Анна Данилова - Платиновая леди Страница 13

– Игорь, о чем ты думаешь?

– Я? – очнулся он. – Да в том-то и дело, что у меня в голове ни одной стоящей мысли. А у тебя?

– Понимаешь, Ступин – идеальный объект для подозрения, но он же не идиот, чтобы убивать свою жену прямо на пороге квартиры. Думаю, если бы ему приспичило от нее избавиться, он сделал бы это как-то по-другому, более продуманно… Во всяком случае, он производит впечатление человека умного.

– Тогда объясни мне, как Крымов мог догадаться, кто убийца, когда на руках ни одной зацепки, ни одной версии, ни одного доказательства, ни одной детали…

– Вот дался тебе этот Крымов! Забудь, Шубин. Он просто пошутил над тобой. Уверена, что он написал там что-то вроде «Убийца – бухгалтер», как в одном анекдоте, помнишь?

– Нет, не помню…

– Мужчина опоздал в кино, парень-билетер с фонариком проводит его в темный зал, находит ему хорошее место и стоит, ждет своих чаевых, а мужчина делает вид, что ничего не понимает, сидит спокойно и смотрит детектив… Тогда парень, не дождавшись от него мелочи, шепчет ему на ухо: «Убийца – бухгалтер…»

– Да, я знаю этот анекдот… Но ведь и за Соболева он ручается…

Таня слушала его и думала о своем. Она понимала Игоря, поскольку и у нее в отношении этого дела в голове не было ни одной серьезной мысли. Встречи со Ступиным и с Блюминой ничего не дали. Вот если бы убили самого Ступина, здесь можно было бы проверить версии, связанные в первую очередь с его профессиональной деятельностью, составить список конкурентов и работать уже в этом направлении. Хотя в этом случае убийство могло бы носить заказной характер… Ей вдруг захотелось домой, захотелось, чтобы к ней пришел Минкин и чтобы они, отрезав себе по огромному куску торта, забрались на постель с большим подносом, на котором стояли бы чашки с горячим кофе, и устроили бы настоящее пиршество перед телевизором, и Минкин спросил бы ее в очередной раз, когда же наконец она выйдет за него замуж…

Тогда она бы, пожалуй, согласилась.

…Принесли десерт – сырное пирожное с вишневым кремом. Таня вернулась к убийству Ступиной:

– Так что будем делать? Хочешь спросить у Крымова, кто убил Дину?

– Нет, спрашивать я ничего не буду, тем более что он действительно мог просто пошутить…

– Надо бы встретиться с матерью Дины, но перед этим заехать в морг, к Закутскому, он ждет… А по дороге купить ему что-нибудь поесть, он же постоянно что-то жует…

– Не думаю, что это стоит делать. Привезешь один раз, так и будешь возить. Мы в свое время так Чайкина испортили – возили ему выпивку с закуской, вот мужик и спился… Закутский предпочитает деньги, он сам себе купит все, что надо…

Таня надулась. Игорь устало улыбнулся. Ему захотелось вдруг сказать, что он готов поехать сейчас куда угодно – и в морг, и к матери Дины Ступиной, и еще в сотню мест, лишь бы не возвращаться домой. Он не знал, как ему жить дальше и что делать. С одной стороны, очень хотелось увидеть сына, подержать его, такого хрупкого и теплого, на руках, но видеть Женю, свою жену, он не хотел. Он не представлял себе, как будет отказываться от ужина, потому что ему и есть-то дома не хотелось. Все бунтовало в нем против этой женитьбы, этой женщины и всего того мирка, который она создала своими руками, – все эти занавесочки, шкафчики, запах женского молока и щей… Он любил другую женщину и не хотел жить с той, которая родила ему сына. Впору было уехать из Саратова и поселиться на необитаемом острове, лишь бы Женя Жукова не нашла его и не стала приставать со своими разборками, выяснением отношений, слезами… Все то женское, что нравилось ему раньше в Земцовой, казалось ему пошлым и мелким в Жене. Хотя по общепринятым меркам Женя была хорошей женой, матерью, хозяйкой, да только его, Шубина, тошнило при одной мысли, что ему придется сейчас идти домой, разговаривать с женой, да потом еще и ложиться с ней в одну постель. Что-то случилось с ним в последнее время, он и сам не мог себе объяснить, откуда у него вдруг возникло такое неприязненное отношение к Жене. И еще одно чувство завладело им с тех пор, как родился Саня, – страх, что Женя отберет у него сына. Ведь это же ясно, что жить вместе они не смогут, значит, Саня останется с матерью, а как же он, Игорь, отец?

– Послушай, Таня, что это за законы у нас такие: ребенок остается с матерью… А как же я? Я не хочу с ней жить, не хочу идти домой… Но Саня и мой сын. Как люди поступают в таких случаях?

