Патриция Вентворт - Павильон Страница 13

— Это очень глупо, но когда я говорю с вами, у меня такое чувство… нет, это трудно выразить словами, да, разумеется, глупо, но…

— Да, дорогая?

Алтея неловко засмеялась.

— Я, наверное, просто паникерша, но… мне действительно страшно.

— Может, вы мне расскажете, что именно вас пугает?

— Хорошо, только вы будете смеяться, скажете, что все это чепуха и чтобы я выбросила все из головы. Дело вот в чем. Нам предложили неплохие деньги за наш дом.

— Вы объявили о продаже?

— В том-то и дело, что нет. Неподалеку от нас живет агент из конторы по продаже недвижимости. Мы его знаем, потому что он прислуживает в церкви, куда мы ходим..

Однажды он остановился возле нашего сада полюбоваться бегониями, они и правда очень красивые. Не знаю, как у них с мамой зашел разговор о доме, но мама моя обмолвилась, что дом для нас великоват. Это верно, но я не думала его продавать. Так я ему и сказала, но он все-таки прислал человека с ордером на осмотр.

Она рассказала о Блаунтах.

— Сам он очень меня уговаривал, а она, как попугай, повторяла: «Очень мило». Без всякого интереса. Хотя он уверял, что она без ума от дома и все равно от него не отстанет, пока он его не купит, и поэтому за ценой он не постоит. Дом, конечно, хороший, и сад красивый, но не стоит семи тысяч, которые он предложил.

Мисс Силвер сказала: «Боже мой!» Это было самое сильное выражение, которое она себе позволяла, но Алтея не должна была слышать даже его… Она кивнула.

— Самое удивительное, что агент из другой фирмы, мистер Джонс, также прислал покупателя. Этот человек раньше жил здесь, говорит, что еще мальчишкой ходил мимо нашего дома и мечтал тут поселиться. Болтун жуткий, неприятная личность. Я сказала, что мы не собираемся продавать, а он, представьте, заявил, что ему известно про того, первого покупателя и что сколько бы ни предложил мистер Блаунт, он даст больше. Мне все это очень не нравится.

Мисс Силвер стала расспрашивать про дом: когда построен, сколько комнат, размер сада, как давно Грэхемы здесь живут и кто прежний владелец. На последний вопрос Алтея ответила, что не знает. «Мы живем здесь больше двадцати лет. Что было до того, я не помню».

— Дом старинный?

— Не сказала бы. Ему лет пятьдесят, не больше. Потому мне и кажется все очень странным и нелепым. Нет в нем ничего такого, из-за чего стоило бы за него сражаться. Но эти два господина все равно не смогут заставить нас продать дом, если мы не захотим. Вся беда в том, что мама надумала поехать в круиз… — Тея вдруг осеклась и потускневшим голосом закончила:

— Остается одно: продолжать говорить нет. Как я сказала, решать нам: продавать или не продавать.

Глава 10

Миссис Грэхем была очень недовольна. Шесть человек отметили, как изменилась Алтея. Трое сказали, что она очень красива, двое добавили: «Как раньше». Майра Хатчинсон буквально накинулась на нее и своим противным хрипловатым голосом проворковала: «Миссис Грэхем, дорогая, как чудесно, что Николас вернулся! Алтея выглядит на миллион фунтов!» Ее это раздражало. Если бы она заранее знала, к чему приведет их выход в гости, она бы изобразила дикий сердечный приступ и осталась дома, и Tee пришлось бы остаться с ней. Да, но тогда бы не удалось показать всем свое новое платье. Элла Харрисон восхитилась, и даже миссис Джастис сказала: «Как изысканно, моя дорогая!» Все-таки очень тяжело: приходишь в гости к старой подруге, а там Николас Карей! Все из-за Эллы, это она его привела. Она могла бы знать… она и знала! Миссис Грэхем была очень сердита на Эллу. Она откинулась в кресле и слабым голосом сказала Нетте Пим, что неважно себя чувствует и ей лучше пойти домой. «Вы не могли бы найти Тею и сказать ей?»

Позже, обсуждая все со своими сестрами, Нетти предположила, что миссис Грэхем решительно не понравилось, что Алтея произвела фурор.

— Стоило мне сказать, что Алтея прекрасно выглядит, как она откинулась на подушку, закрыла глаза и сказала, что плохо себя чувствует. Я уверена, она не хочет, чтобы Алтея выходила замуж.

Мейбел и Лили дружно закивали.

Алтея отвела мать домой, помогла снять голубое платье, накинула на нее халат, подала лекарство. Она проделывала эти процедуры без привычного раздражения. В душе ее жили счастье и свобода. Она больше не потеряет то, что чудесным образом вернулось к ней. В голове звенела строчка из песни: «Мой любимый, ты со мной». Тепло и свет поселились в душе Алтеи, и теперь несложно было быть доброй.

