Хайнц Хене - Пароль - Директор Страница 12

Если кому и удавалось проскользнуть сквозь сети гестапо, ему предстояло пройти через строй ещё одних нацистских охранников режима - СД (Sicherheitsdienst - служба охраны). Стороннему наблюдателю служба СД с центром в Берлине и отделами, подотделами и аванпостами, раскинувшимися по всей стране, напоминало гестапо, однако её армия безвестных информаторов в каждой области жизни нации оказалась более эффективной и опасной.

Выражаясь словами одного из её руководителей, она была "универсальным инструментом против всех оппозиционных кругов во всех областях жизни".

Со временем аппарат нацистских репрессивных органов разрастался. Шаг за шагом победоносная полиция расширяла границы своей империи: в 1933-34 годах политическая и контрразведывательная полиция объединились для создания гестапо, в 1936 году гестапо и уголовная полиция слились в полицию безопасности (Sicherheitpolizei - Зипо), в 1939 Зипо и СД объединились в РСХА (Reichssicherheitshauptamt - Главное управление имперской безопасности). Таким образом экспансия полиции достигла своего пика.

Однако тем временем многие профессиональные сотрудники полиции, воспитанные в традициях уважения правовых норм, осознали, что новые правители заинтересованы не только в привычной защите государства от агентов и диверсантов. С какой-то завистью полиция наблюдала, что военная разведка (абвер) на Тирпитцуфер, получившая от режима ресурсы для существенного расширения своих функций, тем не менее в основном держалась в стороне от идеологических причуд новых властителей. Между руководством абвера и абверполицай существовали острые разногласия по поводу методов борьбы с противниками. Военные придерживались определенного кодекса поведения в делах секретной службы, в то время как на Принц-Альбрехт-штрассе лозунгом дня стал преднамеренный отказ от всяких угрызений совести. На смену старым полицейским чиновникам шла фанатичная поросль диктатуры фюрера, натасканная в нацистских военных училищах и школах выполнять как роботы любой приказ, отданный командиром, даже если тот преступен. И главное - вновь прибывшие носили черную униформу СС, лидеры которого захватили власть над полицией и хотели превратить её в касту хозяев, независимую от партии и государства.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, глава германской полиции с 1936 года, вместе со своим безжалостным помощником, группенфюрером СС (генерал-майором) Рейнхартом Гейдрихом, руководителем полиции безопасности и СД, отравили полицию ядом слепого тоталитарного мышления и развратили многих полицейских чиновников старой школы. Эсэсовское руководство полиции было одержимо безумными идеями неогерманского язычества и антисемитизма, постоянно проповедовало безжалостную ненависть защитников империи ко всем врагам государства и шпионам. И полиция нашла свое место в том мире жестокости, где любой политический оппонент считался извергом. Был он евреем или масоном, коммунистом или демократом - любой враг режима подлежал изгнанию из "народного общества".

Тем не менее, злейшими врагами оставались коммунисты, в нацистской терминологии получившие ярлык "большевиков" или "еврейских большевиков". Внутренняя инструкция гестапо 1937 года утверждала, что коммунисты - "враги народа" и "инструмент еврейства, которое таким образом нашло способ достижения своей цели - мирового господства".

В учебных курсах полиции коммунистов и их подпольные организации с каждым днем все больше представляли безличным "врагом", окарикатуренным до отвращения. Гиммлер без устали вбивал в головы своих полицейских, что в борьбе с коммунизмом "не может быть перемирия, только победители и побежденные, а поражение в этой борьбе означает гибель нации". Гейдрих провозглашал, что "годы ожесточенной борьбы в конце концов неизбежно должны отбросить врага на всех фронтах, уничтожить его и сохранить Германию от новых вражеских нашествий как с точки зрения расовой чистоты, так и духовно."

И вот, распаленный всеми страстями новых крестоносцев, нацистский режим вступил в битву с советскими шпионами в Германии. То, что когда-то попытались сделать дилетанты из террористического аппарата, теперь гетсапо и СД с тевтонской основательностью применили к своим коммунистическим врагам. Германия стала ареной сражения двух тоталитарных машин власти.

