Татьяна Степанова - Яд-шоколад Страница 13

Мать уехала на бизнес-форум, и он, ее сын Феликс — антикварный гот, сразу же… ну почти сразу заказал для дома для семьи шоколад, кокаин и четырех шлюх.

— Я сейчас тебя угощу от души, — весело, грозно, зловеще пообещала шлюха Валерка, размахивая плетью. — Ты нас кокой и сладким, а тебя вот этим. С оттягом!

Она замахнулась и ударила его плетью в промежность без всякой пощады.

Феликс придушенно вскрикнул и повалился на спину на сиреневый ковер.

— Вот так, вот так и вот так… и еще вот так! — шлюха Валерка лупила его по члену. — Горячо… сладко… ну же, вставай, вставай вялый перец!

Кокаин вскипятил кровь Сиси, Ленки и Вили, они бросили стол с пирожными, с шоколадными конфетами, с тортами… нет, они много чего прихватили с собой в гостиную.

Шоколадную конфету с кокаином в рот, в рот, еще одну, еще, еще… Пока плеть гуляет по причинному месту, пока он, клиент, там кричит и извивается на полу, умоляя не давать ему пощады, бить, бить, только не давать никакой пощады…

Они набросились на него, возбужденные кокаином, как вакханки. Схватили за руки, растянули его на полу. В прошлый раз он показал им старинную гравюру в Интернете — индийский раджа удовлетворяет сразу четырех наложниц, и они решили повторить эту прелесть впятером.

Вот сейчас… сейчас, пока плеть нещадно лупит, оставляя на коже бедер алые полосы, пока он стонет там, на полу, как больной.

Шлюха Ленка схватила его правую руку и, широко расставив ноги, уселась на полу, завладев его пальцами. Шлюха Виля проделала все то же самое с его левой рукой, заставляя его гладить себя там, внутри, во влажной нежной пахучей норе.

Шлюха Валерка упала на пол рядом с ним в его ногах и тоже вся раскрылась, растопырилась, как набухший влажный бутон. Она завладела его ногой, большим пальцем левой ноги. Не бог весть какое наслаждение, однако она терлась о его палец и постанывала от удовольствия и продолжала охаживать его плеткой.

Хлесть, хлесть… кричи, пацан, вопи, тебя тут все равно никто не услышит в этом огромном пустом доме…

Сестра, говоришь, там, наверху… Она стро-о-о-гая, она не терпит оргий в доме…

Что ж, пусть спускается, мы ее научим, мы всему ее научим! И ей, твоей сеструхе, найдется место, великое, теплое место в шоколаде, в кокаине, между теплых ног, на вялом перце, который все никак… никак… никак…

— Да вставай же ты, вставай, торчи!

Шлюха Сиси, которая следила за всем происходящим с нетерпеливым профессиональным любопытством, поняла наконец, что момент настал.

Она прыгнула на Феликса, оседлала его, но не успела даже угнездиться, устроиться как следует на его бедрах, как он кончил — быстро и бурно, вскрикнув при этом так болезненно и страшно, словно его самого, а не ее, эту жадную до наслаждений проститутку Сиси, пронзили копьем.

Сиси задвигалась на его бедрах, неистово заскакала, но ей досталось меньше, чем остальным. Остальные кое-как кончили на пальцах Феликса, а Сиси пришлось удовольствоваться лишь новой порцией кокаина и шоколада.

Затем они просто ползали по полу и ели конфеты и теряли себя в кокаиновых грезах. Смеялись, плакали, целовались, начинали возбуждать Феликса снова и снова. Но все тише, все медленнее, все нежнее…

Неистовство уступило место странной болезненной нежности. Кокаин в шоколаде действовал отупляюще сладко.

Потом они просто лежали вповалку, в обнимку на сиреневом ковре все вчетвером — не разобрать, где кто, чьи там руки и ноги, чьи волосы на лобке, кто в шелках, кто в корсете. Они все перемазались шоколадом и кремом пирожных, оставляя на ковре неопрятные пятна.

Феликсу хотелось нежности и любви. Но он почти уже засыпал, утомленный, обессиленный, мокрый от пота. Он чувствовал лишь слабость во всем теле и боль от ударов плетью. И еще он ощущал странное облегчение. Словно в нем лопнул — там, глубоко внутри, какой-то вызревший нарыв.

— Скажите, что теперь все, все, все будет хорошо, — просил он шепотом их всех — четырех шлюх.

Никакие от кокаина, они уже не слышали его, лишь шлюха Валерка что-то промычала нечленораздельное и снова по привычке замахнулась на него плетью.

Он пнул ее ногой, и она, ойкнув, затихла на сиреневом ковре, перемазанная шоколадом.

