Андрей Константинов - Решальщики. Раскрутка Страница 13

— Оно, конечно, сперва хотелось бы взглянуть на эту Яну Викторовну. Если, сугубо эстетически, там всё при ней, еще куда ни шло.

Купцов псевдо-трагически закатил глаза:

— Друг мой, спешу тебя разочаровать: я намедни встретил в кулуарах эту юристконсультшу. Так вот, в сравнении с ней старая и страшная тетка из кадров — Жанна Фриске.

— Эвона как? Тады вдвойне обыдно. Ну и… Чего делать станем?

— Ты — старшо́й, тебе и карты в зубы.

— Карты, говоришь?.. А что? Это мысль! Предлагаю жребий.

Леонид равнодушно пожал плечами:

— Довериться слепому случаю?.. Впрочем, лично я не возражаю. Правда, картишек у меня нет, но вот монетка где-то завалялась, — Купцов перевернул вверх дном стаканчик с карандашами, и из него, помимо разного происхождения мелкого мусора, действительно выкатилась монетка. — Значит, так: если «орел» — еду я, «решка» — ты.

— А чего это вдруг я — и сразу решка?.. А, ладно, фигачь!

Напарник подкинул монетку, словил на ладонь, перевернул:

— Тьфу, блин!.. Повезло вам, товарищ Петрухин.

— Не переживай, Купчина. Будет и на твоей улице праздник, — не скрывающий довольства Дмитрий снисходительно потрепал напарника по плечу. — В конце концов, не бывает некрасивых женщин, а бывает…

— Ловлю на слове! С тебя пузырь вискаря!

— Заматерел, командор! Раньше и водочкой за милую душу обходился.

— Стыдитесь, инспектор! Не могу же я ударить в грязь перед руководителем нашей юридической службы!..

Солнце над Невой висело в дымке. С самого утра парило нещадно и было очевидно, что дело вроде как наконец-то идет к грозе. По крайней мере, очумевшим от жары последних дней горожанам оптимистично думалось, что, когда гроза все-таки придет и обрушится на город плотными потоками воды с раскатами грома, вот тогда и станет легче. Вот-де: пахнёт озоновой свежестью, и станет легче… Но грозы нужно было еще дождаться. А пока — солнце, похожее на огромную плешивую голову, продолжало «дымиться», заставляя тела прохожих, проезжающих и проплывающих, покрываться липким потом…

Бесцельно бредущий по Петроградской набережной компьютерщик Саша Грибков был покрыт таковым ажно в два слоя: первый — свойства природного, а второй — сугубо «нервенного». А все потому, что буквально несколько минут назад ему на мобильник сперва позвонил старший оперуполномоченный Гладышев. И хоть и в полушутливом, но одновременно в приказном порядке велел явиться завтра к 14:00 в ДК полиции, что на улице Полтавской. Для «участия в церемонии чествования гражданина Грибкова, проявившего гражданское мужество в деле задержания опасного преступника». «Страна должна знать своих героев!» — резюмировал свой звонок-монолог Гладышев, при этом противоположное мнение самого «героя» по данному вопросу его ничуть не заинтересовало.

А едва отключился мент, трубка затрезвонила вновь, высветив на дисплее еще более неприятную комбинацию цифр: московский абонент огорошил Грибкова сообщением о внезапном визите на берега Невы. Безо всяких, в отличие от опера, шуточек, но также в приказном порядке распорядившись приготовить необходимые аппаратуру и соответствующее программное обеспечение. «Нам с тобой, сынок, снова предстоит серьезная творческая работа! Посему в пятницу снимешь номер в „Амбассадоре“, ближе к вечеру заселишься, настроишь машинку… Словом, всё по старой схеме», — «обрадовал» Грибкова москвич и, традиционно не размениваясь на вербальные подробности, скинул звонок.

Случится ли сегодня в Питере вожделенная гроза или снова стороной пройдет — это еще бабка надвое сказала.

Но вот персонально над головой Грибкова тучи вовсю сгущались. И он в которой раз горько пожалел о том, что некогда позволил дать слабину и вписался в сей, по-настоящему смертельно-опасный, как выяснилось, блудняк.

Вот уж воистину: кому велено мурлыкать — не чирикайте. А уж коли велено программировать — так сиди и жми на кнопки.

И не суйся в стрёмные игры больших дяденек…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Санкт-Петербург, 30 июня 2011 года, чт.

Предстоящая поездка должна была обернуться двумя днями, вряд ли больше. Тем не менее этим вечером Купцов уже час кряду собирал дорожную сумку, придирчиво перебирая вещи из своего скромного гардероба. Всё не мог решить — какой стиль одежды избрать, дабы не ударить в грязь своим и без того, по его мнению, не выдающимся лицом перед очаровательным личиком Яны Викторовны. Удобный походный вариант (джинсы, свитер, мокасины) оказался ощутимо потрепан, а местами и заштопан и смотрелся уж слишком «туристически». В свою очередь вариант деловой, при подходе к зеркалу, навевал известные ассоциации с домашним животным и седлом. И вообще — отдавал какой-то бизнес-казенщиной.

