Марина Серова - Алмазная лихорадка Страница 13

Повисла тяжелая пауза.

— Я вижу только один выход, — сказала я. — Чтобы не устраивать свару в вестибюле, которая со всех сторон нам невыгодна, мы должны проникнуть в гостиницу с черного хода, найти номер Трофима и взять его в заложники. Без главаря никто из них и пальцем не шевельнет. Мы продержим его под дулом пистолета до утра, дождемся курьера и спокойно отчалим.

— У меня один патрон! — встревоженно напомнил Чижов.

— Но вы же не скажете об этом Трофиму? — улыбнулась я.

Капустин колебался.

— Ну-у… пожалуй! — наконец сказал он. — Только еще вопрос, сумеем ли мы найти номер Трофима, а главное, сумеем ли мы его скрутить?!

— У нас впереди целая ночь, — успокоила я его.

Капустин изобразил на лице отчаянную решимость и завел мотор. Мы поехали. Жизнь в городе уже замирала. Улицы, почти все с одноэтажными домами, были пустынны. На перекрестках одиноко мигали бесполезные светофоры.

Проезжая мимо аллеи, засаженной деревьями и кустарником, Капустин обронил:

— В конце аллеи — наша гостиница. Сейчас объедем по соседней улице, чтобы с тылу…

— Ну-ка, притормозите! — попросила я.

Капустин остановил машину за перекрестком. Я слезла с чижовских колен и сказала:

— Подождите меня здесь. Я схожу на разведку. Углубляться не буду, а просто погляжу на джип. Мне интересно, насколько сильно мы ошиблись в расчетах.

Для уверенности я прихватила с собой зонтик. Слава богу, городские власти здесь отличались похвальной экономностью и не бросали денег на ветер. При всей снисходительности трудно было назвать ночной Коряжск городом, залитым огнями. Кругом царил загадочный полумрак. В аллее, по которой я шла, горел единственный фонарь, но горел уже каким-то истощенным, вибрирующим светом, его едва хватало, чтобы осветить пятачок вокруг фонарного столба. Не думаю, что моя скромная фигура в этой полутьме особенно бросалась в глаза. И все-таки, когда я дошла до середины аллеи, меня кто-то окликнул!

Я настороженно обернулась, выставив перед собой зонт, и увидела, как откуда-то из кустов, из ночного мрака выбирается человек. Всмотревшись, я с огромным удивлением узнала в нем Пряжкина!

Роскошный голубой плащ на нем был изжеван и перепачкан в грязи. Лицо выражало крайнюю степень страдания и униженности. Вдобавок это лицо украшал огромный черный кровоподтек, закрывавший полностью весь левый глаз.

Пряжкина била крупная дрожь. Он шатался и еле выговаривал слова.

— Девушка! — жалобно сказал он. — Вы не покажете, где здесь др-другая г-го-стиница?

— Другой нет, — твердо ответила я. — А что, в эту вас не пускают?

— В эт-ту не пускают, — сокрушенно признался он.

— А почему? — поинтересовалась я.

Он задумался, содрогаясь так, что клацали зубы.

— П-по м-многим п-причинам, — сказал он наконец и тоскливо посмотрел на меня. — Я уж-жасно з-замерз!

— И давно вы здесь сидите, Пряжкин? — спросила я.

— Б-больше ча-са, — ответил он и вдруг вытаращился на меня. — От-ткуда вы меня з-знаете?

— Протрите глаза, — грубо посоветовала я. — Вы с кем сюда приехали?

Он с ужасом разглядывал мое лицо, пытаясь вспомнить. Наконец что-то прояснилось у него в мозгу, и он промямлил:

— А-а… вы б-боялись ехать в купе, потому что там х-хулиганы… Что-то у меня все в голове перепуталось!

— Вы не ответили на мой вопрос!

Пряжкин опять всмотрелся в меня и обрадованно уточнил:

— Да вы же сами! С этими, хулиганами!

Память у него восстанавливалась прямо на глазах. Я решила ему помочь.

— Если уж на то дело пошло, — сказала я, — то с хулиганами сотрудничаете именно вы. А меня нанял ваш начальник — Капустин. Который вас не любит. И, между прочим, поделом.

— Вот еще, — сказал Пряжкин, стуча зубами. — Ваш Капустин у меня вот где! — и он показал мне озябший синий кулак.

— Ничего не путаете? — осведомилась я. — Мне известно, что на вас у Капустина имеется компромат. А что у вас, кроме пустого кулака?

— Б-будет! — пообещал Пряжкин.

— Сомневаюсь, — усмехнулась я. — Насколько я понимаю, вас отстранили от участия в операции? Это временно или уже окончательно?

Пряжкин с тоской посмотрел в конец аллеи и промолчал.

— Подозреваю, что окончательно, Пряжкин. Мавр сделал свое дело… Пироги будут делить без вас. Пора задуматься о своем будущем. Или вы собираетесь замерзнуть здесь, в кустах?

— О каком будущем? — угрюмо спросил он.

