Марина Серова - Женщина-загадка Страница 13

После вчерашнего посещения агентством «Фибиус» я была сыта по горло. К тому же рабочий день у работников фирмы заканчивается в пять часов вечера. Так что они от меня никуда не уйдут. Для встречи с Денисом я еще не придумала благовидного предлога. Следовательно, в первую очередь нужно посетить квартирную хозяйку Алисы. Она два года жила бок о бок с девушкой. Не могли же они за все эти годы ни словом не обмолвиться о детских и девичьих годах Алисы!

Я достала листок, где Лисицкий записал адрес и телефон квартирной хозяйки. Прежде чем ехать, я решила позвонить и договориться о встрече. Нина Дмитриевна – женщина пожилая, люди в возрасте нуждаются во внимании и уважении. Она сняла трубку после первого же гудка, как будто сидела возле телефона и ждала звонка. Я поздоровалась, представилась и объяснила ей суть своей просьбы. Нина Дмитриевна охотно согласилась меня принять. Сообщив, что я буду через час, я положила трубку.

Сверившись с картой, я обнаружила, что дом квартирной хозяйки Алисы находится почти на самой окраине города. Нелегко, наверное, ей было ежедневно добираться до работы из такой глуши! Интересно, почему же она, после того, как стала неплохо зарабатывать, не сняла отдельное жилье поближе к работе, а продолжала жить в квартире вместе с хозяйкой?

До места я добралась быстро. Рассудив, что к Нине Дмитриевне лучше идти не с пустыми руками, я по дороге заехала в магазин. Купила пирожные и, на случай, если Нина Дмитриевна пирожных не ест, прихватила еще и печенье. Нужный дом нашелся быстро. Им оказалось двухэтажное строение времен царя Гороха. Выглядел дом так, будто его когда-то снесли, но потом передумали и кое-как «слепили» заново. Стены покосились, листовое железо на крыше было сплошь покрыто ржавчиной. Что за штука такая – краска, в домоуправлении, по всей видимости, никогда и не слыхали. Крыльцо некогда было деревянным. Теперь же, после неумелой починки ступеней, определить, из какого материала его давным-давно соорудили, не представлялось возможным. Я с сомнением взглянула на адрес, сравнила название улицы и номер дома. Табличка чудом сохранилась на этом доме-динозавре. Все правильно. Ну и дела! Оказывается, Алиса была большой оригиналкой. Домик для проживания выбрала – закачаешься!

Стараясь не делать резких движений, чтобы дом не развалился прямо под моими ногами, я поднялась на второй этаж. Нажала на кнопку звонка и приготовилась увидеть нечто, напоминающее изнутри убранство избушки Бабы-яги из советских сказок, и, под стать этому интерьеру, – бабушку-старушку.

Дверь открылась, и я в очередной раз удивилась. На пороге стояла дама средних лет, весьма элегантно одетая, с салонной прической и ярким макияжем.

– Нина Дмитриевна? – уточнила я на всякий случай.

– Я, милочка, я. А вы, должно быть, Татьяна? – произнесла дама хорошо поставленным голосом.

Я кивнула. Дама приглашающим жестом распахнула дверь. Интерьер квартиры соответствовал внешнему виду дамы. Прихожая была отделана в золотистых тонах, в комнатах стояла современная мебель. На стене в большой комнате висела плазменная панель. То ли телевизор, то ли моноблок. Пол от стены до стены был застелен бежевым ковром. Ноги приятно утопали в его ворсе.

– Располагайтесь, милочка. Осмотритесь, а я пока поставлю чайник. Вижу, разговор нам с вами предстоит серьезный, – и она указала на коробку с пирожными, которую я все еще держала в руках.

– Это вам, – спохватившись, я протянула сладости хозяйке, – гостинец…

– Благодарю, милочка. Люблю, грешным делом, сладенькое, – и она легонько похлопала себя ладонями по пышным бокам.

Хозяйка удалилась, а я принялась рассматривать обстановку. В комнате повсюду – на стенах, на столе, на полках шкафов – имелись фотографии хозяйки. В основном изображавшие ее на сцене. Наверное, Нина Дмитриевна – оперная певица. Или когда-то ею была. Судя по снимкам, дама пользовалась успехом у публики. На некоторых фотографиях Нина Дмитриевна буквально утопала в цветах. Кроме фотографий, больше ничего примечательного в комнате не было. Я подумала, что хозяйка намеренно так задумала, чтобы ничто не отвлекало посетителей от процесса созерцания ее персоны.

Вернувшись, дама принесла небольшой раскладной столик. Ловко раскрыла его и застелила скатертью. Ушла обратно и вернулась уже с подносом, на котором красовались элегантный чайный сервиз и принесенные мною пирожные. Мы обе сели на диван. Нина Дмитриевна разлила чай по чашкам. В отличие от приверженцев современной моды, Нина Дмитриевна не пользовалась чаем в пакетиках, заваривала его по старинке, в заварном чайнике. Я этому обстоятельству лишь порадовалась. Уж если пить чай, то только не из пакетиков! Я решила начать разговор с темы, которая могла оказаться приятной для дамы.

