Не верь зеркалам - Антон Чижъ Страница 12

– Что вы! – Крякин фыркнул сочными губами, брызгая слюной. – Всех врагов выгоним взашей.

– А кто ненавидит Добронину больше всего? – спросила Варвара и поняла, что зашла слишком далеко. – Простите, я пока не в теме…

Крякин понял по-своему.

– Ценю ваше беспокойство о нашей примадонне! Вот наш главный враг, – он указал на портрет красивого актера, сурово сдвинувшего брови. – Народный артист Андронов, первый муж Таисии Федоровны. Кость в горле. Жуткий человек, зверюшек режет.

– На части? – спросила Варвара.

– На охоте убивает, шкуру снимает и делает из них чучела… У него дома целая коллекция… Хобби у него такое… Чучельник он…

– Таксидермист, – не удержалась и исправила ошибку аспирант Ванзарова. – Пойду думать над репертуаром.

– Молодец! Сработаемся, – и Митенька Крякин протянул жилистую лапку, загребавшую миллионы.

Можно считать, Варвара экзамен сдала?

11

Игнатьев в зеленой рубашке всем видом показывал: он простой смертный, а не следователь, который назначил встречу с агентом в самом дурацком месте: в фан-зоне на Конюшенной. Получалось неважно. В общем, явка была провалена.

– Пароль: Беркут, отзыв: Бекас, – сказала Варвара, садясь напротив и оглядываясь в поисках пышных форм в топике. Марту с финном она не заметила. Народ собирался, было многолюдно. Пахло жарой и потными телами.

Игнатьев смотрел на бутылку газировки. Изображая болельщика, он не пил на работе.

– Допросили убитую? – спросила Варвара, ожидая, что на конспиративной встрече девушку все-таки надо угощать. А то какая это конспирация.

Лейтенант прибывал в мрачности.

– Зачем она лицо намазала? – спросил он.

Что означало: Игнатьев убедился – Добронина живехонька. Наверно, проверил ее документы, паспорт Зои и больной старушки.

– Хочет вернуть красоту, сбросить лет тридцать.

– Не поможет.

Варвара была согласна, но поддакивать не собиралась.

– Рассказывайте, что узнали, – прозвучал приказ.

Приказы Варвара не терпела. Даже от деда. От лейтенанта – тем более. Мало того, что назначил встречу в толпе болельщиков, будто стесняется ее, так еще командовать вздумал. Ну уж нет.

– Вот что, Павел, – сказала Варвара ласково, облизывая пересохшие губы, как голодная львица. – Давайте договоримся о правилах.

– О каких еще правилах?

– Я хочу помочь одному человеку.

– Кому это? – спросил Игнатьев.

– Доброниной. Мне кажется, что ей в самом деле угрожает опасность.

– Почему так решили?

– Уже два человека сегодня видели призраки прошлого. Странная случайность.

– Как вы можете ей помочь?

В вопросе слышалось высокомерие. Дескать: ты, девчонка, куда суешься, когда за дело взялся сам лейтенант Игнатьев. Варвара сделала вид, что глуха на всю голову. Как полагается девушке.

– Я смогу найти такие сведения, которые вы никогда не раскопаете. Вокруг Доброниной происходит что-то нехорошее. Как мне кажется, – добавила она на всякий случай.

Игнатьев задумался.

– На каких условиях? – спросил он, глядя на дно бутылки.

– Мое имя не проходит ни в одном протоколе, меня просто нет. Я ваш невидимый помощник, добрая фея. Нашептываю на ушко. Капитан Половец ничего не знает.

– Что взамен?

– Перестаньте прикрываться тайной следствия, говорите напрямик. А если спросят меня, вы мне ничего и никогда не говорили. Согласны, Павел?

Варвара протянула через стол ладошку. Дерзко. С надеждой. Быть может слишком большой. Такой большой, что не хотела себе признаться.

– Предупреждал меня Половец, – буркнул лейтенант. И подал ей руку.

От боли Варвара чуть не взвизгнула. Но Ванзаровы не визжат. Во всяком случае, не чаще раза в день. Она улыбнулась. Только слезинку смахнула.

– Рассказывайте, что раскопали.

– Сначала ваш черед, Павел, – ответила Варвара и добавила: – Такие правила. Мы заключил договор. А он дороже денег. Надо выполнять.

– Обманщица и жулик, – сказал Игнатьев. Он старался не улыбнуться, не размякнуть. Варвара заметила. И это было ужасно мило. – Ну, что вам надо?

