Что скрывалось за фиговым листком (Фиговый листочек для меня) - Чейз Джеймс Хедли Страница 12

Другого выхода нет.

Совсем уже собравшись подойти к телефону, я задержался у окна.

Черная машина как раз остановилась перед нашим домом. Из нее выскочил мужчина. Когда он проходил под уличным фонарем, я увидел, что это был тот огромный негр, который выкрикивал угрозы по моему адресу, когда я вышел из дома Хэнка Смита. Ошибки быть не могло: широченные плечи, маленькая головка и черная одежда.

Я повернулся и побежал к себе в спальню, распахнул дверь кладовки, нашел специальный полицейский пистолет 38-го калибра, затем вернулся назад к окну.

Машина стояла на прежнем месте, горилла бесследно исчез. Не поднимается ли он наверх к моей квартире? Действует ли он заодно с этими двумя подонками?

В ожидании я твердил себе, что обязан вызвать полицию, но все еще колебался. Пистолет в руке сделал меня куда более уверенным. Без него я бы уже вызвал патрульную машину.

Потом я увидел, как он выходит на улицу. Он тащил обоих негодяев, одного за руку, второго за длинные волосы. Затолкав их на заднее сиденье машины, он сел за руль и быстро умчался.

Я подошел не совсем твердыми шагами к бару, налил в стакан скотча и выпил одним залпом, потом буквально упал на стул. За всю жизнь я ни разу не был так напуган, как в этот раз. Прошло пять минут, прежде чем исчезло шоковое состояние. Я закурил сигарету, докурил ее до конца, поднялся на ноги, затем прошел в спальню. Открыв окно, чтобы проветрить помещение, я вернулся в гостиную и стал проверять, все ли мои вещи в порядке. Ничего не пропало и ничего не было сдвинуто с места. Точно так же и в спальне.

Нервы у меня напряглись еще сильнее. Я бы чувствовал себя куда более спокойно, если бы нашел, что эти два негодяя забрались сюда в поисках чего-то, пригодного для продажи, но я был вынужден признать, что их целью было избить меня либо вообще убить.

Но почему?

Не из-за того ли, что я поехал к Хэнку Смиту? Других причин я не мог придумать. Горилла поджидал меня с явной целью напугать. За то время, что я находился в доме Смита, он мог бы узнать мой адрес на водительском удостоверении. Увидев, что я не струсил, он мог позвонить двум своим головорезам, чтобы они дождались меня на квартире и расправились со мною.

Сидя на кровати, я стал думать о том, что узнал от Хэнка. Митч Джексон был распространителем наркотиков. Потом я подумал о самом Смите. Не грозила ли ему опасность? У меня перед глазами возникла толстуха-жена и фото двух ребятишек.

Меня бросило в жар. Разговаривая с ним, я видел телефон в его комнате.

Я разыскал номер его телефона по справочнику. Набирая номер, я взглянул на часы: 23.30. После того, как я расстался со Смитом, уже многое произошло!

На второй звонок мне ответили:

– Да-а?

Голос цветного.

– Хэнк?

– Нет, я – Джерри, сосед Хэнка.

– Не могу ли я поговорить с Хэнком?

После долгой паузы человек сказал:

– Больше никто не сможет с ним поговорить. Он умер.

Я остолбенел.

– Что вы такое говорите? Как умер?

– Я не знаю, кто вы такой, мистер, да меня это и не интересует. Я здесь, чтобы присмотреть за ребятишками, пока миссис Смит в больнице разговаривает с копами.

– Боже мой, как же это случилось?

– Его сбил какой-то негодяй и даже не остановился. Хэнк шел в свой клуб.

Я медленно опустил трубку на рычаг, потом долго сидел, никуда не глядя и чувствуя, что у меня по спине сбегают ручейки холодного пота. Это черт знает что за ночь!

Потом я взял себя в руки. Это нечто такое, о чем должен знать полковник. Понимая, что его уже не может быть в офисе, я позвонил ему домой.

Ответила миссис Парнэлл. Она сообщила, что полковник только что уехал в Вашингтон и вернется приблизительно через неделю.

– Миссис Парнэлл, – сказал я. – Я – Дирк Уоллес, один из оперативников полковника… Крайне важно, чтобы я с ним связался.

