Владимир Безымянный - Смерть отбрасывает тень Страница 13

Голиков достал из сейфа дело Петровой и начал его уже в который раз перелистывать. Папка была довольно увесистой из-за многочисленных заявлений и жалоб Петровой, а также копий ответов разных инстанций, на все лады варьирующих формулу - "факты не подтвердились".

"Но Петрова мертва, и это в подтверждении не нуждается! И я обязан найти виновников ее смерти! Чего бы это мне не стоило! - злость захлестнула майора при одной только мысли, что кто-то пытается вставлять палки в колеса, мешая расследованию. - Жаль, конечно, что много еще Струковых и Конюшенко. Но я-то, Голиков, должен остаться самим собой!" приняв такое решение, он почувствовал мгновенное облегчение и достал из ящика стола чистые бланки повесток.

* * *

- Это ты, Селезнев? Молодец, что позвонил, а то я тебя по телефону разыскивал и в субботу, и в воскресенье. Никто трубку не брал... Я так и понял, что на даче. Ну ладно, батенька, это все мелочишка... У тебя в кабинете никого?.. Тогда слушай. Приходил ко мне в пятницу ментяра... На работу, конечно... Тот самый, который вызывал... Неймется ему, и похоже, что сам по себе не образумится. Все еще не уразумеет, с кем тягаться вздумал, лягаш вонючий... Нет, пусть попрыгает. Думаю, что скоро он пар поспустит... Так ты говоришь, что его жена в инспекции по несовершеннолетним... И недавно на работу вышла... А-а-а, после декретного... Это хорошо. Когда человек на мели, он не особо дергается, так разве, для виду... Нет, я к слову. Платить ему пока не за что. К тому же розыск нам не очень и нужен... Обломаем как пить дать... Видать, неудачник. Сам посуди - сорок четыре, а всего только майор... Потом посмотрим... Если к тебе вдруг заявится, то особенно не церемонься... Пусть знает наших... Ну, батенька, все. До встречи! - Леонов положил трубку, вызвал секретаршу и попросил ее срочно разыскать Шульмана.

* * *

- А кто это у нас тут безобразничает, ой-ей-ей! - укоризненно протянул Александр Яковлевич, входя домой. Из прихожей он увидел сына, который ловко расправлялся с игрушечным медвежонком, пытаясь оторвать последнюю лапу. - За что же ты, Миша, покалечил своего тезку, Михаила Потапыча? - с напускной строгостью спросил он.

Но сына уже трудно было провести, он сразу почувствовал, что отец не сердится, и, подняв на него черные глазенки, недовольно спросил:

- А что ты мне принес?.. Когда мы пойдем к живым мишкам?

- Ну, этого я пока еще не знаю, а вот как теперь твой медвежонок будет жить без лап, я просто не пойму.

- Мама пишьет, - убежденно сказал малыш.

- Ну, нет уж, мама больше не будет пришивать Мишке лапы, - раздался за спиной Александра Яковлевича голос Марины, которая, привлеченная разговором мужа и сына, тихонько вышла из кухни и с нежной улыбкой наблюдала за ними.

Миша опустил голову, насупился, исподлобья поглядывая на родителей.

- А ну-ка, сыночек, подойди ко мне.

Мальчик встал и с неохотой приблизился к матери.

- Что ты мне обещал? - строго спросила Марина.

- Я больше не бую, - малыш готов был разреветься, и Марина не выдержала и прижала сына к себе, поглаживая по вихрастой макушке.

- Хорошо, сынок, я тебе верю. А теперь собери свои игрушки и ложись в кроватку. Тебе давно пора баиньки, а твой папа, раз уж появился пораньше, поможет мне.

Мише пришлось подчиниться, и он вернулся на то место, где застал его отец, и с кислой миной начал собирать разрозненные части медведя.

- Я пока на балкон выскочу, покурю, хорошо? - виновато скосив глаза, спросил Голиков. - Потом я в полном твоем распоряжении. Правда, толку от моей помощи будет не много... Лучше уж я Мишу спать уложу, а?

- Смотри, как знаешь, как бы потом не пожалел, - многозначительно проговорила Марина и, таинственно поджав губы, направилась в кухню.

Голиков, заняв свое традиционное место в проеме балконной двери, задымил.

Вечер выдался на редкость сухой и теплый. В сентябре такая погода гостит не часто. В темном прямоугольнике неба, который был виден Голикову, весело перемигивались звезды, обещая и на завтра хороший день. Над ухом пискнул комар, и, чтобы не напустить разной живности в комнату, Александр Яковлевич, прикрыв за собой дверь, вышел на балкон и облокотился на перила. Почему-то вспомнился приезд Марины к нему в Верхнеозерск. Он встретил ее с букетиком ландышей, которые до последнего момента держал за спиной. Он отчетливо помнил, что именно тогда в первый раз почувствовал, что присутствие Марины как рукой снимает с него усталость. И это ощущение не покидает его вот уже почти три года.