— Ну хотя бы о ближайшем — где вы будете спать, что есть, на какие деньги купите билет… Или вы надеетесь, что Трофим вас пожалеет?

— Трофим ударил меня по лицу! — с обидой сообщил Пряжкин.

— Ну вот видите… Но еще не все потеряно, Пряжкин. Я предлагаю вам сделку. Вы оказываете мне небольшую услугу, а я обеспечиваю вам кров, стол и обратный проезд. Если я буду убеждена, что ваши усилия искренни, я даже буду ходатайствовать перед господином Капустиным о восстановлении вас по службе.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

— И вы… вы полагаете, что я могу… рассчитывать на снисхождение? — сказал он голосом раскаявшегося грешника.

— Человеческое великодушие безгранично! — заверила я его.

— Что я должен сделать? — спросил он неожиданно окрепшим голосом.

— Во-первых, скажите, сколько здесь с Трофимом человек? Ведь с вокзала вы ехали вместе, не так ли?

— Ехал, — подтвердил Пряжкин. — Но я этот момент плохо помню. Вроде… вроде их было пять человек! Но не уверен…

— Мне нужно точно знать, где сколько людей, — объяснила я. — Сколько в машине, сколько в вестибюле, где находится сам Трофим. Особенно где сейчас Трофим! Вам надо вернуться в гостиницу, сказать, что замерзли и хотите переговорить с Трофимом… Даже если вас спустят с лестницы, ничего страшного — главное, вы получите какую-то информацию… Только не пытайтесь опять переметнуться! — предупредила я. — За вашу судьбу я не дам тогда и ломаного гроша.

— Не беспокойтесь, — сказал Пряжкин. — Теперь я не доверяю Трофиму. Согласитесь, как можно полагаться на типа, который хлещет людей по лицу! — Он возмущенно шмыгнул носом и отвернулся. — Ладно, я пошел. Ждите меня здесь. Я долго не задержусь.

И он торопливой, неверной походкой затрусил к зданию гостиницы. Я не была полностью уверена в лояльности новообращенного Пряжкина и на всякий случай спряталась в тени.

Прошло пятнадцать томительных минут. Наконец вдалеке послышалось хлопанье массивной двери, приглушенные голоса, а еще через некоторое время на дорожке возникла жалкая фигурка Пряжкина.

Я убедилась, что за ним никто не идет, и вышла из укрытия. Пряжкин, увидев меня, вздрогнул, но тут же обрадовался.

— Идемте! — придушенным шепотом сказал он, хватая меня за рукав. — Идемте отсюда подальше! Я все разузнал! Они дали мне пинка! Мерзавцы! Ну ничего, они мне за все заплатят! — Пряжкин обернулся и погрозил гостинице кулаком — тем самым, в котором у него до недавней поры содержался Капустин.

— Итак? — подбодрила я его.

— Я все узнал! — повторил он. — К этому мерзавцу… к Трофиму… меня, правда, не пустили… Он прислал своего клеврета, мордоворота своего. Думали, что я сообщу им что-то новое! Не на такого напали! Я сказал им прямо, что замерзаю, и потребовал… — тут он несколько сник. — В общем, они меня опять выставили. А эта гадина, администраторша, еще и смеялась! Вместо того чтобы вмешаться и прекратить безобразие!

— Так что же вы узнали? — поторопила я его.

— Что я узнал? — спохватился он. — Трофим сидит в номере, в тепле! Двадцать пятый номер, вот! Когда я потребовал — администраторша связалась по телефону с двадцать пятым… И с ним этот, опричник его, мордоворот. Ух и рожа!

— А остальные?

— Еще трое торчат внизу, у входа. Они меня и вышвырнули. И, знаете, по-моему, они ждут вас!

— А кто-нибудь остался в машине, вы не заметили?

Пряжкин самодовольно улыбнулся.

— Я не заметил! Я поступил очень хитро. Просто подошел прямо к машине и попросил у водителя закурить. А сам в этот момент наблюдал!

— Ну и? — спросила я.

— Закурить он мне не дал! — со вздохом ответил Пряжкин. — Мне и не нужно было — я не курю, — но этот хамский тон!

— Да нет, — сказала я. — Меня интересует, сколько их в машине.

— Один, — ответил Пряжкин. — Один водитель, и более никого.

— Значит, их шестеро, — задумчиво подытожила я.

— Выходит, так, — согласился Пряжкин и, кутаясь в плащ, с надеждой спросил: — И куда мы теперь?

— Да все туда же, в гостиницу, — ответила я.

Пряжкин открыл рот, но больше вопросов задавать не решился. Мы дошли до конца аллеи и свернули направо. Пряжкин не обратил никакого внимания на стоящий за углом самосвал и очень удивился, когда я подвела его к машине.

— Уф-ф! — сказал Чижов, увидев меня. — Ну, Евгения Максимовна, так недолго и инфаркт заработать! Мы уже думали, что вы не вернетесь… А кто это с вами? Ба! Анатолий Витальич, посмотрите, кто к нам пришел!