Энн Перри - Скандал на Белгрейв-сквер Страница 13

Кто-то из дам не удержался и хихикнул, но тут же сконфуженно умолк, испугавшись собственной несдержанности. На мгновенье воцарилась тишина, и громче стали слышны все звуки в зале: скользящие шаги по паркету, шорох тафты и туго накрахмаленного тюля, шелест шелковых шлейфов, звон бокалов в гостиной рядом и звуки настраиваемых инструментов.

— А как называлась эта пьеса? — поспешила спросить Шарлотта.

— «Тит Андроник». Мне сказали, что это Шекспир[5], — быстро ответила дама в сапфирах. — Поэтому я и решила пойти, надеясь увидеть нечто возвышенное и благородное.

— Разве вам не понравился язык Шекспира? — удивилась Шарлотта.

— Дорогая миссис Питт, я не знаю, о чем вы говорите. — Дама явно сдерживала себя. — Даже если он и хорош, то все равно это не оправдание. В наше время слишком многое оправдывается стилем и прочим, словно это самое главное. Мы утрачиваем наши ценности. Слишком много скандалов. — Дама презрительно фыркнула. — Мне жаль принцессу Уэльскую. Бедняжка, до нее, очевидно, доходят слухи.

— Не думаю, — сухо возразила Веспасия. — Она глуха, как телеграфный столб, и это спасает ее от злостных нашептываний, которые могут больно ранить.

— Да, это верно, — кивнув, согласилась дама в розовом, и камни в ее диадеме ослепительно засверкали. — Страшно подумать, сколько горя могут принести злые языки. Например, сплетни о том, что у ее мужа есть любовница, некая Лилли Лангтри, и он открыто появляется с ней в свете. Я не права? Эта женщина не лучше… — Дама пожала плечами и не решилась произнести ужасное слово. — А ее сын — мот, чего принцесса не может не знать. Мне говорили, что герцог Кларенский по ночам тайком уходит из дворца, чтобы навещать женщин с панели. Вы готовы этому поверить?

— Я слышала, что он навещает одну женщину. — Леди в сапфирах высоко вскинула брови; у нее было лицо человека, которому известно нечто такое, о чем знают немногие. — И еще говорят, что дело зашло куда дальше всеми осуждаемых мужских шалостей. — Она понизила голос. — Разумеется, это всего лишь предположения, но кое-кто связывает это с ужасными убийствами в Уайтчепеле в прошлом году. Вы, наверное, догадались, что я имею в виду Джека-потрошителя? — Дама избегала смотреть на Веспасию, в голосе ее слышалось осуждение. — Конечно, я всегда мало верила в способности нашей полиции, — продолжала она. — Мой дед был решительным противником ее создания. — Дама пожала плечами. — Он считал, что полиция слишком дорого обходится, нарушает права человека, посягая на его достоинство и независимость, лезет не в свои дела, и вообще от нее мало проку, как это подтверждают события в Уайтчепеле. — Она окинула взглядом своих собеседниц. — Если такое могло произойти в самом центре Лондона и за полгода полиция никого не поймала, это подтверждает правоту моего мнения, не так ли?

Веспасия незаметно одернула Шарлотту, собиравшуюся было вступиться за полицию, в особенности за мужа, и быстро произнесла, с ироничной улыбкой глядя на даму в сапфирах:

— Безукоризненная логика. Следуя ей, я предложила бы отказаться также от врачебной помощи. От врачей тоже мало проку. Не смогли спасти принца-консорта — и королева овдовела… В конце концов смерть настигла почти всех, кого я знала.

Все повернулись и уставились на леди Камминг-Гульд. Никто, кроме Шарлотты, не знал, как отнестись к ее словам, ибо то, что она сказала, звучало как несусветная глупость. Но лицо Веспасии было невозмутимым, на нем не дрогнул ни единый мускул; даже в прекрасных серебристо-серых глазах не было и намека на улыбку.

У Шарлотты, ждавшей, что будет дальше, перехватило дыхание. Она боялась нарушить этот великолепный момент тетушкиного торжества над глупостью.

— А… а… — попыталась что-то ответить дама в сапфирах, но беспомощно умолкла. Все с надеждой уставились было на нее, но куда девался ее апломб? Она словно онемела.

Дама в розовом, нервно поежившись, открыла было рот, но, тут же передумав, ненатурально раскашлялась.

Веспасия наконец смилостивилась над ними.

— Это жестокий мир, — назидательно заметила она. — Врачи не в состоянии победить смерть, а лишь облегчают страдания, помогают при несчастных случаях и болезнях. То же можно сказать о полиции. Она не может побороть жестокость в человеке, но предупреждает ее появление и наказывает виновных в назидание остальным. — Тетушка изо всех сил старалась не встречаться взглядом с Шарлоттой. — Даже церковь не смогла победить греховность человека. Жаль, но я тоже ничего не могу предложить.

