Опасные тени прошлого - Елена Владиславовна Асатурова Страница 12

Проходя под стрельчатыми арками, Игнатий залюбовался костелом, строгим и величественным. Внутреннее убранство его было довольно скромным и сдержанным, главным украшением служили статуи святых, установленные на колоннах в трехнефном зале, добротный деревянный декор, выполненный мастерами из Варшавы, и витражи с сюжетами Священного писания. Именно они привели молодого священника сюда в столь поздний час.

– Как идут дела, Марек? – обратился он к невысокому, щуплому юноше, склонившемуся над большим деревянным столом. – У нас очень мало времени, надо поторопиться.

– Думаю, за пару дней управлюсь. – Марек Каминский тяжело распрямил затекшие плечи и поправил небольшие круглые очки на курносом носу. – Ты же понимаешь, что моя работа не должна отличаться от остальных витражей, иначе подмену могут заметить. А тебе лишние вопросы не нужны.

На столе перед молодыми людьми лежал почти законченный витраж, точно такой, как в окнах костела, кусочки цветного стекла, припой, калька с рисунком, с которым внимательно сверялся художник.

– Да и приходить я могу только вечером, чтобы не привлекать ничьего внимания. – Он присел на стоящую у стены скамью и потер уставшие пальцы со следами мелких порезов от стекла.

– Я получил письмо из Могилева от секретаря архиепископа. Он смог передать его с одним надежным человеком. Повсюду описывают и конфискуют имущество, со дня на день нагрянут и к нам. Преподобный Юзвик как в воду глядел, когда предложил мне составить две описи ценностей. Так что большевики получат второй вариант. – Игнатий недобро усмехнулся. – То, что принадлежит польской католической церкви, останется ей.

– Не понимаю только, зачем ты все-таки меняешь этот витраж. – Было видно, что вопрос задается Мареком не впервые. – Что мы будем делать со старым? Отвезем в Польшу как память?

– Марек, вспомни наши школьные проделки. – Левандовский, казалось, размышляет, говорить ли товарищу всю правду. – Ты всегда слушал меня и шел за мной без лишних вопросов. Не думай, что я не доверяю моему самому верному przyjaciel [5]. Я просто хочу оградить тебя от неприятностей, которые могут принести эти знания. Все расскажу тебе, но позже. А старый витраж мы разобьем, чтобы и следа не осталось…

И, взяв в руки кальку с рисунком, священник начал внимательно сравнивать его с картиной из цветного стекла, которая скоро украсит оконный проем костела. Губы его слегка улыбались, но яркие синие глаза оставались холодными и жесткими…

Спустя несколько дней Марек сообщил, что работа завершена. Игнатий еще раз изучил рисунок и остался очень доволен.

– Ты настоящий мастер своего дела! Тебя ждет великое будущее! Я уверен, что когда-то приду в Варшаве на выставку знаменитого художника Каминского, ты будешь во фраке, с бабочкой и сделаешь вид, что не знаком с бедным священником. – Левандовский засмеялся. – Осталось установить витраж на место, и я со спокойным сердцем провожу тебя домой.

Промозглой безлунной ночью два товарища аккуратно заменили одно из стрельчатых витражных окон, старое было разбито на множество осколков, которые сложили в потрепанный мешок. Со стола в приделе исчезли инструменты, стекла и другие следы пребывания здесь художника. Кальку с рисунком Игнатий сжег в печке.

– Возьми деньги за работу и отправляйся спать. – Левандовский вложил в руку Марека пачку купюр. – Я еще немного полюбуюсь на твой шедевр, проверю, все ли заперто, и пойду домой. А завтра мы отпразднуем это чудесное событие.

Падающий с ног от усталости и напряжения последних дней, Каминский не заставил себя упрашивать и, спрятав деньги в карман пальто, тихо выскользнул из дверей костела. В столь поздний час только бездомные собаки могли встретиться ему на безлюдных улицах. Натянув поглубже картуз и подняв воротник, Марек спешил и не заметил, как со стороны вокзала появились и двинулись следом две фигуры. В одном из темных переулков они сравнялись с ним, послышался шум борьбы, легкий вскрик – и молодой художник из Варшавы остался лежать на мокрой и грязной мостовой небольшого волжского города…

Из дневника следователя Савельева

23 мая 2017 года

Если кого-то и пугают утренние вызовы к начальству, то только не меня. Со школьных лет я воспитал в себе умение достойно встречать выволочки со стороны старших – учителей, директрисы, тренера. Когда надо, мог промолчать, но был способен и отстоять свое мнение, невзирая на авторитеты. И потому, когда меня вызвал полковник Чудаков, я отправился в его кабинет совершенно спокойно.

Несмотря на предпенсионный возраст, начальник был крепким, спортивного сложения мужчиной с ежиком густых седых волос и мудрыми глазами за стеклами очков в тонкой металлической оправе. Темно-синий китель сидел на нем как влитой.

– Присядь, Игорь Анатольевич, – полковник указал на стул напротив, – и расскажи-ка мне, как продвигается расследование убийства на Крестовой.

– Товарищ полковник, – начал было я по форме, но Чудаков замахал рукой.

– Давай без формальностей, капитан, рапортовать ты будешь на оперативке, а меня интересует твое личное мнение об этой истории и шансах на быстрое раскрытие. Город наш не слишком большой, почти все друг друга знают. Так вышло, что отец убитой, Вовка Романов, мой одноклассник. Люся – его единственный, причем поздний ребенок. Вчера он звонил по старой дружбе, просил обязательно найти убийцу дочери. Говорит, мать совсем плоха, чуть в больницу не забрали, сердце. Надо поспешить с формальностями и дать родителям похоронить девочку…

– Виктор Ильич, я лично занимаюсь этим делом с самого начала. Сегодня-завтра жду заключения криминалистов и судмедэксперта. Сразу же сообщу Романовым о возможности забрать тело.

– Какие у тебя версии, Савельев? – Полковник внимательно смотрел на меня, постукивая карандашом по столу.

– Основная версия пока – попытка ограбления квартиры Деминой Киры Юрьевны, художника-архитектора из Москвы. – Вспомнив Киру, я невольно улыбнулся, но тут же принял серьезный вид. – Вероятно, Людмила, пришедшая к соседке полить цветы, спугнула вора, и тот избавился от неожиданного свидетеля. Тот факт, что воспользовались первым попавшимся под руку предметом, говорит о спонтанных действиях преступника. Не исключено, что он хотел просто нейтрализовать Романову, но не рассчитал силу удара. После чего сбежал, ничего не взяв…

– А что могло привлечь преступника в квартире этой Деминой? Вы ее связи проработали?

Чудаков всегда вникал в суть дела и любил разбирать все досконально. Когда я только начинал работать следователем, старался брать с него пример.

– С Деминой работаю лично, Виктор Ильич. – Тут я точно покраснел. – Но особых ценностей в ее квартире нет, и сама хозяйка в замешательстве: не понимает, что могло привлечь грабителей. Сейчас мы собираем сведения о владельце