Тихушник - Александр Федорович Бабин Страница 12

но у них его с собой не оказалось. Предложили проехать с нами до отдела милиции — для выяснения личности. Они возразили, так как не видели в этом необходимости — мол, нарушений никаких не совершали и закон соблюдают. Фамилии, которые они нам назвали, не совпадали с той, что была нужна по розыску хозяина дома, но в их поведении было волнение. Мы решили не рисковать и всё-таки доставить их в отдел, посадив в авто. Отъехали несколько метров, и тут один из задержанных — тот, что походил по приметам на хозяина дома — попросил остановиться, так как ему срочно понадобилось сходить в туалет. Ему объяснили, что ехать до отдела всего пару минут, и свои «дела» он сможет сделать в тамошнем туалете. Но он настаивал, чтобы мы все-таки остановились и не позорили его как мужика, а то он может оправиться прямо в авто.

Его просьбе не поверили. По приезду в отдел всех задержанных разлучили по разным кабинетам. При беседе установили, что один из них — тот самый, что так просился в туалет — действительно хозяин дома. Остальные задержанные рассказали, что вечером купили в гастрономе водки и стали её распивать. К их компании присоединилась знакомая девушка из того же посёлка. Во время попойки к ней стал приставать с явно непристойными намерениями сначала один из «товарищей», затем и остальные. Она испугалась и возразила им отказом. Тогда они насильно раздели её догола. Девушка вырвалась из их «любовных» объятий, подбежала к окну и разбила стекло рукой. Затем взяла в руки осколок стекла и порезала себе руку, пытаясь тем самым остановить «донжуанов», но рана оказалась глубокой — была повреждена вена, и из неё стала вытекать кровь. Они безуспешно пытались ей помочь, остановить кровь, но были слишком пьяны и не знали толком, что следует делать. Испугавшись, они убежали из дома, не вызвав «скорую помощь». На следующий день, когда протрезвели, решили вернуться и посмотреть — может, девушка ещё жива и ей нужна помощь, но не дошли — были задержаны нами.

Были и ещё происшествия в первый день моего дежурства, но не столь интересные — кража детской коляски из подъезда; гражданин, которому неизвестные сломали челюсть на остановке института; женщина, ранившая ножом сожителя в пьяной семейной ссоре (он остался жив), да пара грабежей.

Костоусов сказал, что нам с дежурством повезло — мало происшествий. Бывает, доходит до двадцати, и отдохнуть можно только ночью — пару часов. И то ты сначало обязан написать следственно-оперативный план по каждому происшествию — для уголовного дела. Тогда уж свободен до утра. Так мы и сделали.

Неделя прошла в таком же режиме — уже по расследованию и раскрытию происшествий, которые были до моего прихода в уголовный розыск. В основном — допросы свидетелей, беседа с потерпевшими, а вечером, как и положено, — проверка поднадзорных и знакомства с участковыми инспекторами на своём участке. Участковые — это люди, которые знают всех и про всё. В основном у них помощники — бабушки, но есть и лица ранее судимые, которые им обязаны по гроб жизни. Участковые инспектора днюют и ночуют на своих опорных пунктах. Для нас, оперов, они — настоящие «палочки-выручалочки», Клондайки информации. Некоторые инспектора на своих участках проработали по несколько лет, и найти с ними контакт нас обязывает наша специфика. Люди они серьёзные и уважают свою профессию, поэтому работать вместе с ними по раскрытию преступлений — одно удовольствие. Жулики их боятся как огня, — ведь они могут им устроить такую «весёлую жизнь», что небо с овчинку покажется. А у меня на участке их человек 20, поэтому всех нужно знать не только в лицо, но и найти ключ к их душе. Мне сразу с двумя участковыми повезло — это Мамонтов Анатолий и Чебанин Николай, с которыми у меня завязалась дружба. Они пообещали мне предоставлять свои кабинеты на опорных пунктах — для встречи с лицами, интересующими меня в оперативном плане. Ведь мы делаем одно дело — боремся с преступностью, а они на своих участках — цари и боги, знают всё и про всех, и без их помощи нам, оперáм, не обойтись.

Глава 6

В понедельник, как и обещал начальник уголовного розыска, пришёл прокурор района — поговорить по отказным материалам. Это — те же происшествия, но не представляющие опасности обществу: мелкие кражи, хулиганство и т. д. Мне показалось, что этот человек никогда в жизни не улыбался, — а может, уже с рождения был прокурором: его серьёзный вид говорил об этом.

— Я хочу начать своё выступление… — сказал прокурор, обведя всех присутствующих устрашающим взглядом, — …с нарушений, которые я зафиксировал при проверке ваших отказных материалов. По каждому из них можно возбудить уголовное дело в отношении подписавшихся под ними лиц, на что у меня имеются основания.

Все оперá, слушая прокурора, смотрели в пол — как будто это могло заставить гнев прокурора обойти их стороной. И зря. Потому что прокурор дошёл до тех, кто, по его мнению, уже должен сидеть в тюрьме — первый же отказной материал, под которым имелась подпись, становился его приговором.

— Гусинский! — назвал фамилию прокурор. — Где вы, покажитесь. Встаньте, хочу вас снова увидеть, «синоптик» вы наш!

С места встал Володя Гусинский (опер, которого, как я запомнил со дня знакомства с коллективом, прозвали «Остап Бендер» — интересно, за какие такие заслуги?).

— Товарищ старший лейтенант! — сказал прокурор. — Извините, — «подозреваемый». Да, я не оговорился. Вы что, подрабатываете на полставки на метеостанции? Так вам запрещено советским законом заниматься такой деятельностью.

— Нет, у меня одна работа — в уголовном розыске, — спокойно ответил прокурору Гусинский, даже виду не подав, что он чем-то обеспокоен.

— Мне как прокурору, да и моим сотрудникам, вообще не нужно каждое утро слушать радио и знать, какая погода будет на предстоящий день, как и на последующие. Стоит только ознакомиться с вашими отказными материалами — в каждом находится метеосводка. Вот один из материалов «будущего заключённого Гусинского», — прокурор снова ввернул слово, способное каждого опера заставить понервничать. — Я не поленился и просмотрел его лично, не доверяя замам, и вот что из них узнал. Оказывается, у нас в области такие сильные ветры и ураганы бывают — впору ветряные мельницы ставить. Прочитаю вам несколько строк из материала, которые войдут в «обвинительное заключение» Гусинского и его подельника — некого гражданина Стеклова, который во всех его материалах проходит очевидцем. Видимо, такая его судьба — быть на всех происшествиях в первых рядах.

Оперá притихли и ждали развязки — что же именно прокурор предпримет в отношении