Глава 10

Семья. первый взгляд

Следующий день Катя решила не тратить на препирательства с полковником Гущиным по поводу того, что это дело выдали психиатрам, а не ей, хотя она уже заявила о своем намерении писать статью. Она решила отправиться прямо с утра в Косино на Черное озеро к семье.

Веселовские теперь, значит, вы все…

Веселитесь много?

Семейка еще та…

Она не собиралась с ними церемониться. Программа защиты свидетелей — хотя они никакие и не свидетели — обязывает их к сотрудничеству с правоохранительными органами. Значит, отказаться от встречи они не могут. Не принять ее — официального представителя Пресс-центра ГУВД — тоже не могут. Завтра выходной, суббота, лишь бы куда не улимонили…

Катя позвонила Веселовским накануне вечером. Надо держать с ними официальный вежливый тон. Ответил ей мужской голос: алло!

На секунду она замерла… да нет, нет же, нет… он не сбежал из этой Орловской психиатрической. Не по этому поводу явились в Главк психиатры. Он сидит там, он надежно заперт, а это говорит его…

— Роман Ильич Шадрин? — Катя намеренно назвала прежнюю фамилию отца семейства.

— Нет, вы ошиблись, я… мы не…

— Я не ошиблась, — Катя говорила веско и настойчиво. Она представилась по полной форме и объявила, что завтра в десять приедет к ним домой задать несколько вопросов. Затем напомнила, что по программе защиты они обязаны отвечать, сотрудничать и вообще — не вздумайте завтра уехать из дома!

Мужской голос на том конце что-то промямлил этакой потерянной скороговоркой, заплетаясь языком. И только в этот миг до Кати дошло, что говоривший с ней Роман Шадрин-Веселовский пьян.

Она тут же сделала себе пометку в блокноте планшета: папаша — алкоголик, сын — потрошитель.

Она быстро делала выводы. Правда, чего церемониться с ними? Она, как всегда, бежала впереди паровоза по своей репортерской привычке.

Наутро, постояв под горячим душем несколько дольше, чем обычно, отлично позавтракав, Катя захватила с собой все необходимое — мобильный, планшет, диктофон, и отправилась сначала в гараж.

Гараж-«ракушка», где скучала их с подружкой Анфисой Берг купленная напополам машина «Мерседес-Смарт», располагался в соседнем дворе, на родной для Кати Фрунзенской набережной. Катя открыла «ракушку», погладила любовно малютку «Мерседес» (У каждого — свой «Мерседес», так говаривала подружка Анфиса) и, усевшись как барыня на роскошное кожаное сиденье малыша, тут же шустро начала нажимать все кнопки, включая эту напичканную электроникой коробочку на колесиках.

Затем она ввела адрес в навигатор, проложила маршрут, перепроверила его на планшете и решила пока что добраться до Нового Косино по переполненной, как обычно, машинами Волгоградке. А там разберемся, где они живут, в какой крысиной норе нашла себе приют переехавшая семейка маньяка.

Двигаясь потихоньку, лавируя в бесконечных пробках, Катя слушала Abney Park. Сколько с этой группой воспоминаний связано… Эта их улетная песня Airship pirates, воздушные пираты… Да, да, скоро понадобится весь кураж и вся храбрость, чтобы разговаривать с этими людьми в их новом доме спокойно. И не срываться на оскорбления, обвинения и крик за то, что они породили такого урода, который резал людей на куски.

Песня подбадривала, Катя то и дело прибавляла звук, и маленький «Мерседес-Смарт» громыхал словно безумная музыкальная шкатулка на переполненном Волгоградском шоссе.

Затем навигатор предложил сделать поворот налево. И Катя въехала в новый микрорайон Новокосино.

Она сразу выключила музыку. Черное озеро… надо же какое название, прямо для них…

Но кругом тянулись бесконечные новостройки, те же самые Новые дома, как и в Дзержинске. Затем пошли пустыри, участки, огороженные бетонными заборами. Катя снова сверилась с навигатором и открыла планшет. Ввела адрес в поиск, и на экране планшета запульсировала алая точка. Вот их дом на карте, но где же он тут?

Она свернула направо и увидела впереди ограду, шлагбаум, а за ним целые ряды коттеджей кондоминиума — разноцветные секции лепились друг к другу. Катя посигналила, и шлагбаум поднялся сам собой. Она въехала на территорию кондоминиума, все время глядя в свой планшет, лежащий сбоку на сиденье.

Алая точка пульсировала, вела за собой. Катя проехала площадь, супермаркет, новехонькую, словно пряничную, церквушку. Дальше небольшой парк, видно, старые деревья Черного озера не стали рубить, когда строили кондоминиум. И тут в парке разбросаны кирпичные коттеджи. Никаких аршинных заборов — мягкие зеленые лужайки у тех коттеджей, где уже живут, и строительный мусор возле тех, которые еще в отделке, незаселенные. Таких большинство.