Наталья Андреева - Любовь и смерть в прямом эфире Страница 13

– Я вижу, тебе завидно.

– Было бы чему завидовать. У меня муж красивый. Сеня ему в подметки не годится. В моей жизни любви – залейся! Я в четвертый раз замужем! И за таким красавцем, что ты бы в обморок упала, если бы его увидела!

– Врешь!

– Вот те крест! – Люська осеняет себя крестным знамением.

– Красота, дорогие мои, со временем проходит, – вздыхает Мария Залесская. – Остается душа.

– Я всегда буду красивой! – Виолетта упрямо вскидывает подбородок. Девушку можно понять: ей только двадцать два.

– Я посмотрю на тебя лет этак через двадцать, – хихикает Люська. – Когда ты будешь толстая, озабоченная своими морщинами и целлюлитом, сварливая, мерзкая, отвратительная! Потому что красивые женщины стареют отвратительно! Они все время скулят и тратят уйму денег на пластику! Если они есть, эти деньги. А ты с таким характером будешь нищей. И вся в морщинах!

– Я еще доберусь до твоего мужа! – огрызается Виолетта.

– Что ты сказала? – У Люськи в руках дуршлаг. Он грозно нацелен в сторону Виолетты.

– Жаль, что мы с твоим красавчиком не встретились на отборочном туре, но все еще впереди. И как только он женился на такой… Страшиле.

– Ах ты…

Люська ревнива. Сережа – ее драгоценная, ни с кем не делимая собственность. С дуршлагом наперевес Людмила Иванова бросается на красавицу Виолетту.

– Девочки! Девочки! – пытается разнять их Мария Залесская.

– Что тут случилось?! – на кухне появляются мужчины. Люська приходит в себя:

– Так. Разминка перед ужином, – говорит она, раскрасневшись. – А эта (Апельсинчик тычет дуршлагом в Виолетту) нахалка еды не получит!

– Да, пожалуйста! Я все равно на диете! Еще отравишь своей стряпней!

– Да это от твоего лака для волос можно сдохнуть! В ванной комнате уже дышать нечем!

Поскольку Людмила настроена воинственно, Виолетта торопливо ретируется в гостиную. Там красавица подсаживается к Алексею Градову с вопросом:

– Как, по-твоему, Лешечка, какие женщины больше нравятся мужчинам, умные или красивые? – и она многообещающе кладет руку ему на колено.

Камера теперь показывает гостиную: зрителям интересна именно Виолетта. После того как с Сеней случилось несчастье, она единоличный лидер в рейтинге.

– Я знаю точно, что не нравятся те, которые вешаются на шею всем подряд, – отодвигается от блондинки программист, параллельно отцепляя ее руку. Люська, торжествуй! – Не переусердствуй.

– Слушай, а почему ты все время с Зосей? – зло прищуривается Виолетта. – Вы, часом, не общий интерес нашли?

– Да. Нашли. Компьютеры, – кивает Алексей Градов.

– А я про сексуальную ориентацию, – хихикает Виолетта. – Ты, часом, того… не голубой?

– Нет, – спокойно отвечает он.

– Тогда это вопрос времени, – подмигивает Градову Виолетта. Она уверена в собственной неотразимости.

– Какая распущенность, – вздыхает писательница-феминистка, появляясь с тарелками в гостиной. – Вы бы оставили парня в покое, девушка. А то он тоже откуда-нибудь упадет.

Виолетта заливисто хохочет. «Уж лучше бы она взялась за инженера», – вздыхает Люба, которая неплохо знакома с Алексеем Градовым. Хотя, делая ему такие намеки, красавица здорово повышает его рейтинг. Зритель отныне не заинтересован в том, чтобы программист вылетел из игры.

Серафима Евгеньевна спускается по лестнице, поддерживаемая под руку Зосей.

– Боже мой! Какие крутые здесь ступеньки! Ну к чему это? – жалуется старушка.

– Чтобы вина много не пили, – усмехается инженер Суворов, который тоже теперь в гостиной. Кучеренко при этих словах болезненно морщится и облизывает сухие губы.

Странно, но Зося и Серафима Евгеньевна, кажется, нашли общий язык! А ведь у них огромная разница в возрасте! И разные интересы!

– Погадайте мне, – просит девушка с наколкой у Ирисовой. Люба невольно улыбается: ах, вот в чем причина!

– Потом, после ужина, – отмахивается Серафима Евгеньевна, невольно принюхиваясь: – Чем это так вкусно пахнет?

– Сациви! – объявляет Люська, торжественно внося в гостиную блюдо дня. У каждого свой способ повысить рейтинг. Люба ела это Люськино «сациви». Пальчики оближешь!

– Какое же это сациви? – подозрительно смотрит на блюдо, водруженное в центре стола, пенсионер Кучеренко. – Пахнет, конечно, вкусно, но это не «сациви». Скорее «чахохбили». Нет, милые мои, грузинская кухня – это нечто особенное. И это совсем другое, нежели… м-м-м… то, что сейчас на столе.

– А вы были в Грузии? – тут же спрашивает обиженная Люська.

