Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память Страница 13

Оказалось, что еще полгода назад Станислав отправил туда жену с дочерью.

«Ты ведь не знаешь, — неохотно пояснил он, — у меня мать… Ну, ее фамилия Эстерзон. И я… Словом, взял теперь ее фамилию… И жена, конечно, тоже взяла мою… Под фамилией Эстерзон ее выпустили. И теперь мне можно ехать к ним…»

Наденька молчала. «Надя, пойми меня… Мне нельзя здесь оставаться! Квартира, конечно, твоя… И Юльку я обеспечу». — «Ничего не надо, — глухо ответила ему Наденька. — Я денег не возьму. Юльке ничего от тебя не надо».

Деньги, конечно, пришлось взять. Станислав, подозревая, что пересылать деньги из Швеции будет трудновато, просто-напросто открыл счет на имя Наденьки. «Я не буду брать этих денег», — предупредила она его. «Ну и глупо, — заметил освободившийся от неловкости Станислав. Теперь он говорил даже весело. — Трать на себя и на Юльку. Я думаю, через годик-другой я приеду и еще привезу…» — «Я не хочу тебя больше видеть», — ответила она. На этом они и расстались. Станислав поцеловал напоследок дочь, чмокнул в щеку окаменевшую Наденьку и отбыл в сказочную страну Швецию, откуда доносились звуки «АББА» и «Сикрет сервис», но собственный его голос не донесся ни разу. Станислав пропал — пропал окончательно.

Мать Юльки обменяла квартиру, оставленную Станиславом, и переехала с дочерью на Яузский бульвар. Тут ей было спокойнее, и она надеялась, что многочисленные знакомые Станислава навсегда забудут о них. А на старой квартире они постоянно напоминали о себе звонками: "Как там Стась? Не пишет? Нет?

Странно, что ничего не слышно…"

Замуж Наденька так и не вышла. А деньги, оставленные Станиславом на сберкнижках, постигла в конце девяностых годов общая участь — все эти тысячи превратились в прах, в бумажный мусор, как раз в то время, когда Юлька выросла.

Обо всем этом Юлька думала, лежа на постели и докуривая последнюю сигарету. Она пыталась вспомнить отца. "Какой он был? Красивый, я знаю. Фотографии остались… Веселый. Какой еще? Мать говорит — безответственный… А мне думается — просто несчастный. Запутался в женщинах, в своих махинациях. Конечно, сам виноват, что запутался, но все же… Мне кажется, он был не злой… Да и мать говорит, что злым он не был… Интересно, где он сейчас? В Швеции?

Мой отец — в Швеции, только подумать…"

Юлька разделась, залезла под покрывало и провалилась в сон.

Ее огненная голова произвела фурор на работе. Гоша и Сергей — двое мальчиков, проходивших практику в газете, встретили ее восторженными воплями.

— Повернись! Ой, умру! — визжал Гоша.

Более сдержанный Сергей молча рассматривал ее и неуверенно улыбался.

— Хватит орать, — мрачно бросила Юлька, усаживаясь за компьютер. — Лучше работайте.

— Мы и так работаем, — заметил Гоша. — А ты, между прочим, зря пришла. Тебе работы нет. Номер сдали в набор, а материал для следующего еще не принесли.

— И что же мне делать? — вздохнула Юлька. — Домой идти?

— Конечно иди! — поддержали ее мальчики.

— Или остаться? — размышляла вслух Юлька. Ей вспомнилось, что Женя обещал приехать к трем сюда, во двор. "Уйду — не встречусь с ним… — подумала Юлька. — А кто сказал, что не встречусь? Просто приеду к трем, сделаю вид, что и не уходила никуда.

Буду стоять на крыльце и курить, когда он приедет. А дома пока поем, поваляюсь… Еще голову покрашу! И к Максу зайду, может, он вспомнил".

— Мальчики, значит, так, — скомандовала она. — Я ухожу. Если полковник спросит, где я, скажете, что пошла в магазин за чаем…

Юлька сорвала с вешалки сумку и выбежала из редакции.

Матери дома не было. Юлька достала купленную по дороге краску, развела ее согласно инструкции и совершила над своей головой новый кощунственный акт. Обмотала шею старым полотенцем, чтобы кожа не покрасилась, и уселась на кухне с чашкой слабого кофе и сигаретой. «До трех успею… — подумала она. — Интересно, а вдруг это у меня превратится в привычку — ежедневно менять цвет волос? И все — из-за Жени… Что он подумает обо мне? Что он вообще обо мне думает?» Она вздохнула и потянулась к телефону. Набрала номер Макса.

Откликнулся он сам — мать была на работе.

— Привет, — сказал Макс. — Ты из редакции?

— Из дома. Сижу, крашу.

— Башку?

— Ну да. Стыдно стало.

— И какая ты теперь будешь? — поинтересовался Макс.

— Не знаю, — честно созналась Юлька. — Вообще-то должна стать Каштанкой, но, учитывая мой нынешний цвет волос… Ну да ладно.

Лучше скажи, ты вспомнил то, что вчера забыл?

— Если бы я помнил, что именно я забыл", я мог бы знать, вспомнил или нет, — немедленно ответил Макс. — Но поскольку я забыл, то даже если я это уже вспомнил, все равно ни за что об этом не догадаюсь.

