Сергей Рокотов - Час совы Страница 13

- Прохладный, однако сегодня вечер, не правда ли, Филипп Игнатович? раздался справа негромкий мужской голос. Филипп дернулся, словно ужаленный змеей.

Перед ним стоял невысокого роста невзрачный человечек в серой ветровке, широких темных брюках и сандалетах. На вид ему было лет сорок пять.

- Д-д-д..., - проговорил Филипп. - Здравствуйте. - Добрый вечер, Филипп Игнатович... Извините за опоздание... Более того, я прошу прощение за срыв встречи. Человек, который должен был с вами встретиться, не смог приехать. Он отбыл из Москвы, послали меня предупредить вас, что встреча не состоится... - А вчера звонили вы? - спросил Филипп. Человек, стоящий перед ним никак не был похож на представителя преступного мира. Невысок, хил сложением, небогато одет. Походил на инженера или учителя.

- Да, да, я звонил, я, - закивал незнакомец. - Но встретиться с вами должен был другой человек... Очень серьезный человек, - глядя прямо в глаза Филиппу, произнес он. - И поэтому, чтобы вы верили в серьезность предстоящего разговора, прислал меня, чтобы я с вами встретился и предупредил, что разговор несколько откладывается...

- Насколько откладывается?! - Филипп почувствовал, что сам хочет разговора, хочет конкретности, ясности... Пусть скажут, что им от него нужно... А так...

- Я не знаю, - широко улыбнулся незнакомец. - Я мелкая сошка, и ничего этого не знаю. Повторяю, как попугай то, что мне велят, и все... Приедет босс, позвонит мне, прикажет позвонить вам, я и позвоню... Извините, Филипп Игнатович, пройдемте со мной к киоску, я куплю себе бутылочку "Боржома", что-то у меня схватило печень.

Они подошли к коммерческому ларьку, незнакомец вытащил из кармана широких брюк мятую десятку и стал отсчитывать мелочь, чтобы заплатить за "Боржоми".

- Я знаю, Филипп Игнатович, что это не настоящий "Боржоми"..., говорил незнакомец, словно оправдываясь перед Филиппом за свою покупку. Но должен верить в противоположное... Тогда может получиться нужный эффект, и печени станет легче... Где-то у меня была таблеточка аллохола... Куда это она запропастилась?

Своей невзрачной внешностью, больной печенью, поисками завалившейся в широких брюках таблеткой аллохола незнакомец стал вызывать у Филиппа доверие, и он позволил себе задать ему вопрос.

- Скажите, извините... А сами-то вы как полагаете, что они... Ну... эти люди от меня хотят? Ну... каковы их требования?

- Что вы говорите? - дернулся незнакомец, подавившись "Боржомом". Они-то?... Я не могу говорить об этом... Сами понимаете, такое время... А вообще-то... Шантаж, Филипп Игнатович, - спокойно произнес он. - Чистый шантаж. Люди располагают сведениями о вас, и хотят их использовать во благо себе... Кого теперь этим удивишь? Самая что ни на есть банальнейшая история... Нет, все же это не настоящий "Боржоми", и за что только я восемнадцать рублей выложил? Ага, вот и аллохол, нашел, понимаете...

Он вытащил из кармана брюк желтую таблетку, сдул с неё труху и сунул в рот. Запил водичкой и тяжело вздохнул.

- Завидую вам, молодым, - улыбнулся он. - Никаких болезней, тела своего не чувствуете...

- Зато проблем куча, да каких ещё проблем, - проворчал себе под нос Филипп.

- Сами себе их наживаете, - покачал головой незнакомец. - Все ведь от жадности, от жадности, желания жить лучше других...

- Не хуже других, - позволил себе поправить незнакомца Филипп. На какое-то мгновение какая-то бешеная искорка мелькнула в серых глазках незнакомца, мелькнула словно молния и тут же погасла.

- Пусть будет по вашему, - охотно согласился он. - А мне пора... Вы знаете, Филипп Игнатович, вы потрясающе похожи на своего отца, особенно в фильме "Красный рассвет". Он играл в нем чекиста Соколухина...

- Вам нравится творчество моего отца? - спросил Филипп, словно желая найти в невзрачном незнакомце с больной печенью какую-то поддержку.

- Нет, - коротко ответил незнакомец. - Извините, но мне кажется, что он очень поверхностен. Но... это лишь мое мнение, вполне возможно и другое... Я читал в газете, что он приступил к съемкам исторического фильма... Мне кажется, что он зря взялся за эту затею, она ему не по зубам...