– Добронина подтвердила, что сняла номер?

Игнатьев крякнул. Все-таки следователю не совсем привычно давать показания за пивным столом фанзоны.

– Такой вопрос нельзя задавать без ведения протокола. Вызвал ее для дачи показаний. Уж вы-то должны знать.

Варвара прикусила губу: он был прав. Надо аккуратнее.

– Спросили ее про труп в ванной отеля?

– Вы за кого меня принимаете?

Кажется, Игнатьев явно засомневался в умственных способностях Варвары. Жара виновата. Лишние мысли лезут. Пора их прогнать. Надо собраться.

– Извините за глупость, – строго сказала она. – Что увидели на камерах наружного наблюдения?

Выдохнув тяжко, Игнатьев рассказал, что люкс Добронина оплатила вчера около полудня по своей карточке, но сразу туда не пошла. Вернулась около девяти вечера, камера показала, как она вошла в номер. При ней имелся пакет из супермаркета. Одета была в платье, которое лежало в номере. Судя по лейблу – бренд английской высокой моды.

– Я такие вещи не ношу, – для чего-то сообщила Варвара и обозлись на свой язык. – Можно взглянуть на платье?

– Нет, – отрезал Игнатьев.

– Почему?

– Это вещдок. Осматривать постороннему лицу нельзя. Грубое нарушение закона допустить не могу.

Варвара вынуждена была согласиться.

– И не скажете, как выглядело? – спросила она.

– Не скажу.

– Я понимаю, Павел… Кто еще входил в номер?

Игнатьев рассказал, что примерно через полчаса в номер вошла сотрудница отеля в форменном кителе. Блондинка с короткой стрижкой. Лицо в кадр не попало, потому что камера снимала со спины.

– Блондинки среди сотрудников отеля не нашли?

Игнатьев молча кивнул.

– Сколько она пробыла в номере?

– Чуть больше тридцати минут. Ушла так, что видна на камере со спины.

– Описать можете?

– Средний рост, обычная фигура, особых примет нет.

– Изображать мог кто угодно. Только надеть форму.

– Вам виднее, вы же актерскую игру изучаете.

Варвара пропустили шпильку мимо ушей.

– Вы наверняка просмотрели все камеры: откуда эта блондинка появилась?

– Вошла через служебный ход, – нехотя ответил Игнатьев. – У нее на лице была маска.

– Охрана ничего не заподозрила?

– Помогли пройти через турникет, – сказал Игнатьев, будто проверял.

Варвара задумалась на секунду.

– У нее в руках было что-то тяжелое?

– Почти угадали: легкое. Но объемное.

– Воздушный шарик большого размера?

Игнатьев кивнул. Варвара была рада, что сумела отбить подачу. А ведь лейтенант играет с ней исподтишка. Надо быть внимательной.

– Вы проследили, как блондинка вошла в отель, – продолжила она. – У номера она была уже без шара, что понятно: просто сдула. Когда она вышла из номера, куда пошла дальше?

Игнатьев почему-то медлил.

– Никуда, – наконец сказал он.

Варвара сделала вид, что не поняла, хотя догадка подмигнула ей.

– Она вышла из люкса и… пропала?

Лейтенант промолчал слишком красноречиво.

– Блондинка исчезла? – не унималась Варвара.

– Мы не смогли найти ее ни на одной камере.

– Она же не могла растаять, как призрак.

– Не могла, – резко ответил Игнатьев. – Это все?

Варвара поняла, что надо уходить с больной мозоли, на которую надавила слишком сильно.

– Когда Добронина вернулась вечером, брала ключ на рецепции?

– Забрала с собой еще днем. Может, хватит?

– Последние вопросы, Павел, – пообещала Варвара. – Пакет из-под молока и упаковки от ягод в номере не нашли?

– Нет, – ответил Игнатьев и встрепенулся: – Как узнали?

– Сотрудники отеля носят резиновые перчатки?

– Сейчас это обязательно.

– На пакете и упаковках могли оказаться отпечатки, которые убийца не забыл унести, – поставила Варвара маленькую, но победную точку. – Чем была снята кожа с лица?

– Очень острый нож, как скальпель.

– От чего умерла женщина в ванной?

– Опять вы о том же… Пока данных нет, результат обычно бывает не сразу, но мы попросили поторопиться. Будет завтра или послезавтра…

– Эксперты что-то предполагают?

– Болевой шок и потеря крови.

– А