Марина Серова - Будет все, как ты захочешь! Страница 13

– Как у тебя просто все получается! Этот человек по меньшей мере должен знать внутреннюю планировку, это раз, и иметь причину избавиться от горничной, это два.

– Согласна, – кивнула я, – и таких людей по меньшей мере… пять! Или шесть. И это только те, кого мы знаем.

– Да… – Андрей отодвинул пустую тарелку.

– Ты мне скажешь, кто жил в номере четыре? Чтоб мне опять в гостиницу не тащиться?

– Верстакова Вера Николаевна, пятидесяти лет, живет на улице Волгоградской. Индивидуальный предприниматель. Кстати, имея свою квартиру, периодически снимает номер в гостинице. Пожалуйста, разрабатывай.

– Взамен могу дать тебе еще такую информацию: подруга убитой Кати Маша Меер, бухгалтер фирмы «Хозяюшка», периодически приезжает со своим шефом в вышеупомянутую гостиницу… на пару часов. Как тебе такое?

– Хм, и подруга там отметилась! Жених, подруга… Не удивлюсь, если выяснится, что все родственники и соседи убитой периодически наведывались в эту гостиницу. Что их туда тянуло? Прямо как мух на мед.

– Андрюш, а господин, проживающий на втором этаже? И с ним дама. Ты эту влюбленную парочку успел прощупать?

– Вот ими я как раз и занимаюсь. Ну, дама оказалась личностью известной: проститутка по кличке Цыганочка Аза…

– Она что, правда цыганка? – удивилась я.

– Она такая же цыганка, как я японец. Да нет, просто жгучая брюнетка. И смуглая. Активная жизненная позиция этой дамы просто шокирует. Где только и с кем только она не отметилась! Бывает в гостиницах, ресторанах, барах, умудряется влипать в такие истории, что выпутываться потом приходится с адвокатом. Мы, конечно, показания с нее сняли. Клянется, что ничего не видела, не слышала. Господин, который ее привел, сам приезжий, в нашем городе по делам своей фирмы. Человек семейный, очень испугался, когда понял, что засветился. Умолял не сообщать супруге.

– Испугался, говоришь? Или сделал вид, что испугался?

– Да черт его знает! Я им занимаюсь, занимаюсь. Поверь, я делаю все, что могу.

– Андрюш, если ты найдешь убийцу, считай, что ты сделал одолжение лично мне.

– Хорошо. Так, мать, мне пора, завтра на работу, а дома дела еще надо поделать. Сегодня за обед плачу я. Не спорь. Если тебя это утешит, обещаю: в следующий раз снова заплатишь ты.

– Ладно, Андрюша. Созвонимся.

Я вышла из кафе и села в машину. Надо было собрать мозги в кучку и хорошенько ими поработать. Я достала сигарету и закурила. Так удобнее думать, с сигаретой мыслительный процесс протекает быстрее. То, что я сегодня узнала про Артема, конечно, требовало проверки. Надо будет за ним еще последить. И послежу, обязательно послежу и сегодня, и завтра. Вот чует мое сердце: этот крендель имеет непосредственное отношение к смерти девушки. Кстати, а ведь сегодня девять дней, как она умерла. Нужно вечерком наведаться к ее родителям. У них сегодня поминки, вот и помянем Катю, поговорим о ней.

А пока мне предстоит поискать Соню, что-то тревожит меня долгое ее отсутствие. Я на всякий случай еще раз набрала ее номер и услышала, что «абонент находится вне зоны досягаемости». Так, как говорится в рекламе: «Пора действовать!» Я взяла телефон и набрала номер гостиницы.

– Гостиница «Приют странника». Администратор Елена, добрый день! – услышала я уже знакомый мне голос Леночки.

– Елена, здравствуйте. Это частный детектив Татьяна. Я к вам заходила…

– Да, да, я помню. Что вы хотели?

– Скажите, горничная Соня не появилась на работе?

– Нет, вы знаете, она пропала. Юля ей звонила, и я тоже – не можем дозвониться.

– Да вот и я не могу. А хотелось бы с ней поговорить. Леночка, вы можете дать мне ее домашний адрес? У вас, конечно, есть сведения на всех сотрудников?

– Да, одну минуту.

Было слышно, как Леночка положила трубку на стол и защелкала клавишами компьютера. Через несколько секунд ее голос снова раздался в трубке:

– Татьяна? Записывайте: улица Новоселов, 16, квартира 2.

– Ой, спасибо вам, Леночка. Вы мне опять помогли.

Я завела машину и поехала на эту улицу, которая находилась в новом микрорайоне. Дома здесь были большие, десятиэтажные, а вот дорога… Нет, она не то чтобы совсем плохая, ямы и рытвины попадались не так уж часто, но зато она была чересчур узкой, и машины двигались по ней в один ряд слишком медленно. Только мой природный оптимизм помогал мне в подобных ситуациях. Иначе, потеряв полтора часа на дорогу, я была бы в скверном расположении духа.