— Идиот, — ласково сказала Юлька. — Я не поняла ни слова, что ты там болтаешь. Не вспомнил, значит?

— Нет. Но ничего страшного, еще вспомню.

Как твой роман?

— Пока никак, в три часа пойду на свидание.

— А, с новой головой… Будь осторожна, вдруг он вдохновится и немедленно дополнит свое сексуальное развитие…

— Свидание будет на открытом воздухе, так что не дополнит, — отпарировала Юлька. — И вообще, ты за меня не переживай.

— Легко сказать, — вздохнул Макс. — Мне не будет покоя, пока ты не пойдешь к венцу.

— Ничего, может, еще пойду, — успокоила его Юлька. — Кто знает.

— А тебе хочется?

— Как тебе сказать… Не знаю, Макс, — честно призналась Юлька. — То хочу, то не хочу.

Дело темное. Ну ничего, сегодня, может, что-то прояснится?

— Желаю счастья. — Макс чмокнул воздух возле трубки.

— Пока, — довольно грустно отозвалась Юлька и пошла мыть голову. Когда она уже вытирала волосы полотенцем, раздался телефонный звонок. Она чертыхнулась: «Максу больше делать нечего, обрадовался, что я дома!»

— Да? — сказала она довольно нелюбезным тоном.

— Можно Юлию? — вежливо спросили ее.

— Это Юлия. Кто говорит?

— Вы меня не знаете, — ответил мужской голос. — Но я кое-что знаю о вас и еще об одном человеке.

— Не понимаю, о чем вы?

— О Евгении Ручникове.

— Не знаю такого, — резко бросила Юлька и тут же поняла, что речь, судя по всему, шла о Жене. Больше ни одного Евгения среди ее знакомых не было.

Голос не унимался:

— Это очень важно. То, что я хочу вам рассказать о нем.

— Так расскажите, — раздраженно сказала Юлька. — Позвоните мне позже, когда я высушу голову, не могу же я так стоять. Позвоните через двадцать минут.

«Странный голос, — подумала она. — То есть в самом голосе ничего странного, но звонок странный. Что он может мне такого сказать? Что с Женей? И почему этот тип мне звонит?»

— Кстати, откуда у вас мой телефон? — спохватилась она. — И вообще, кто вы?

— При встрече я вам все объясню, — пообещал голос. — А по телефону — уж извините…

Увидеться надо как можно скорее. Ведь вы встречаетесь с Ручниковым?

— Это вас как-то касается? — осведомилась Юлька.

— Да, — просто ответил голос. — Я должен вам кое-что сообщить. Жду вас сейчас по адресу: Соляной переулок, дом двенадцать, квартира пять. Знаете, где это? Это от Пушкинской площади…

— Я знаю, где это. — Юлька потерла полотенцем голову. — Но я не собираюсь туда ехать.

С какой стати? Кто вы?

— Я вам все объясню.

— Объясните сейчас.

— Не могу, — настаивал голос. — Не по телефону.

— Я не приеду, — твердо заявила Юлька.

— Вы должны… — начал голос, но вдруг оборвался. — Что за черт?! — пробормотал он тихо и удивленно. — Кто там открывает дверь?!

— Что случилось? — в свою очередь спросила Юлька.

Голос ей не ответил. Видимо, говоривший положил трубку рядом с аппаратом и пошел куда-то посмотреть, что происходит. Юлька плотнее прижала трубку к уху и смогла убедиться, что там действительно что-то происходило: в трубке слышался какой-то шорох, стук, потом треск… Юлька прислушивалась, затаив дыхание, как вдруг ей в уши ворвался крик.

Кричал мужчина — кричал отчаянно и страшно. Юлька вскочила.

— Боже, — пробормотала она. В трубке все смолкло. Кто-то подошел к телефону, взял трубку и стал слушать. Юлька затаила дыхание. Тот, кто взял трубку, — тоже. «Это не тот, кто мне звонил, — поняла Юлька. — Тот бы что-нибудь сказал… Это тот, другой, который вошел в квартиру… Что там случилось?! Почему он молчит, о господи?!» Юлька сама не знала, почему она-то молчит, почему не спросит взявшего трубку, кто он такой и что все это означает. Она только смутно догадывалась, что надо молчать, ни в коем случае не подавать голоса. Она только повторяла про себя: «Соляной переулок, дом двенадцать, квартира пять». Наконец тишина оборвалась. Там просто-напросто положили трубку..

Юлька, совершенно обалдевшая от всего происшедшего, тоже положила трубку. Некоторое время она тупо глядела перед собой. Потом посмотрела на часы. "Половина первого, — машинально отметила она. — Скоро надо будет ехать на работу… Боже мой, что там случилось в Соляном переулке? Как страшно он кричал. Может, вызвать милицию? — Она нервно расхаживала по кухне. — Вот так сразу — милицию? Может, просто приятели подрались… Нет, он же сказал: «Кто там открывает дверь?» Значит, в его квартиру кто-то зашел, причем явно неожиданно, против его воли. Потом какие-то шумы, по телефону не поймешь, что это такое… А потом — этот крик.