Андрей Кивинов - След бумеранга Страница 12

Вчера Людмила сказала, что Ирину, Костину жену, отвезли в больницу. Роды будут тяжелые, желательно лечь на сохранение. Стас соврал, что знает и что скоро станет крестным отцом. Все в порядке! Мы и не думали ссориться.

Просто дружба дружбой, а бизнес бизнесом.

Через десять дней он будет на Сицилии, далеко-далеко. Заодно пробьет виды на покупку недвижимости.

Хотя в Италии с этим сложно, да и дорого. Начнем с простого. Иметь вид на жительство в какой-нибудь тепленькой стране совсем неплохо. Кто знает, как тут все…

Настя всхлипывала. «Нарочно, наверное, – подумал Стас. – Ничего, перебесится. Ишь ты, обидчивая. Цацки каждый день в уши вставлять не обижается – любимый, милый, сю-сю-сю… А ночь не появился – сопли».

Стас потянул на себя одеяло, укрылся с головой и, наконец согревшись, вырубился.

Следующая неделя пролетела быстро. Пару раз пересеклись с Костей. Костя был мрачен и разговоров избегал. Как там английский вариант? Нашел денежки? Не нашел денежек, потому и мрачный.

Завтра подпишут бумаги и разбегутся. Потерпите уж, мистер трюкач.

Попил-поел в новом «Макдональдсе». Настроение поднялось, потому что этим тоже нужно мяско. Дело Малахова живет и побеждает. Жуйте, господа, жуйте.

По дороге домой попал в пробку. Трактор сковырнул ковшом «мерседес» – трактору ничего, «мерседесу» еще лучше.

Заехал к матери, проведал. Мать гладила его по голове, когда он ел приготовленный ею салат. Отца дома не было, он работает в каком-то гардеробе, подает пальто. Странный. Стас предлагал деньги – чего тебе, мол, там корячиться, сиди да смотри дома сериалы. «Спасибо, Стасик, я как-то не привык без дела».

В Ольгино не поехал. Позвонил Насте, предупредил. «Надо бы в квартире появиться, да и утром в налоговую должен съездить, отсюда удобно добираться. Какие девки, Настя, спятила, что ли? Ну, хочешь, приезжай тоже».

Зашел к соседу, так, без особых причин, сигаретку стрельнуть. Поболтав минут десять о всякой чепухе, вернулся к себе, выкинул сигаретку и врубил телик. Время?!

Осталось тридцать минут. Целых или всего? С алиби все – мать подтвердит, жена подтвердит и, главное, сосед, человек незаинтересованный, тоже подтвердит.

Пускай спрашивают.

Двадцать девять минут. А может, Гамид ошибся? Он ведь не назвал точное время. Он сказал, когда нужно обеспечить алиби. Но, впрочем… Семь так семь. Может, он выяснил расписание, может, еще что. Гамид не может ошибиться. В семь зайду к соседу еще раз. Верну сигарету и предложу выпить.

«Пик-пик-пик».

Стас вытащил оставленную в плаще трубку.

– Слушаю, Малахов.

– Стас! Это я! Я из больницы! Ирка родила! Парня! Три шестьсот! Все как надо!

– Ну, поздравляю, старый! Молодцы!

– Слушай, ты сейчас где?

– Дома, на Гражданке.

– Черт, плохо слышно, тут автомат раздолбан весь.

– Ты не с трубки?

– Аккумуляторы подсели. Ладно, главное, Ирка Родила, представляешь. Я как чувствовал. Заехал навестить, а тут такое дело! Сейчас у нас без двадцати.

Давай часикам к восьми подгребай ко мне, отметим. Я сейчас своим позвоню, посидим. Давай, старик. Ты крестный, не забыл?

– Нет, конечно. В восемь буду!

Буду-буду-буду…

Стас нажал кнопку. Ну, слава Богу, Ирка все-таки родила. А говорили!

Молоток, Костя. Сказал, родит, и на тебе, родила…

Ко-с-тя!!!

Он с размаху швырнул трубку об пол. Та клацнула, развалившись на две половинки. Ко-с-тя!!!

Ему же осталось… Час с хвостиком. «Сделай алиби на семь!» Все понятно.

Гамид пас его. Всю неделю Костя ездил к Ирине, и ровно в семь возвращался домой. Гамид ждет его где-то рядом с квартирой. В подъезде, у лифта, в тачке. Гамид или его люди. Они будут ждать, пока он не придет.

Стас сжал зубы и зарычал. Костя с букетом роз выйдет из машины, счастливый, ни о чем не подозревающий…

Не-е-е-е-е-т!!!

К горлу подкатила тошнота. Стас бросился в ванную, включил воду. Его вырвало.

"Какая я сволочь! Что я наделал?! Ведь это же не кто-то, это же Костя! Для которого я уже больше, чем просто друг! Он ведь позвонил именно мне!

Первому рассказать о своей победе! Он ждет меня!" Ко-с-тя!

