Б. Седов - Отступник Страница 13

Едва он успел проделать это, как раздался металлический лязг засова и скрипучая дверь распахнулась.

Клещ ввалился в темницу, допивая на ходу банку пива. Смяв жестянку могучей лапой, он отшвырнул ее в темный угол.

– Кайф! – пробурчал он довольно.

Во второй его лапе помещались еще две жестянки. Он вскрыл обе, запрокинув голову, отпил из одной. Присел перед лежащим Тимуром на корточки и ощерился.

– Завидно? А я и тебя угощу. Я ведь не садист какой, я добрый малый. Держи! – и он протянул Тимуру вскрытую банку.

– Ты лучше глаз держи! – отозвался Тимур.

– Зачем это? – удивился монстр.

– А чтобы не выпал!

И Тимур со всего размаху засадил оголенные провода в волосатые ноздри монстра. Запахло паленым. Из ушей Клеща повалил дым, а единственный глаз вспух и зашкворчал яичницей на сковороде, разделяя участь первого. Глыба мяса, костей и шерсти рухнула рядом, едва не придавив Тимура.

Клещ спекся.

Шел четвертый час ночи. Как выбрался Тимур из логова Кислого, как ухитрился пройти за три часа десять километров до пристани в таком состоянии, он не помнил. Однако на рассвете он уже был на набережной Энгельса, у пристани.

«Ништяк», как оказалось, разделил участь хозяина. Панель приборов была разбита вдребезги, на кожухах моторов красовались гигантские вмятины, лопасти винтов были загнуты, вся электропроводка выдернута с корнем. Да и сам корпус пробит – катер наполовину погрузился в воду.

Повезло еще, что на пристани копошился в лодке тот самый мужичок, который доставил Тимура домой. Взглянув на окровавленного шатающегося человека, он уже наладился было сделать ноги, но Тимур сообразил пообещать ему денег за помощь.

Жажда наживы пересилила страх – и Тимур получил в свое распоряжение речное такси. Почти четыре часа преодолевала моторная лоханка то расстояние, которое «Ништяк» пролетал за час. По дороге Тимур несколько раз терял сознание. И всякий раз, приходя в себя, искренне удивлялся, почему лодочник до сих пор не выбросил его за борт…

Знахарь слушал Тимура с каменным лицом.

А ведь еще сегодня утром он радовался весеннему солнцу, размышлял о гармонии мира.

А теперь – на, получи свою гармонию.

Дослушав до конца, он кашлянул, потом с силой хлопнул ладонью по толстенному деревянному столу так, что подпрыгнули чашки, и сказал:

– Так. Слушай боевой приказ. Объявляю нашу крепость на осадном положении. Ты как себя чувствуешь, Тимур? Будешь в форме к послезавтрашнему дню?…

– Я в форме, мой адмирал! – отрапортовал капитан затопленного у томской пристани линкора. – Распухшая рожа в бою не помеха. Лишь бы глаза совсем не заплыли.

– Не бойся, однако, – неожиданно встрял Афанасий, предвкушая скорую месть бандитам, – не заплывут.

– Тогда так, – сказал Знахарь. – С воинской частью этой мы разберемся чуть позже. Пусть поживут еще недельку. А мы за это время должны всех этих уродов загасить. И Кислого, и Вертякова, и кого там еще… Мрази на земле не место. А уж в нашем тылу во время боевых действий – и подавно!…

Решение было принято.

Знахарь войны не хотел. Он, ступив на сибирскую землю, всячески старался избегать любых конфликтов. Но сама жизнь не позволяла отсиживаться в укрытии. Сколько же еще жадных хищников встретится на его пути, думал он… И всем в первую очередь нужны его деньги. Всем без исключения!

Сколько я себя помнил, все время находились желающие заграбастать мою собственность.

Поначалу родная женушка Ангелина позарилась на принадлежавшую мне квартиру. Убитую ее любовником соседку повесили на меня – и отправился я в свою первую ходку.

В «Крестах» сразу хлебнул блатной романтики.

Обыски, дубиналы, тамошние стукачи, петухи, карты, сборки, чуть позже – локалки, козлы, шушарка, проверки. Мне еще повезло, если можно говорить о везении человека, попавшего в тюрьму за преступление, которого не совершал.

Спас я тогда, применив профессиональные реаниматорские навыки, жизнь смотрящему, загибавшемуся в камере от сердечного приступа. Тот взял меня под свое покровительство, чем спас от многих неприятностей, да и от неизбежной погибели. Многое объяснил мне тогда Бахва, но кое-что я и сам понял.

