Антон Леонтьев - Сердце Тьмы Страница 13

— Я знаю, что ты наметила меня своей следующей жертвой, — произнесла она, глядя на однорукую покровительницу Луны. — Все, кто прикоснется к тебе, умирают. Запомни, Ира, — Лайма повернулась к Татищевой, — ни за что не прикасайся к ней. Ни за что! До тех пор, пока ты не дотронешься до нее, она не сможет заиметь власть над твоей душой и причинить тебе зло.

Лайма смолкла, голова ее упала на грудь, Ирина испугалась, что она сейчас рухнет без чувств. Однако Лайма произнесла хрипло:

— Я стала жертвой собственной страсти. Ира, я оставлю тебе необходимые бумаги, ты продашь всю коллекцию. Или нет, я передам все в музей или в галерею. Мне все равно, денег у меня предостаточно, я уеду прочь отсюда, прочь, прочь…

Ирина прижала к себе разрыдавшуюся Лайму и принялась гладить ее по голове, успокаивая, как маленькую девочку.

— Все будет хорошо, — говорила она. — Я сделаю, как ты хочешь. И нет никакого проклятия, это все пустые суеверия, ты сильная, Лайма, ты справишься с горем.

Они покинули музей в подвале и поднялись наверх, Ирина уложила Лайму в кровать, посидела рядом с ней и, дождавшись, когда та заснет, ушла в свою комнату. Рассказ Лаймы, сумбурный и зловещий, не давал ей покоя. Если профессора Венденяпина убили, а не верить кузине у нее не было ни малейшего основания, то кто виноват в его смерти?

Неужели старинное индейское проклятие? Но она не верит в подобные байки — или все же верит? Ведь существует на самом деле сапфир, все владельцы которого погибали насильственной или скоропостижной смертью, есть и дома, жители которых умирают регулярно и без ясных причин.

Мелькоатлан, однорукая покровительница ночных тварей и полуночных кошмаров. Неужто проклятие продолжает действовать и смерть профессора Венденяпина, охранника в галерее и Володи Миронова есть проявление ее всепроникающей и беспощадной силы?

Ирине стало не по себе. Часы показывали половину третьего. Ей почудилось, что по дому разнесся слабый скрип. Сердце у Ирины заколотилось. Они в доме одни, три женщины — Лайма, Варвара Кузьминична и она сама. Охранника в особняке не было, ближайшая подмога находилась на посту перед въездом на территорию коттеджного поселка.

Ирина, чувствуя, что страх взбирается по позвоночнику в мозг, прилегла на кровать, оставив ночник включенным. Спать не хотелось. Прошли томительные несколько минут, затем в тишине пустого огромного дома раздался шум. А затем выстрел.

Татищева подскочила и прислушалась. На самом деле до нее донесся приглушенный выстрел или это слуховые галлюцинации — просто она подсознательно была готова услышать нечто подобное — и услышала это? Ирина замерла на ковре, не зная, что делать. Звонить в милицию или на пост? А если все это ее воображение, то получится глупо.

Повторного крика или выстрела не последовало, шорохи стихли. И все же Ирина, приоткрыв дверь в коридор, прислушалась. Странно, внизу, в гостиной и холле, горит свет, хотя она уверена, что выключила его, когда поднималась с Лаймой наверх. Может быть, встала Варвара Кузьминична, но Ирина знала, что экономка спит как убитая, затыкая уши восковыми пробками, — уходит в спальню ровно в десять и поднимается без будильника ровно в шесть.

Ирина спустилась на несколько маршей по лестнице. На мраморных ступеньках мерзли ноги, она забыла надеть тапочки, но возвращаться не хотелось. Она перегнулась через перила и попыталась разглядеть, есть ли кто-то внизу. Опять шорох. Ирина шумно вздохнула и тут же прокляла себя за то, что тем самым может привлечь внимание грабителя. Она убеждала себя, что в доме орудует вор. Еще бы, в особняке Мироновых ценностей, и не только в подвале, на сотни тысяч долларов, если не на миллионы. Лакомый кусочек для бандитов.

Оказавшись в холле, Ирина попыталась обнаружить источник шума. Горел верхний свет — огромная хрустальная, как в Большом театре, люстра с мириадами филигранных подвесок. Ирина пошла в направлении кухни. Вероятно, шум идет оттуда. Когда она зашла на кухню и рука ее уже легла на выключатель, вдруг раздался мягкий щелчок, и картина, которая закрывала вход на подземный ярус, отошла в сторону.

Из проема появилась закутанная во все черное фигура с шерстяной маской, полностью скрывавшей лицо и голову. В руках у неизвестного был небольшой темный рюкзак. Ирина затаилась: стоило грабителю повернуть голову чуть влево, и он увидит ее — с растрепанными волосами, в глупой пижаме с Винни-Пухом и идиотско-испуганным выражением лица.