– Нина Дмитриевна, вы – актриса? – Я специально употребила это слово, чтобы польстить ей.

– Была когда-то, в далекой, далекой молодости, – кокетливо произнесла хозяйка, – когда я еще была молодой. Я пела в оперном театре. Я, милочка, заслуженная оперная певица! В те времена у меня от почитателей моего таланта не было отбою. Как видите, публика обожала меня, – она артистичным жестом указала на фотографии. – Моим творчеством интересовались даже за границей! Но в те годы у меня не было возможности выезжать в заграничные гастроли. Наше правительство не приветствовало связи своих граждан с капиталистическими странами. Мы усиленно строили коммунизм. А жаль! Так хотелось показать себя миру. Увы, мечтам обычно не суждено сбываться. К тому времени, когда заграничные поездки стали обычным делом, моя сценическая звезда уже закатилась.

– Почему же вы сейчас не поете? – сумев, наконец, вклиниться в монолог актрисы, спросила я.

Дама рассмеялась серебристым смехом:

– Милочка, где же вы видели оперных певиц, которым уже восемьдесят три года?!

Я неприлично поперхнулась и вытаращила глаза на собеседницу:

– Восемьдесят три?! Вы обманываете меня! Пятьдесят три, и то с большой натяжкой! – Я слегка преувеличивала, но – только слегка. Я ни за что не дала бы своей собеседнице больше шестидесяти лет!

Нина Дмитриевна была невероятно довольна произведенным эффектом. Дамы преклонных лет обычно стараются скрывать и приуменьшать свой возраст, но в случае с Ниной Дмитриевной этот вариант не сработал. Вот она и сообщала всем и каждому свой истинный возраст. Впечатление получалось поистине шоковым. На это и был ее расчет.

Получив полную порцию восхищения с моей стороны, Нина Дмитриевна перешла к интересовавшей меня теме:

– Вы хотели поговорить со мной об Алисочке, не так ли?

– Да, если можно. Расскажите, каким человеком была Алиса? Как вы с ней познакомились?

– Алисочка была чудесной молоденькой девушкой. Добрая девочка, отзывчивая, всегда такая внимательная. И такая трагическая судьба! Вы знаете, мы встретились с ней совершенно случайно. Она только-только приехала в наш город. Я гуляла в городском парке. Дышала свежим воздухом, наслаждалась жизнью. Немного устав, я присела на скамейку отдохнуть. На ней сидела молодая девушка. Я человек одинокий, оттого – общительный. Завязался у нас разговор. Оказалось, что девушке негде жить. До того дня я никогда не пускала к себе квартирантов, а тут вдруг предложила ей поселиться у меня. Сказала, что в моей квартире есть свободная комната, и, если девушку все устроит, за символическую плату я готова пустить ее пожить какое-то время у меня. Алисочка была на седьмом небе от счастья! Мы вместе доехали до вокзала, забрали ее нехитрые пожитки и приехали ко мне домой. В то время моя квартира выглядела совсем иначе, но девушку это не смутило. Это Алисочка превратила мою квартиру в то, что вы теперь видите! Очень внимательная девушка. Даже не знаю, как я теперь буду без нее обходиться, – при этих словах из глаз хозяйки потекли слезы и сразу стало очевидно, что она – глубоко одинокая пожилая женщина.

Подождав, пока Нина Дмитриевна успокоится, я спросила:

– Из какого города приехала Алиса?

– Не знаю, милочка. Милиция… то есть полиция тоже меня об этом спрашивала. И они очень сердились на меня из-за того, что я не могу ничего им ответить. Алисочка очень редко рассказывала о себе. Видимо, в ее жизни произошла какая-то трагедия, и она старалась не вспоминать о прошлом. А я не настаивала. Зачем? Не хочет человек прошлое ворошить, так и незачем к нему в душу лезть! У каждого – свои секреты.

– А вы считаете, что у Алисы были секреты?

– Секреты – не секреты, но о себе она не любила говорить. Только отшучивалась.

– Но все же, за те два года, что девушка прожила у вас, она могла случайно обмолвиться о своих родственниках, друзьях, школьных годах. Постарайтесь вспомнить! Это очень важно – в первую очередь для самой Алисы.

– Для нее уже ничего таким уж важным не может быть. Смерть, она, знаете ли, ко всему равнодушна.

– Обычная смерть, может, и равнодушна, а вот убийство равнодушным быть не может. – Я решила вывести пожилую актрису из состояния апатии, встряхнуть ее, заставить начать, наконец, думать.