Ноа - Марк Леви Страница 12

Роман родился за год до прихода диктатора к власти и еще подростком примкнул к оппозиции. Впервые он участвовал в протестах, когда ему исполнилось пятнадцать, еще школьником. В то время тысячи белорусов выходили на улицы, возмущенные переизбранием автократа и отравлявшей страну коррупцией. Именно тогда он заинтересовался политикой и стал активистом. В семнадцать он уже был админом двух протестных сайтов. О его деятельности донесли властям, агенты службы безопасности задержали его и пытали. Удары пришлись по почкам, печени и животу, потом он мочился с кровью. Это следовало расценивать как предупреждение – его отпустили, потому что ему еще не исполнилось восемнадцати. Но Роман не опустил руки. Он снимал репортажи для СМИ и получил престижный грант как талантливый независимый журналист. А потом создал на «Ютьюбе» оппозиционный канал «Нехта», выступающий против президента Лучина, чье нелигитимное переизбрание вызвало беспрецедентные народные волнения. Осенью 2020 года «Нехта» стала незаменимым орудием протестующих, организовывавших антиправительственные акции. Через нее распространяли фотографии и ролики, свидетельства беспредела милиции. Ее каждый день читали два миллиона человек, почти двадцать процентов населения. За несколько недель Роман сделался врагом режима номер один, и тогда он бежал из страны.

На протяжении многих недель народной мобилизации Роман ежедневно передавал двумстам шестидесяти тысячам подписчиков информацию о местах и времени акций, данные о перекрытых милицией улицах и советы о том, как избежать задержания.

В ноябре 2020 года власти, которым юный блогер дерзнул бросить вызов, обвинили его в организации массовых беспорядков и разжигании социальной вражды, что означало для него десять лет тюремного заключения, если, конечно, он попадется. Но даже это не могло успокоить гнев тирана, и вскоре к этим обвинениям добавилось другое: осуществление террористической деятельности. По этой статье Роману угрожала уже смертная казнь.

Теперь Роман – администратор и главный редактор БГМ, канала в защищенном мессенджере «Телеграм», который не подвергается цензуре.

Его подруга Софья учится на факультете права в Европейском гуманитарном институте Вильнюса. В начале недели они отправились в Афины на коллоквиум, посвященный проблемам демократии.

Сегодня утром они рассказали внимательной аудитории «Мегарона» о своей борьбе и поделились надеждой увидеть однажды, как демократия восторжествует над тиранией.

– Демократические революции – вещь заразная, – начала Софья свою речь.

Роман стоял в метре от нее. Обоих освещал прожектор, на огромной сцене конференц-центра они были совершенно одни.

Софья не привыкла выступать перед столь большой аудиторией. Она знала, что после этой конференции ничто больше не будет таким, как прежде. Наклонившись к пюпитру, она всмотрелась в текст. Она писала, перечитывала и исправляла его ночами, заучив каждое слово. Но сейчас ее охватило волнение, и она почувствовала, как задрожала рука. Они с Романом обменялись взглядами, и тот подошел к ней поближе.

Рот пересох, и Софья глотнула воды, а потом продолжала, повторив первую фразу, чтобы слушатели ее запомнили и осознали.

– Демократические революции – вещь заразная. Угнетатели извлекли урок в 1989 году, когда коммунистические диктатуры обрушились как карточный домик. Более поздние примеры – арабская весна, антикоррупционные выступления 2014 года в Украине, которые привели к смене власти, – усилили их опасения. И тогда тираны заключили соглашение. Если можно подавить протесты в одной стране, значит, можно и не дать им начаться в других. Автократы помогают друг другу – деньгами, а иногда и войсками, отправляя солдат в поддержку товарищам – под видом народного ополчения. Все тираны смотрят на мир примерно одинаково, они убеждены, что их личное выживание важнее благоденствия их народа. Мысль о том, что из-за смены режима они попадут в тюрьму или будут вынуждены бежать, их ужасает. Вот почему они объединяются, сотрудничают, обмениваются информацией о своих способах угнетения народа. Орудия пропаганды и дестабилизации противника стали еще совершеннее благодаря новейшим средствам коммуникации. Манипулятивный контент в соцсетях, внедрение в протестные движения с целью их скорейшего подавления. Массовые задержания, заключения, пытки, изнасилования, убийства и похищения внушают людям страх и заставляют диссидентов молчать. И действия тиранов этим не ограничиваются. Они стремятся любой ценой распространить свой режим, дестабилизировать соседние демократии, вмешиваясь в выборы. Так было в Великобритании, а еще в Германии, в Италии, а до того – в Польше и в Венгрии. Политические кампании европейских ультраправых партий финансируются частными иностранными капиталами, а прикрытием служат офшорные организации. Такие деньги, направленные на уничтожение демократии! Почему бы не конфисковать нажитые нечестным путем миллиарды, которые они хранят в ваших банках, конфисковать их роскошные виллы, построенные на ваших побережьях, их роскошные автомобили, припаркованные в ваших столицах, их особняки и квартиры, приобретенные за счет народа? И так же следовало бы поступить с олигархами, которые их поддерживают. Я понимаю, что торговля с ними выгодна вашим предприятиям, но тем самым вы поддерживаете круговорот террора, вы обогащаете тех, кто истязает свой народ.

У Софьи перехватило горло, она почти добралась до конца своей речи.

– Простите мне мою несдержанность. Я не в праве указывать вам, как действовать, да и не хочу этого. Так тяжело рассказывать о страданиях твоих близких и видеть, как собеседники отводят взгляды. Их это не касается, у них другие заботы. Но я умоляю вас: если хотите, чтобы демократия уцелела, не закрывайте глаза на то, что происходит за пределами вашей страны. Ведь тираны с вас глаз не спускают, их жажду власти утолить невозможно, так объединитесь же, чтобы их приструнить.

Ответом на ее речь была гробовая тишина. Софья собрала свои бумаги и посмотрела на собравшихся. Ослепленная светом прожекторов, она выдавила слабую улыбку.

И вдруг в третьем ряду послышались тихие аплодисменты. Они прокатились по залу, стали громче, переросли в овацию.

Жизнь Софьи уже не будет прежней.

Пара сошла со сцены. Исчезнув за кулисами, Роман и Софья вышли в большой вестибюль конференц-центра. Их обступили желающие сфотографироваться с ними, но Роман, вежливо извинившись, повел Софью к боковому выходу. Два сотрудника службы безопасности сопроводили их до машины. По пути Роман заметил на площади какого-то мужчину в темном костюме, смотревшего на них. Взгляд его не был похож на восхищенный. Мужчина двинулся к ним, и Роман ускорил шаг.

– Давай, поехали отсюда, – сказал он Софье, решив ничего не говорить ей об опасности, в которой не был уверен.

Жизнь в изгнании и память о пытках, которые ему пришлось перенести в заключении и о которых никак не удавалось забыть, сделали его слишком подозрительным.

– Тебе стоило бы постараться быть полюбезнее с людьми, которые пришли нас выслушать. Немного популярности нам не повредит. Ты же понимаешь, что