая на кухне наш диалог, несколько раз давилась то щами, то картошкой, так как вещи, произносимые в тот момент, были по-настоящему шокирующими для нее. Во-первых, Альбина Германовна двадцать семь лет состояла в счастливом браке с человеком, на три года ее моложе. У нее трое детей и уже четверо внуков.

По моей просьбе Альбина Германовна даже показала семейные фотографии, которые таскала с собой, наверно, чтобы предъявлять как доказательство. Муж у нее на вид походил на учителя: весь интеллигентный, в костюме с галстуком. Оказалось, что врач. Дети, к их счастью, походили на отца, которого даже можно было назвать интересным, если бы не худоба.