Купцов рылся в шкафу, мысленно браня себя за то, что столь поздно задумался о важнейшей, как теперь выяснялось, составляющей командировки. Той, которая на пару с дамой. Самое обидное, что ведь и деньги с недавних пор завелись. Казалось бы, чего проще — потратить один вечерок на магазины и впрок запастись достойными, из тех, которые «пыль в глаза», представительскими шмотками? Ан нет! Все недосуг было: шмотка — не водка, завсегда обождать может…

— И не забудь теплые вещи! — приказным порядком громыхнула заглянувшая в комнату сестрица. — На север едешь.

— Во-первых, не на север, а на восток. А во-вторых — там точно такая погода, как у нас. Я в Интернете специально справлялся.

— Такая, да не такая! По ночам — холодно.

— А я по ночам шариться и не собираюсь.

— Ага! Знаю я тебя! — тоном сварливой супруги парировала Ирина. — И вообще: почему в командировку едешь ты, а не твой Петрухин? Он человек несемейный. Вот пускай бы…

— Да я вроде тоже. Не шибко обремененный, — пожал плечами Купцов.

Он оставил изучение внутренностей шкафа, поняв всю бесперспективность занятия, и переключился на упаковку предметов личной гигиены.

А вот как раз здесь было чем по-настоящему гордиться: по дороге с работы Леонид специально заехал в «Рив Гош», где приобрел дорогущую туалетную воду («Европейский запах года!» — клятвенно заверила продавщица) и новый дезодорант.

— Здрасте! Несемейный он, видите ли! — заблажила Ирина. — А я?! Бросаешь родную сестру в самый ответственный период! Когда у нее поступление на носу!

— О! Кстати, Ирка, ты документы подала?

— Вспомнил! Наконец-то!

Купцов малость смутился, так как в данном случае претензия была абсолютно обоснованной:

— Да я всегда помнил. Просто в последние дни… замотался…

— Замотался он! — фыркнула сестрица. — Подала!

— И куда?

— Тебе как? Все пять вузов перечислить?

— А почему пять? Как это?

— О, господи! Купцов-старший!

— Я!

— Ну нельзя же быть таким беспросветносерым?!

— А что? Я что-то не то спросил?

Ирина хотела было окончательно взорваться в праведном своем негодовании, но в последний момент просто отмахнулась:

— Всё. Проехали… Но свитер возьми обязательно. Кстати, с кем ты едешь?

— Да так… С одним человеком. С работы.

— Что за человек?

— Просто с работы. Я его и сам толком еще не знаю, — в последней своей фразе почти не соврал Леонид.

— Но надеюсь, хотя бы к вечеру воскресенья вернетесь?

— Не знаю. Как сложится. А что?

— Анна Сергеевна должна зайти.

— Хм… На фига?

— Фотографии обещала принести. С нашей майской поездки в Выборг. Ну и… вообще. Что, человек просто так в гости не может зайти?

— Может-может, успокойся. Человек может. А вот я, Ириш, боюсь, могу не поспеть. Там очень много работы и… А, ч-черт!!!

В без того тяжеленный пакет Купцов сунул до кучи электробритву, и — полиэтилен не выдержал, лопнул по шву днища.

Глухо стукнула об пол тяжелая, обманным путем полученная бутылка вискаря.

— Ага! Так вот что вы, товарищ бывший следователь, называете сложной работой? Всё с вами понятно!

Ирина горделиво вскинула свой с очаровательной ямкой подбородочек и вышла из комнаты.

— М-да… Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, — присев на корточки, задумчиво произнес Леонид.

Ибо по случайности сестрица не разглядела, что, помимо бутылки, из разорванного пакета выпала еще и пачка презервативов.

Прикупленных Купцовым так, на всякий пожарно-счастливый случай…

Санкт-Петербург, 1 июля 2011 года, пт.

Провожать Яну во двор вышло всё её наносемейство — Глеб, мама и старенькая, а потому регулярно впадающая в инфантилизм длинношерстная такса Алиса. Она же Люся, она же — в зависимости от ситуации — «2 кг счастья» или «зараза такая».

Уж не знаем, так же ли тщательно, как давеча Леонид, продумывала Асеева свой командировочный наряд, но сегодня она изменила привычному деловому стилю, облачившись в темные низкой посадки джинсы с поясом много ниже пупка и в легкомысленную с коротким рукавом футболку. С легкомысленной же надписью на груди — на вполне себе достойной, заметим, груди! — «I am not acquainted!».[11]