Ирине повезло. Вышедший из подземного музея грабитель не заметил ее. Чуть замешкавшись, он направился к входной двери, и через несколько секунд его не было. Ирина замерла. Что же делать? И были ли на самом деле выстрелы — или ей только показалось? Может быть, нужно разбудить Лайму? Или все же позвонить в милицию? Но грабитель исчез, значит, опасность миновала.

Она подошла к картине. Кажется, чтобы открыть ее, Лайма нажимала вот эту панель. Так и есть, она правильно запомнила, огромное батальное полотно отошло в сторону. Ирина заметила, что массивная металлическая дверь, которая вела в подземелье, приоткрыта. Но почему? Скорее всего, грабитель вывел из строя замок.

Татищева на секунду задумалась. Ноги мерзли, а тело сковывал страх. Нужно ли ей в одиночку спускаться в подвал? В который раз Ирина убеждала себя, что грабитель, взяв все необходимое, исчез. А будить Лайму не стоит, бедняжка и так перенесла слишком много. Это станет для нее новым ударом — еще бы, наверняка похищено что-то из коллекции, которую она вместе с покойным Владимиром собирала в течение многих лет.

Ирина все же шагнула на лестницу, которая вела в подвал. Будь что будет, она только убедится, что произошло, а потом вызовет милицию. Или, если Лайма все равно решила избавляться от коллекции, присутствие милиции и вовсе не так уж необходимо?

Она осторожно спустилась в подземный музей. Все помещения были залиты светом, и на первый взгляд никакого беспорядка. Но ведь она видела в руках у грабителя небольшой черный рюкзак. Или он не смог найти то, что ему требовалось?

Ирина бегло осмотрела все комнаты. Да нет же, тусклое золото дольмеков лежит на тумбах, тогда зачем приходил вор? Ах, ну да, осталась последняя комната, в которой выставлена кровожадная однорукая богиня. Татищева прошла в небольшой зал и замерла как вкопанная прямо на пороге.

Богини Мелькоатлан не было — стеклянная пирамида, закрывавшая ее, лежала на полу. И там же, около нее, было распростерто тело. Лайма! Ирина сломя голову бросилась к двоюродной сестре.

— Лайма, что с тобой?! — закричала она, попыталась приподнять голову кузины и вдруг с ужасом поняла, что ее руки обагрились кровью. — Прошу тебя, откликнись!

Веки Лаймы затрепетали, она приоткрыла глаза и попыталась что-то сказать:

— Проклятие… Она добралась и до меня… Мелькоатлан убила меня…

— Что, что? — произнесла Ирина, но Лайма уже смолкла. Ирина в оцепенении уставилась на нее, затем, вспомнив первые навыки неотложной помощи, попыталась нащупать пульс. На груди у Лаймы расплылось большое кровавое пятно. Видимо, это и был тот выстрел, который донесся до нее. Неужели Лайма стала жертвой грабителя? Она обнаружила его, и он застрелил ее?

Ирина бросилась наверх. Где же телефон, она никак не могла найти его в огромной гостиной. Пришлось подниматься к себе в спальню. Ирина трясущейся рукой набрала номер милиции и произнесла:

— Прошу вас, приезжайте. Женщина серьезно ранена…

Она продиктовала адрес, потом сделала такой же звонок в «Скорую помощь». Лайма не должна умереть, вертелась у нее мысль, хотя Ирина понимала, что вряд ли сумеет помочь. Она бросилась обратно в подвал. Лайма лежала все в той же позе, на боку, с закрытыми глазами. На этот раз она уже ничего не говорила.

Она умерла, поняла Ирина. Лайма умерла — всего несколько дней спустя после трагедии с Володей. И ее последние слова были о том, что она стала жертвой проклятия однорукой богини дольмеков. Но как можно принимать это всерьез! С другой стороны… Одна смерть следует за другой, как будто кто-то могущественный и безжалостный решил искоренить всех, так или иначе связанных с дольмеками.

Ирина прислушалась, раздались чьи-то шаги. Неужели проснулась Варвара Кузьминична? Экономка закатит истерику, если увидит хозяйку в крови на полу музея. Или это приехала милиция?

На пороге подземной комнаты появился мужчина в темно-синей форме. Увидев Ирину, которая прижимала к себе голову Лаймы, он присвистнул и бросился к Татищевой.

— Что такое? — произнес он. — Госпоже Мироновой плохо?

Затем он заметил кровь, вытекшую на пол, перепачканную пижаму Ирины и смолк.

— Здесь произошло ограбление, — сказала Татищева. — А вы уже так быстро приехали?

— Я с поста, — ответил мужчина. — Как всегда, совершал обход территории и увидел, как от вашего дома удаляется рысью подозрительный субъект, одетый во все черное. И дверь в особняк была открыта, что совершенно нетипично. Я зашел, увидел свет и проем в стене…