Первые нацистские выпады против коммунистической партии и её организаций оказались непродуктивными. Сразу же после захвата власти полиция и активисты нацистской партии вознамерились нанести коммунистам решительный удар. За поджогом рейхстага в ночь с 27 на 28 февраля 1933 года немедленно последовал чрезвычайный указ "О защите нации и государства", который стал сигналом для развязывания охоты на ведьм, направленной против коммунистов. Третьего марта 1933 года министр внутренних дел Пруссии Геринг сообщил своим полицейским, что "главная цель и направленность этого приказа состоит в том, чтобы данные им широкие полномочия в первую очередь следует использовать против коммунистов, а также против тех, кто работал с коммунистами, поддерживал и содействовал их преступным целям".

Под предлогом подготовки ГКП вооруженного восстания гестапо и другие полицейские силы разгромили партийные организации коммунистов. Все не успевшие скрыться депутаты рейхстага и местных выборных органов были арестованы. Тем временем полицейские отряды громили прокоммунистические организации и вламывались в местные отделения ГКП.

В конце февраля полиция наконец произвела налет на штаб-квартиру ГКП. Карл Либкнехт Хаус с его сетью тайных переходов и сложной системой сигнализации давно уже был главной целью берлинских ищеек. Тысячи коммунистов исчезли за колючей проволокой концлагерей, подвергаясь оскорблениям и издевательствам, без предъявления обвинений и официального ордера на арест. К апрелю 1933 года только в Пруссии число заключенных концлагерей достигло тридцати тысяч, и по крайней мере восемьдесят процентов из них были коммунистами.

Одновременно полиция заняла помещения германо-советских фирм и агентств, подозреваемых в укрывательстве советских шпионов. цией. В конце марта во многих городах полиция произвела обыски в офисах нефтяного синдиката "Дероп", в начале апреля совершила налет на лейпцигское отделение советского торгпредства, а также произвела обыски в транспортных фирмах "Дерупра" и "Совторгфлот".

Однако с точки зрения контрразведки результаты этой обширной и энергичной программы оказались скудными: едва ли удалось выявить хоть одного шпиона. Сотрудник полиции сообщил историку Даллину: "Мы даже не могли установить личности этих субъектов. Сегодня она Клара, завтра Фрида, а в другом квартале города её зовут Миззи. Зачастую мы просто теряли след". В частной беседе даже Гиммлер признавал, что "долгие месяцы, если не годы, нам приходилось выполнять самую утомительную и скрупулезную работу, пока мы постепенно не сумели ликвидировать коммунистические подпольные организации, ряды которых постоянно пополнялись".

Агентов компартии было так трудно обнаружить, что нацисты стали выдумывать тайные организации коммунистов и подвергать репрессиям совершенно невинных людей. Полицейский инспектор Лотар Хаймбах, помощник начальника отделения гестапо в Дортмунде, вспоминает о деятельности в его антикоммунистическом отделе троих партийных фанатиков, которые постоянно фабриковали дела о "красных заговорах".

"Однажды вечером в ресторане, - сообщает Хаймбах, - у этих людей возникла идея раздуть до небес дело о некоем "аппарате" и затем арестовать просто наугад несколько "врагов государства". Впоследствии, когда они и в самом деле не смогут найти ни одного агента коммунистов или даже члена партии, в ход пойдут агенты-провокаторы, лишь бы придумать "аппарат", чтобы потом его разрушить и обеспечить убедительную статистику для рапорта высокому начальству".

Подобное усердие вознаграждалось Гиммлером до тех пор, пока даже он не понял, что так называемые разоблачения секретных организаций были чистым вымыслом. В гестапо понимали, что сеть московских шпионов и информаторов они упустили. В секретных рапортах приходилось признавать, что полиция о тайных организациях ГКП полиция располагает весьма скудной информацией.

На самом деле силы красных провели тщательную подготовку к противостоянию наступлению нацистов. В начале лета 1932 года глава ББ Бурде и его преемник Вильгельм Бахник получили из Москвы указание готовить свои организации к захвату фашистами власти. Часть сети информаторов была законсервирована, подготовлены запасные явки, а самые ценные кадры снабжены фальшивыми документами. Руководителям приказали собрать документы и отправить все ненужные бумаги в Москву. Киппенбергер, глава АМ*, отобрал надежных людей, с которыми мог продолжать работу даже при нацистском режиме. Партия разбила свои кадры на группы из трех-пяти человек, способные выжить в атмосфере вражеского террора.