– Вам придется подождать до его возвращения, – сказала она надменным тоном, и мне стало ясно, что оперативники полковника были в ее глазах чем-то вроде пыли. – Полковник уехал по государственным делам. – И она повесила трубку.

Я подумал было о том, чтобы посоветоваться с Чиком Барни, но тут же отказался от этого намерения. Это касалось только меня. Поговорить с полковником – это дело другое, но больше ни с кем.

Я принял душ и лег в постель. Я был уверен, что ни за что не засну, но ошибся в своих предположениях.

«Прыгающая лягушка» – был единственный отель в Сирле. Снаружи он выглядел таким же гостеприимным, как кастет, но, поднявшись на десять скрипучих ступенек до вестибюля, я почувствовал себя несколько увереннее.

За столом администратора сидела хозяйка, хорошенькая девушка со светло-русыми волосами. Она мне улыбнулась.

– Хэлло, мистер Уоллес! – сказала она, когда я подошел к столу. – Вы хотите у нас остановиться?

Это меня не удивило. В Сирле все знали обо всех, в том числе и о приезжих. Сайлас Вуд наверняка не молчал.

– Таково мое намерение, – ответил я.

– Я – Пегги Вьет. Этот отель принадлежит моему отцу, но руковожу им я. Какую комнату вы хотите, мистер Уоллес? Или я могу называть вас Дирком? Мы все друзья в нашем городе.

Я внимательно рассмотрел ее. У нее была изящная фигурка. И что-то такое, что подсказывало, что ее нетрудно затащить к себе в постель.

– Разумеется. – Я тоже подарил ей дружескую улыбку. – Какую комнату? А что у вас есть?

– Между нами, все номера паршивые, но у нас имеется прекрасный номер «люкс» для новобрачных с превосходной двухспальной кроватью. – Она метнула на меня взгляд из-под полуопущенных ресниц. Они были у нее длинные и тщательно закрученные. – Маленькая гостиная и холодильник с баром.

– Вроде бы это мне и нужно.

Она назвала мне стоимость, но, поскольку мои расходы оплачивались, я согласился.

Она протянула мне регистрационный журнал и ткнула пальчиком, где я должен был расписаться. Потом вышла из-за стола:

– Я вам покажу.

Джинсы облегали ее так плотно, что казалось, она никогда с ними не расставалась, и я любовался ее округлой попкой, идя следом за ней. В лифте мы поднялись на второй этаж. Пегги с манящей улыбкой посматривала на меня. Если Сирлу полагалось быть «дружественно расположенным к приезжим местом», Пегги несомненно была прекрасным пропагандистом этого правила.

Отворив дверь, она показала мне номер. Он был комфортабельным, но немного обветшалым, маленькая гостиная выходила окнами на Мэйн-стрит. Почти всю спальню занимала огромная двухспальная кровать, ванная была крошечная.

– Великолепно, – похвалил я, опуская на стул чемодан.

Она присела на кровать и подпрыгнула.

– Пружины не скрипят, – сообщила она и прыснула от смеха.

Как я и предполагал, это было открытое приглашение, но, поскольку я не среагировал, она поднялась и прошла в гостиную.

– Выпейте за приезд, – сказала она, подходя к встроенному холодильнику, – скотч?

– Только если вы составите мне компанию.

– Я предпочитаю джин. – Пока она готовила питье, она говорила: – Вам понравится здешняя еда. Больше нигде не питайтесь. Наша кухарка – настоящая мастерица.

Она протянула мне бокал, махнула своим, как будто чокаясь, и стала пить. Вздохнула, затем снова улыбнулась:

– В это время дня мне необходимо выпить. Папа не одобряет.

– Каждый работающий человек нуждается в выпивке в 11.30 утра, – изрек я, пробуя скотч. Он показался мне хорошим.

– Говорят, что вы частный сыщик, – заговорила она. – В этой дыре у нас мало развлечений. Правда ли, что вы разыскиваете Джонни Джексона?

Чувствуя, что беседа может оказаться длинной, я сел и пригласил ее занять другое кресло.

– Этот бокал меня освежил, – заявила она и, вильнув своим округлым задиком, наклонилась к холодильнику. Я поразился, увидев, что она все выпила.

Наполнив заново бокал, она уселась.

– В отношении Джонни Джексона верно?

– Да.

– Разве не ужасно, что старый Джексон застрелился?