- Скоро ты там? - донесся из кухни голос жены. - Остынет все.

Уложив сына и, пообещав, что скоро к нему придет, Александр Яковлевич прошел в кухню.

- Саша, ты обратил внимание, какой сегодня замечательный вечер? Почти как у нас в Южноморске. Не хватает только моря да чаек над зеленой водой, - мечтательно проговорила Марина.

- Насколько я помню - вода была синяя или голубая. Даже в песне поется, что самое синее в мире - Черное море, - улыбчиво возразил Голиков.

- Не спорь, Саша... А еще сыщиком называешься!.. Вода в море постоянно меняет оттенок - от голубого до зеленоватого, - попыталась серьезно объяснить Марина, но заметив лукавинку во взгляде мужа, воскликнула: - А-а-а!.. Так ты потешаешься над собственной женой!.. Не выйдет!..

- О чем это ты, Мариночка? Народная мудрость гласит, что спорить с женой - все равно, что нырять зимой в холодную воду - никакой пользы, одни неприятности. Конечно, моржи в счет не идут.

- Вот и великолепно! - засмеялась Марина. - Значит, тебе надо поступить в группу моржового здоровья. А пока садись и ешь!

Подождав, пока муж справился с ужином и потянулся за чашкой чая, Марина, гремя в раковине посудой, как бы между прочим сообщила:

- А ты знаешь, перед твоим приходом звонил какой-то мужчина и просил передать тебе, чтобы ты опросил жильцов из того дома, что стоит перпендикулярно к дому, в котором произошло убийство. Он утверждает, что точно знает, что убийца приехал и уехал на машине, а его машина стояла у перпендикулярного дома, - Марина тылом ладони отвела со лба прядь волос и, не дождавшись от мужа ответа, продолжила: - Судя по голосу, это был мужчина преклонных лет.

- Такой звонок мог быть организован умышленно, - наконец отозвался Александр Яковлевич.

- Не думаю. Никакой фальши в его голосе я не заметила. Я сразу же предложила ему позвонить тебе на работу или прийти туда, но он ответил, что не может воспользоваться моими любезными советами, как это ни огорчительно для него, - Марина явно передразнивала старомодную вежливость своего собеседника, и это получилось у нее довольно комично.

Голиков молча размышлял над услышанным: "Что это?.. Провокация?.. Не исключено. Анонимные письма и звонки сейчас - дело обычное. И только потому, что общество в силу многих причин не в состоянии порой защитить честного и принципиального человека... Правда, такими способами часто пользуются и всевозможнейшие подонки, чтобы опорочить, скомпрометировать человека. А тот всю жизнь потом вынужден доказывать, оправдываться... Да, облить грязью легко, а отмыться - случается, и жизни не хватает... Но это всего лишь мрачная лирика, а в конкретном эпизоде надо искать, упорно и настойчиво. Чем черт не шутит, а вдруг?.."

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Высокая, светловолосая женщина прикрыла телефонную трубку ладонью и тихонько спросила:

- Борисов, ты дома?

- Нет, - даже не раздумывая, ответил Валентин. Он оцепенело сидел в кресле, глядя на экран телевизора отсутствующим взглядом.

- Вынуждена вас огорчить, но его дома нет. Перезвоните через час, а лучше завтра утром, - заворковала жена. - Нет, нет, я в дела мужа никогда не вмешиваюсь, - с нажимом сказала она и опустила трубку на рычаги, а потом щелкнула выключателем. Комната утонула в мягком розоватом свете от круглой люстры.

- Чего ты нахохлился и сидишь в потемках? У тебя какие-то неприятности?

Валентин, не оборачиваясь, неопределенно пожал плечами.

- Может быть, ты все-таки передумаешь и пойдешь со мной?.. Эдуард отмечает сегодня защиту диссертации. Соберется приличная компания. Ручаюсь, будет весело. Ведь, согласись, неудобно отказываться от приглашения, - жена говорила внешне спокойно, но заискивающие нотки проскальзывали отчетливо. Прошло всего два дня после их примирения. Борисов первым предложил забрать заявление из суда. Татьяна до сих пор оставалась в неведении об истинной причине такого резкого поворота в намерениях мужа. - Или тебе нужно пойти в другое место?! - в вопросительно-утвердительном тоне жены мелькнула неприкрытая насмешка.

У Валентина потемнело перед глазами, и он с большим трудом удержался от грубости. А из глубины памяти на него вдруг глянули родные, до боли знакомые широко открытые глаза. "Оля... Олечка... нежная моя..." - Борисов с трудом проглотил ком, подступивший к горлу, и нехотя повернулся к жене, некое подобие улыбки появилось на его лице: - Прости, Таня, но я очень устал. Совещания за совещаниями... да и все остальное... Между прочим, тебе очень идет этот костюм, - Борисов жидким комплиментом прикрыл свою минутную слабость.