Шел первый месяц следствия, когда в хате вычислили мусорского. Человек десять самых оголтелых забили его железными кружками. Позже узнали, что тот, кто руководил расправой, сам оказался кумовским. Типичный оперской расклад на тюрьме. Мне этот случай рассказал о человечестве больше, чем все умные книжки, которые я за всю жизнь до этого прочитал.

А еще я, который к тому времени уже стал Знахарем, понял, что попал в мир со своими законами, кардинально отличными от законов того мира, где раньше существовал Константин Разин. И понял, что либо ты начинаешь включаться в эти законы, либо от тебя ничего не останется. Любой самый жесткий компромисс – иллюзия непричастности. Законтачиться вынуждены все. До единого. Только в этом сама основа существования воровского антимира.

Я эти уроки усвоил и законы принял.

Чтобы выжить. Выжить и отомстить. Но когда задуманная месть была осуществлена – вырваться из этого круга стало уже невозможно. И, как бы я ни старался, на моей жизненной дороге теперь постоянно встречались, за редким исключением, люди определенного сорта и склада.

Люди, мечтающие только о деньгах и власти.

… И все как-то так получается, что мечтают все они именно о моих деньгах, думал я, ныне Майкл Боткин.

А раньше – вор в законе Знахарь.

Он же Константин Разин.

Он же Денис Сельцов.

Он же Василий Затонский.

Он же Евгений Егоров…

Боже ж ты мой, сколько имен и сколько лиц я успел сменить. А скольких врагов успел и нажить, и похоронить?

А богатства-то мои откуда? Как и любое крупное состояние, они наживались не законным путем. Но и не беспощадной эксплуатацией человека человеком.

Наверное, лишь самая первая моя добыча – явный криминал.

Подбили тогда меня – начинающего уголовника, удравшего из зоны и нуждающегося в деньгах, – на ограбление филиала банка «Северо-Запад» в Петербурге. Да только потом выяснилось, что это ограбление – очередная подстава. И организовал ее генерал ФСБ Арцыбашев. Рюкзак денег, взятый в банке, оказался воровским общаком.

Отныне Знахарь в воровском мире был приговорен.

Пользуясь таким положением, которое сам же умело создал, Арцыбашев укрыл меня на специальной базе ФСБ и готовил почти полгода, изрядно понатаскав в боевых искусствах. За что я ему, честно говоря, слегка благодарен. Ну а потом генерал потребовал службы: отправил на зону выяснять у сидельцев одну запутанную историю о колечке – двойнике кольца бая Тохтамбашева, в прошлом майора Советской армии, воевавшего в Афганистане.

Оказалось, что есть и еще один охотник за кольцами – крупный наркоторговец и террорист Кемаль.

В восемьдесят восьмом в Афгане Арцыбашев и Тохтамбашев наступили Кемалю на бизнес и унесли с кольцом столько денег, что четыреста тысяч долларов воровского общака по сравнению с ними – просто мусор. И Кемаль заботился тогда вовсе не о пропавших деньгах, сильнее всего его интересовало кольцо.

В общем, Кемаль тоже меня нанял, чтобы я принес ему уже два колечка: то, за которым Арцыбашев меня отрядил, и тохтамбашевское. Сил положил я на это немало, но удалось мне натравить друг на друга двух тигров – всесильного эфэсбэшника и международного террориста. В награду, кроме трупов врагов, сожравших друг друга, я получил три кольца, на которых были выгравированы цифры, которые вместе составляли шифр к ячейке в Королевском банке принца Фаттах Сеида в Эр-Рияде.

В ячейке лежало мое главное богатство – шкатулка, набитая бриллиантами, изумрудами и прочими каменьями-самоцветами миллиарда на два долларов…

Ни много ни мало – а большая часть общака АльКайеды. Мало мне было геморроя с общаком питерских…

Долг уркам я вернул с лихвой.

Меня даже короновали – и стал я вором в законе.

Но, учуяв крупный куш, за мной, а точнее, за моими деньгами начали охотиться все кому не лень. И питерский авторитет Артем Стилет, и уральский бандюган дядя Паша, американские гангстеры, арабские террористы во главе с Надир-шахом и, естественно, родная ФСБ.

Свято место пусто не бывает, и на смену Арцыбашеву пришел его ученик и соратник – генерал Губанов, которому тоже не терпелось запустить лапы в мои денежки.

В общем, по ходу дела всплыли такие бабки, что арабские изумруды смело можно было раздать нищим на паперти. По шифру в двух древних Коранах, которые еще и добыть было нужно, я отыскал спрятанные внутри волжского утеса под Казанью сокровища Золотой Орды.

Но забрать их мне не позволили.

Побоявшись, что я с такими космическими деньжищами обрету чрезмерно большую силу и власть, в дело вступили Игроки…