– Где я только не был! – вздыхает Кучеренко. – Всю страну исколесил! Машины перегонял.

– Так вы шофер? – удивляется Серафима Евгеньевна.

– И это тоже, – кивает Кучеренко. – Повидал, одним словом, мир.

– Кому чего налить? – нетерпеливо спрашивает Артем Арсеньевич Суворов. – А то кушать очень хочется.

– Мне пива, – тут же говорит Зося.

– Фи! Зосенька, это вульгарно! – поджимает подкрашенные морковной помадой тонкие губы Серафима Евгеньевна. – Это больше мужчинам пристало… Ой! Зосенька! Я не хотела!

– Ха-ха!

– Хи-хи!

– Ничего, я как-нибудь переживу, Серафима Евгеньевна. Не стесняйтесь.

– А я выпью вина! – заявляет Люська.

Алексей Градов тут же приносит из бара красивую пузатую бутылку:

– Пожалуйста!

Виолетта зло косится на Люську.

– И мне тоже вина! Леша! Поухаживай за мной!

– Рядом с вами сидит такой кавалер, – кивает тот на Кучеренко. – Уступаю эту честь ему.

Кучеренко вскакивает и выхватывает бутылку из рук программиста:

– С удовольствием!

Теперь недовольна Ирисова. Ох, какой взгляд она метнула на Виолетту! Прямо молния! Только грома не хватает! Виолетта же словно не замечает, сладко улыбаясь Якову Савельевичу:

– А вы что же?

Тот знакомо облизывает губы:

– Нет, я, пожалуй, не присоединюсь.

– А вы, часом, не больной? – прищуривается Виолетта. Серафима Евгеньевна неожиданно рьяно вступается за Кучеренко:

– Деточка, это бестактно говорить человеку о проблемах со здоровьем!

– А мы не в институте благородных девиц. Мы в «Игре на вылет»! – огрызается Виолетта.

– Но мы же люди? – Серафима Евгеньевна взывает к сидящим за столом. – Ведь так?

– Но каждый за себя, – в подтверждение Виолетта накладывает себе полную тарелку еды.

– А как же диета? – язвит Люська. Она добрая: поставила тарелку и перед Виолеттой, хотя грозилась, что еды блондинке сегодня не даст. – Ты глянь! Маленькая, а ест как большая! Мужчинам оставь!

– Кто первый встал, того и тапки. А что касается диеты… Ничего, я утром пойду в спортзал. Позанимаюсь лишние полчаса на тренажере.

– Смотри, не упади с каната, – мрачно говорит вдруг Зося.

– В спортзале больше нет каната, – вскидывает голову Виолетта.

– А вдруг в следующий раз обвалится сам потолок?

– Между прочим, у нашей игры имеются глубокие исторические корни. – Инженер Суворов торопливо меняет тему. – Еще в первом веке до нашей эры на закате Римской империи у патрициев вошла в моду игра «Лицезрение любви».

– Что?

– Как?

– Откуда вы это знаете?

Инженер скромно молчит. Люба уже поняла: решил блеснуть эрудицией. Это его способ повысить рейтинг.

– А поподробнее можно? – спрашивает Кучеренко, увлеченный так ругаемым им сациви. Ему с набитым ртом говорить неудобно.

– Пожалуйста. – И Суворов, размахивая вилкой, заливается соловьем: – Это весьма занимательный исторический факт. Кратко информирую о сути. Из рабов выбирали нескольких самых привлекательных и сажали их в глиняные сарайчики без одной стены. Рабы должны были непрерывно заниматься любовью, а зрители располагались тем временем в амфитеатре и на это дело смотрели. Пары могли меняться, объединяться в тройки, четверки и так далее. Игра длилась несколько дней, зрители могли и поесть и поспать, уйти, а потом вернуться. Рабы же могли только любить друг друга. Беспрерывно. Кто переставал это делать, того забивали камнями. Ну а самым стойким даже иногда даровали свободу. Вот так.

– Какой ужас! – воскликнула Серафима Евгеньевна.

– Меня бы туда! – восхитилась Виолетта.

– Да ты из себя больше строишь! – усмехнулась Люська.

– Я?! Да мы с Сеней…

– Заткнись!

– А чтобы вы все знали! Да! Я этим уже занималась в прямом эфире! И буду заниматься!

Злое шипение из угла:

– Шлюха…

Это Залесская. Люба видит на экране крупным планом лицо писательницы. Да это же настоящий дракон в юбке! Вот почему Залесская прошла кастинг! О, нет! Она не скучна! И не зануда! Она – это ненависть во плоти. Враг всех женщин, которым достались мужчины. И им, этим женщинам, не поздоровится!

Любе не очень-то нравится и Виолетта. И насчет непрочного потолка – слова не на ветер. Девица потихоньку начинает сбрасывать маску и становится собой. Похоже, что она настоящая стерва, из тех, которые идут к своей цели напролом, особо не заботясь о тех, кого приходится порой отпихнуть локтем. Кто она вообще такая, эта Виолетта Палкина? Откуда взялась?