Лежа на диване, миссис Грэхем разрабатывала план. Им нужно уехать, но не в круиз, куда за ними может увязаться Николас Карей, а в тот частный отель, где они жили два года назад. Правда, ей там не понравилось, но в конце концов есть и другие места… Развалившись на подушках, она думала, думала…

Алтея принесла ужин в гостиную. Когда они закончили, Алтея все убрала, вымыла посуду и тут увидела, что мать смотрит на нее с нежной улыбкой.

— Для меня это оказалось слишком утомительным, но вечеринка удалась, правда, Тея?

— Да, — сказала Алтея.

— Нужно выбираться из наезженной колеи, видеться с новыми людьми.

— Да.

— Я так рада, что ты со мной согласна, дорогая, я как раз подумала, что небольшая перемена была бы полезна нам обеим. Помнишь то место, куда мы ездили в позапрошлом году? Отель мне не очень понравился, но справа от него был другой, по-моему, он назывался «Авонмаут».

Помнишь, мы ходили туда иногда пить чай, у них хорошие пирожные. Можно поехать туда.

Алтея слегка вздрогнула. Мыслями она была далеко и ей не хотелось возвращаться.

— Поехать… сейчас? Зачем?

— Дорогая, ты меня не слушала. Сегодняшний выход показал, что нам будет полезно уехать ради разнообразия.

На этот раз до нее дошло. «Она хочет увезти меня от Николаса», — сказала она себе. А вслух Алтея произнесла:

— Мама, мы не можем себе этого позволить.

Миссис Грэхем продолжала сладко улыбаться.

— Не спеши, дорогая. Нам просто нужно быть более практичными, я все обдумала. Круиз по Средиземному морю… знаешь, я подумала, для меня это чересчур, к тому же, говорят, на пароходе собирается очень пестрое общество, а нам нужно что-нибудь поспокойнее. А что касается расходов, — она издала мелодичный смешок, — это обойдется в четыре раза дешевле, чем круиз. Как видишь, таким образом мы сэкономим.

Взгляд ее ясных голубых глаз был искренен и простодушен. С давних пор этот ее взгляд был для Алтеи сигналом опасности. Еще в детстве ока знала: сейчас ее попросят сделать то, чего она не хочет. Она напряглась, приготовившись к отпору.

— Мы не можем себе позволить ни круиз, ни такой отель, как «Авонмаут». Об этом не может быть и речи. Мы и так превысили свою квоту в банке.

Миссис Грэхем вздохнула.

— Ну зачем ты сразу о банке?! Я только хотела чуть-чуть порадоваться, мы обе это заслужили. Боюсь, это моя вина, мне не следовало покупать новое платье, но это было так заманчиво, оно идеально подходило для вечеров, если бы мы отправились в круиз.

Алтея медленно сказала:

— Сейчас я не хотела бы никуда уезжать.

— Я думаю, тебе полезно сменить обстановку, дорогая.

Я не о себе забочусь, хотя доктор Баррингтон настаивает, чтобы я поехала на море. Мне главное — спасти свою дочь…

Знаешь, люди любят болтать, а ты сегодня дала им замечательный повод. Нетти Пим сказала, что ты выходила из комнаты вместе с Николасом Кареем чуть ли не на полчаса. Жаль, я не видела, а то постаралась бы тебя остановить. Нетти говорила об этом без всякого ехидства, но я видела, о чем она думает. Очень печально, что ты на глазах у всех за ним бегаешь.

Миссис Грэхем рассчитывала задеть гордость Алтеи, но ее ждало разочарование. Правда, она слегка покраснела, но тут же мечтательно улыбнулась. Это вызвало тревогу у миссис Грэхем, Алтея же мягко сказала:

— Я не бегаю за Николасом.

— Люди будут так говорить.

— Они ошибаются.

— Тея, я тебя не понимаю. Неужели тебе не ясно, что прежним увлечениям нет возврата? Никогда. Он с тобой флиртовал, потом уехал на пять лет. Он хоть раз тебе написал, чтобы просто сообщить, что он жив? Нет, не соизволил! Но у него хватило наглости вернуться и компрометировать тебя, опять! Ты представляешь, что будут говорить? Ты должна была показать ему, что с тобой так нельзя: сегодня подцепить, завтра бросить! Я думала, у тебя больше гордости!

Алтея действительно не чувствовала гордости, но зато она чувствовала себя защищенной. Слова матери жужжали, как мухи за окном — окно плотно закрыто, и они не влетят, сколько бы ни шумели. Она встала, продолжая улыбаться. Пора было налить для матери бутылку горячей воды и уложить ее спать. Возле двери она обернулась.

— Ты, пожалуйста, не волнуйся. Я не собираюсь флиртовать с Николасом, и он со мной тоже.

Глава 11

— Не понимаю, зачем он тебе сдался, — сказала Элла Харрисон.

Фред Уорпл сверкнул зубами, что у него считалось ослепительной улыбкой.