— Я… э-э-э… я… — снова сделала попытку что-то возразить дама в сапфирах.

— Кто-нибудь из вас был на последней опере Гилберта и Салливана? — бросилась спасать положение Шарлотта. Она тоже избегала смотреть в сторону тетушки Веспасии.

— О да. «Руддигор»! — с облегчением подхватила дама в розовом. — Немного печальна, вам не кажется? Я предпочитаю «Пензанских пиратов» и совсем не понимаю «Принцессу Иду» — авторы не то ратуют за всеобщее образование женщин, не то высмеивают его, как вы считаете?

— Женщин следует обучать манерам, элегантности, умению держать себя, — воспрянула духом дама в сапфирах. — Науки нам совершенно ни к чему, они лишь вызывают брожение в умах. Господь Бог или же природа создали нас совсем не для этого.

— А разве это не одно и то же? — невинно спросила Шарлотта.

— Простите, я не поняла?

— Бог и природа, разве они не единое целое? — пояснила Шарлотта.

Опять подвижные брови дамы в сапфирах взлетели вверх.

— Я считаю…

Оркестр заиграл вальс.

— Простите меня… — ухватилась за эту возможность Шарлотта, пытаясь уйти.

Но это было не так просто.

— Вы получили удовольствие, миссис Питт? — задержала ее дама в розовом, с подлинным интересом глядя на нее.

— О чем вы? — переспросила сбитая с толку внезапным вопросом Шарлотта.

— Я об опере «Руддигор», конечно, — терпеливо пояснила дама.

— К сожалению, я не была на ней, — смущенно призналась Шарлотта. — Представляю…

— О, вы обязательно должны побывать! Я уверена…

— Разумеется, — поспешила на выручку Шарлотте тетушка Веспасия и взяла ее под руку. — А теперь, дорогая, позволь мне умыкнуть тебя. Пойдем, я представлю тебе леди Байэм. Я уверена, она тебе понравится. — И, не дав никому возразить, леди Камминг-Гульд увела Шарлотту.

— Вы все это сделали нарочно! — яростным шепотом укорила ее Шарлотта.

— Конечно, — без всякого раскаяния призналась Веспасия. — Летиция Фокс — набитая дура и вообще не очень приятная особа. Она нагоняет на меня вселенскую тоску своей глупостью. А вот Элинор Байэм тебе должна понравиться, ее муж весьма важная шишка. У него большое влияние не только в Казначействе, но и в политических кругах. Его благосклонность поможет Джеку. Хотя самое важное для вас — это покровительство лорда Энстиса, не так ли?

— Расскажите мне о нем подробнее, — попросила Шарлотта. — Я знаю, что он покровительствует искусствам и помог многим художественным галереям и театрам; кроме того, он щедро дает деньги на благотворительные нужды. Однако каков он как человек? О чем я могу говорить с ним?

Шарлотта взглянула в сторону все еще играющего оркестра. В центре зала кружились пары.

— Регина Карсуэлл, — рассеянно произнесла Веспасия, когда они прошли мимо четы Карсуэллов, беседующей с пожилыми джентльменами. — Приятная дама и не лишена здравого смысла, чего многим так не хватает, но у нее три дочери на выданье, а найти им мужей не так просто, особенно когда девицы все на одно лицо.

— Но у нее положение и деньги. — Шарлотта указала взглядом на генерала в алом мундире в окружении двух подчиненных.

— Да, это верно. Эдисон Карсуэлл — мировой судья, — согласилась Веспасия. — Но три дочери — это нелегкое бремя. Хорошо, что у его жены есть хоть какое-то чувство меры.

— Я спрашивала вас о лорде Энстисе, — напомнила Шарлотта.

— Я все слышала, Шарлотта. Это человек, у которого много власти, много денег и то уважение, которое они неизбежно приносят. Кроме того, это дает ему возможность помогать науке и искусствам в той степени, в какой он этого хочет. — Веспасия взяла бокал охлажденного шампанского, предложенный лакеем. — Он покровительствует отдельным личностям и идеям, — продолжала она, — а это означает, что многие добиваются его благосклонности. Учитывая все это, следует сказать, что лорд весьма добр и терпелив.

— Очень хорошо, — тихо сказала Шарлотта. — А вам он нравится?

— Это не имеет отношения к нашему разговору, — ответила Веспасия.

— Значит, нет.

— Ни то ни другое, — защищалась леди Камминг-Гульд. — Я знаю его лишь по встречам в обществе. Некоторые черты его характера мне импонируют, и я весьма одобряю его деятельность. Но нам мало пришлось говорить друг с другом. — Она отпила шампанского. — Он умен, а это всегда привлекает. Но, моя милая, ты сама должна составить о нем мнение. Однако помни, что у него много власти и влияния. Не забывай об этом, ибо сейчас мы все должны думать о том, как помочь Джеку.