Его смешливые глаза, улыбка. Всегда открытая и такая родная. «Два пива, гарсон!» Пожалуйста! Все из-за этих поганых денег.

А Ирка? А тетя Аня, Костина мать? А как он сам? Он же не последняя свинья?

Он не сможет не думать об этом!

Но главное – Костя!

Не-е-ет!

Стас выполз из ванной, сжимая мокрое полотенце, мельком взглянул в зеркало и вздрогнул. Так вот ты какой, цветочек аленький.

Он немного пришел в себя. Так, фиг ли паниковать? Еще есть время! Позвоню Косте, чтобы он заехал за мной, мол, «тойота» сломалась. Успеем, успеем. – Стас схватил трубку домашнего телефона. – Абонент находится вне зоны приема, абонент находится вне зоны приема, або…

Стас отшвырнул аппарат в сторону. «Бля, у него аккумуляторы сели! Что ж он?..» Десять минут восьмого!

Сколько он пускал сопли в ванной?! Ну, идиот! Тряпка!

Быстрее, быстрее. Можно перехватить при въезде во двор! Черт, а как обставиться?! «Извини, Костя, я тут заказик на тебя сделал, погорячился, давай переждем огонь».

Стас влез в туфли, накинул плащ, хлопнул дверью, не закрыв на врезной замок. Быстрее, быстрее! Кубарем слетел с седьмого этажа – к черту лифт, долго!

Подбегая к «тойоте», пипикнул сигнализацией, запутался в связке ключей.

«Кретин, вешаю ключ от тачки на общую связку. Ну, давай, находись…» Топот быстрых шагов за спиной. Стас автоматически обернулся. Может, выронил бумажник?

Парень лет двадцати. Какой-то бесцветный, однотонный, серый, словно брюки пожарника.

Протягивает руку. Да, точно, бумажник. Спасибо, старик.

Бумажник?!

Прямо в лицо Стасу глядел черный зрачок пистолета.

– Ты че…

Грохот, вспышка, боль, удивление.

– Погоди…

Еще одна вспышка, еще…

Стаса бросило на «тойоту». Опять укол. Под лопатку…Что это?!!

«Слушай, ты где сейчас? Давай часикам к восьми ко мне…» Ты где сейчас?..

Ты где сейчас?.. Убегающая спина, старенькие «Жигули». Стас улетал. Он вдруг увидел себя откуда-то сверху, лежащим на белом, забрызганном кровью капоте «тойоты». Ставший красно-белым плащ, валяющиеся рядом с колесом ключи, открытые стеклянные глаза.

Отъезжающие «Жигули»… «Вон же он, вон! Держите, это он в меня стрелял».

Смеющееся лицо Кости. «Два пива, гарсон!» «Ты извини, старик, я не нашел денег, Витька не дал кредит, а упускать такой случай я не могу. Это сильнее меня…» «Два пива, гарсон!» «…Семен Давидович? А вы тут как? Вы же давно у…» «Зло, совершенное тобой, вернется назад в десятикратном размере…» «Но я же не хотел, Семен Давидович. Я не успел его предупредить…» Бешеный полет вверх. Падение к звездам. Уже ничего не видно. Только маленькая красно-белая точка. Все дальше и дальше. Черный туман, черные облака. Точка почти исчезла. Мигающий серебряный маячок. Не исчезай!!! Не исчеза-а-а-а-й… Никакой музыки.

Эпилог

На другой день ведущий радиостанции поведал в эфире об очередном акте насилия в отношении представителей коммерческих структур. С интервалом в один час в разных районах города были застрелены руководители крупной фирмы «КиС». Вероятно, бизнесмены отказались платить так называемой бандитской «крыше», за что и были жестоко наказаны. Увы, это еще раз показывает неспособность государства защитить встающий на ноги класс предпринимателей.

Ведется следствие. А вот сообщение о пожаре…

Дежуривший по управлению уголовного розыска Серега Скворцов, побывав на двух местах происшествий, осмотрел трупы, рассказал эксперту свежий анекдот и пошел искать телефон, чтобы доложить руководству обстановку.

Ирина родила мальчика. Три шестьсот. Фирма «КиС» так и не стала "К" и "С".

В Нидерландах поднялся скандал. Накрыли канал поставок в Голландию английского мяса.

Была осень.

Их похоронили рядом. Двух самых близких людей. На похоронах побывало очень много публики. Все плакали.

На другой день после похорон к могилам, заваленным еще не увядшими цветами, подошла молодая пара. Девушка в черном пальто, поддерживаемая под руку кавалером, поставила рядом с надгробиями по корзине роз. Она не плакала, потому что для нее это были абсолютно чужие люди. Сейчас она впервые увидела их лица на могильных фотографиях.

«Надо же, какие молодые. И красивые. Жалко. А я ведь даже не знаю, кто из них остановил мне тогда кровь. Почему убивают именно хороших людей?» Пара постояла минут пять и медленно направилась к выходу.

Звучала тихая, прозрачная музыка.