Филипп хотел было возразить, но вдруг наткнулся на жесткий, непреклонный взгляд, дающий понять, что разговор завершен. Не подавая руки, незнакомец повернулся и медленно зашагал в сторону Смоленской площади... Потом резко остановился, обернулся и пристально поглядел на стоявшего как вкопанный Филиппа. А потом поспешил к станции метро. Сел в метро, проехал до "Киевской", огляделся, вышел... Зашагал к гостинице "Славянская". Подошел к серебристому "Мерседесу" и сел на заднее сидение. - Ну как впечатленьице? - раздался справа женский голос.

- Отвратное. Настоящая сволочь, без чести и совести. Весь в папашу. Однако, уже поздно. Поехали ко мне. - В Воронцово? - спросил широкоплечий водитель. - Нет, на квартиру, и желательно побыстрее, Валера, что-то у меня и впрямь печень схватило после этой водопроводной воды вместо "Боржоми".

И серебристый шестисотый "Мерседес" помчался по московским улицам в сторону одной из многочисленных многоэтажных окраин...

7.

Звонков больше не было. Зловещая гробовая тишина... Филипп поехал на работу, делал свое дело, словно запрограммированный, но думал только об одном - когда будет следующий звонок, и какие условия ему поставят... Он понимал, что положение у него более, чем скверное. Ведь сколько бы денег он не отдал вымогателям, они все равно никогда от него не отстанут... Он обречен пахать на них пожизненно... Причем, даже толком не зная, на кого именно пахать... Сначала нелепая старуха Сова, теперь этот вежливый человечек с внешностью бухгалтера или инженера... Но кто стоит за ними? Что будет дальше? Что они от него потребуют? Безусловно, сам он никакой ценности для рэкетиров не представляет, они заставили его жениться на Алисе Кружановой для того, чтобы подступиться к её отцу... Но это совсем не безопасно... Кружанов силен и могуч, он может запросто разделаться с любым вымогателем... Только ему, Филиппу, от этого не легче. Ему все равно труба... Кружанов разделается и с бандитами, и с ним, подставившим его... А Алиса? А дочка? Что будет с ними?

Проведя практически бессонную ночь, на следующий день он снова поехал на работу. Теперь ему было как-то спокойнее, некие планы стали созревать в его голове, сначала хаотично, потом вырисовываясь в нечто более конкретное, весомое...

Он работал довольно энергично, придумывал новые детали телевизионной игры и постепенно у него на душе становилось легче... После работы он сел на свой БМВ и поехал на дачу... Приехав в шикарное имение Кружанова, расцеловал жену, поиграл с двухмесячной дочкой...

"Нет, друзья уголовнички, так просто я вам не дамся", - думал Филипп. - "Думали, лоха себе нашли? Нет, мы ещё поглядим... Жалко только, что вы не звоните, я бы с вами поиграл в кошки-мышки..."

Филипп попарился в сауне, поплавал в великолепном кружановском бассейне, посидел в библиотеке над старинными книгами, которые собирал тесть. Сам Павел Николаевич на уик-энд не приехал, он был в командировке в Штатах. Светлана Михайловна отдыхала в Швейцарии, куда через несколько дней должен был подъехать и супруг. Жизнь, деловая, сытая шла своим чередом... Вокруг Дашеньки копошились и суетились многочисленные мамки и няньки, Алиса только давала наставления и указания. Грудью она не кормила, боясь испортить форму...

Отдохнув два дня, Филипп в понедельник утром поехал на работу прямо с дачи...

Он мчался по трассе на своем шикарном черном БМВ, лелеял свои планы, в которых, наконец, он решился признаться самому себе... Филипп понял, что он должен исчезнуть... Как только приедет тесть, он бросится к нему, наплетет историю о кошмарнейших долгах, устроит постановку, привлечет на помощь и Алису, и тещу... А затем, получив от тестя энную сумму, он купит билет на самолет, и только его и видели... Здесь ему не жить, здесь ему не дадут такой возможности. До него внезапно дошло, в какой ужасный переплет он попал... Ведь на нем убийство, организация злодейского убийства беременной Алены Навроцкой... И шантажисты имеют на руках неопровержимые доказательства его преступления... Что уж они там имеют, он не знал, но то, что имеют что-то, это безусловно...

Мимо окна автомашины пробегали сосновые леса, зеленые поля, реки, озера... Жизнь так прекрасна, так удивительна... И во что её может превратить человек, причем только из-за того, что он хочет жить лучше, чем другие либо не хуже других, что, в принципе, одно и то же... Он испытал такие душевные мучения, что теперь готов радоваться малому, свободе, свежему воздуху, солнцу, небу... А Алиса? Она и сама проживет, и дочку вырастит... Они богаты, безумно богаты, им и карты в руки...

Главное - одурачить тестя, умело соединить правду с ложью... Пусть даже эти рэкетиры почаще беспокоят, нагнетают обстановку. Так ситуация будет выглядеть правдоподобнее... А потом... Потом видно будет. Во всяком случае, хуже, чем теперь не будет...