Дом, в котором жили Соня с мамой, как сказала администратор Юля, был построен одним из первых. Он был уже не совсем новый, подъездная дверь успела приобрести обшарпанный вид. Возле нее стояли бабушки, греясь на весеннем солнышке, перемывая косточки всем, кто проходил мимо них в подъезд или выходил на улицу. Я остановила машину возле первого подъезда и вышла из нее. Головы всех бабушек как по команде повернулись в мою сторону. Я подошла к ним.

– Здравствуйте, женщины! – бодрым голосом сказала я.

– Здравствуйте, – ответили они, довольные тем, что их назвали именно женщинами, а не бабушками.

– Не подскажете: вторая квартира в этом подъезде? – спросила я, хотя точно знала, что она находится именно здесь. Но мне нужен был предлог, чтобы начать разговор.

– Здесь, здесь, на первом этаже, как зайдете – налево, – опять дружно затараторили бабушки.

– А вы к кому идете-то? – спросила одна из них.

– Мне нужна Соня Гладышева.

– Ой, милая! С Соней беда: в больнице твоя Соня.

– Да?! А что с ней? – удивление мое было более чем искренним.

– Машина ее сбила!

– Да не машина, а «газелька»!

– Во вторник с работы шла и под машину попала!

– А, ну тогда я с мамой ее поговорю, – сказала я.

– Это вряд ли: мама в больнице около дочери.

– А что, все так серьезно? – опять спросила я.

– Да уж куда серьезней! Соня до сих пор без сознания. Валентина, ее мать, три дня дочь по моргам и больницам искала. Нашла в травматологии, в реанимации, только Соня никак в себя не приходит.

– Говорят, травмы тяжелые, ушиб головного мозга.

– Да, это Валя мне сама говорила, я соседка ее, – сказала одна бабушка в сером плаще, – я в первой квартире живу. Так что она весь день в больнице, а домой придет вечером попозже. Часов в восемь приезжай.

– Ну, в восемь так в восемь, – согласилась я. – А полное имя Валентины…

– Валентина Сергеевна, – сказала соседка из первой квартиры.

– Ладно, спасибо вам, женщины, – сказала я и направилась к машине.

– Пожалуйста, – хором ответили бабушки, довольные тем, что сделали доброе дело.

Я села в машину. Вот так так! Соня в больнице. Теперь понятно, почему ее сотовый не отвечает. Сбила машина во вторник. Интересное получается кино. В субботу убили Катю. Во вторник Соню сбила маршрутка. Хорошо, что не насмерть, а то было бы два трупа. Две девушки за четыре дня… И обе горничные, и обе из одной смены… Что-то уж больно много происшествий для одной маленькой гостиницы! Ни за что не поверю, что Соня попала под машину случайно. Но ее сбил водитель «Газели» на улице, а Катю задушили поясом от халата в гостиничном номере. Слишком разные эти случаи, не мог это сделать один человек. Или мог? А мог водитель проникнуть в гостиницу? А почему нет, если я это сделала? Так, все запутывается еще больше. Список подозреваемых, вместо того чтобы потихоньку уменьшаться, – увеличивается.

Я выжала сцепление и завела машину. Для начала надо выехать из этого района. Полтора часа на обратную дорогу не показались мне такими уж долгими: я была занята мыслительной деятельностью. Я ехала к Катиному дому, сетуя на пробки и светофоры, которые мигали мне красным глазом каждый раз, как только я к ним подъезжала. Но вот я выехала на нужную мне улицу и повернула во двор Катиного дома.

Я остановила машину и набрала номер ее домашнего телефона.

– Алло, Анатолий Романович? Это частный детектив Таня Иванова. Я к вам приходила, помните? Я хотела бы опять поговорить с вами, если можно…

Анатолий Романович неожиданно быстро согласился:

– Да-да, приходите, мы дома.

Хозяин встретил меня в дверях. Сегодня он был гладко выбрит, и рубашка у него застегнута на все пуговицы. Мы прошли в комнату, и Анатолий Романович предложил мне сесть на старенький диван.

– Сегодня, я знаю, девять дней… – начала я.

– Да. Сегодня у нас поминки были в столовой. Дома не стали собирать: сорок человек в квартире не поместятся.

– Вы заказали поминальный обед на сорок человек?! – удивилась я.

– Не мы. Артем заказал. Мы бы не потянули. Артем заказал и все оплатил. – Анатолий Романович был сегодня немного выпивши и потому разговорчив не в пример прошлому разу.

– Какой он молодец! – сказала я с восхищением, и оно было искренним.

– И не только поминки заказал. Он и памятник установил Катеньке! Да какой! Артем вчера с утра за нами заехал, повез в контору эту… как ее… ну, которая памятники делает. Выбирайте, говорит, любой. Мы с матерью выбрали один подешевле, а Артем против… Не буду, говорит, на любимой экономить! Хоть и на умершей. Сам выбрал памятник, дорогой, красивый. Забыл я, как камень этот называется… А, потом вспомню. В общем, очень красивый, под мрамор. А сегодня уже установили. Мы с утра на могилку-то приехали – а он стоит! – Анатолий Романович заплакал. – Вот теперь вместо доченьки нашей, красавицы, будем на эту каменную холодную плиту любоваться…