– Будешь приходить к нему… к ним… – Таня сразу все поняла, и ей стало жаль Шубина. Он такой славный, милый и такой несчастный. – Дурацкое положение, ничего не скажешь. И законы тоже дурацкие. Но они есть. Не хочешь с ней жить – не живи. Можно снять квартиру.

– Да я могу купить квартиру, это не вопрос… Пусть они живут в моей. Но как же я без Сани? Мне нравится смотреть, как он спит, нравится держать его на руках…

– Игорь, это не мое, конечно, дело, но что у вас с Женей случилось?

– В том-то и дело, что ничего, – вздохнул он. – Совершенно ничего не случилось. Женя – идеальная жена, мать, не к чему придраться… Но я не хочу идти домой… Ты же… знаешь… – Он готов был зажмуриться от стыда, потому что понимал, что Таня сейчас думает о них с Земцовой, о том, что зря он на что-то надеется, что у них нет будущего и что он, скорее всего, потеряется в этой жизни, если не забудет ее.

– Напиши ей, расскажи о своих чувствах, попроси ее приехать, пусть она сделает для тебя праздник…

– Бескровная, ты соображаешь, что говоришь? У тебя не только крови, но и мозгов нет. Зачем ей сюда приезжать? – разозлился он. – У нее там – особняк с садом, деньги, француз, мать его… Что могу ей дать я, сыщик без будущего, который не может с первой же минуты расследования угадать имя убийцы?

– Дурак ты, Шубин. При чем здесь крымовские прозорливость и интуиция? Ей ведь мужчина нужен, верный, ласковый…

– У нее уже есть такой, Патриком звать. К тому же мы пробовали с ней жить вместе – ничего не получилось. Она думала о Крымове, а спала со мной. Это еще хуже.

– Знаешь, я, наверное, Виталию позвоню. А то кружусь здесь с вами, а у меня у самой, глядишь, вся личная жизнь развалится… – Она набрала номер Минкина. – Виталий? Ты еще не передумал жениться на мне? Вот и хорошо… Платье я уже присмотрела… Что? Не поняла… почему именно в Москве? Ладно. В девять, не раньше. Жду тебя с тортом – все обсудим. – Она отключила телефон. – Представляешь, он считает, что платье нужно покупать только в Москве. И кто мне об этом говорит? Скупой рыцарь Минкин. Он, человек, считающий каждую копейку? Вот что, Шубин, делает с людьми это порочное чувство, которое в народе принято называть любовью…

Таня заметно повеселела.

– Что-то ты совсем раскис… Надо тебя хорошенько встряхнуть. Подожди… Кажется, я придумала. Мы можем прямо сейчас поехать ко мне, раз ты не хочешь к себе, и позвонить в Париж, Земцовой. Ну, как тебе эта идея?

– Нет, мы отправимся сейчас к матери Дины, побеседуем с ней, а потом поедем в морг…

Он очень надеялся, что разговор с несчастной женщиной, потерявшей дочь, подействует на него отрезвляюще и заставит призадуматься о том, что он намеревается сделать. Уход из семьи – не бегство ли это от себя? Саня будет расти без отца, как и многие другие мальчишки… При мысли о сыне ему становилось и вовсе дурно. Как же быть, чтобы и сына сохранить, и Женю не видеть? И с чего все это началось? С приезда Земцовой? Откуда это чувство к жене? Таня не может его понять хотя бы потому, что у нее нет детей. Вот Земцова никогда не бросила бы свою Машку. Но она – женщина, ей многое позволено. Крымов вот тоже без дочери остался…

Шубин с Таней, сытые и согревшиеся, вышли из ресторана. Через несколько минут машина Тани покатила по сырым и холодным улицам Саратова, замелькали освещенные витрины и вывески магазинов, прохожие, прячущиеся под зонтами, безучастные ко всему светофоры…

…Дверь им открыла высокая, интеллигентного вида женщина лет сорока, с черной газовой косынкой на волосах. Покрасневшие глаза, впалые щеки, распухший нос… Видно было, что она не спала и много плакала. Черное шерстяное платье плотно облегало ее стройную фигуру. Ее звали Мартой. Таня, откровенно разглядывая ее, отметила про себя, что она очень молодо выглядит, учитывая, что ее дочери двадцать три года. Шубин объяснил Марте, кто они и откуда. Марта проводила их в большую комнату, предложила сесть за накрытый темной узорчатой скатертью круглый стол. В квартире она была одна.

– Я знаю, вас нанял Андрюша Соболев. Он – хороший человек. Но ситуация, в которой оказалась моя дочь, очень сложная. Со стороны может показаться, что она изменяла Ступину, но на самом деле он все знал, и здесь не было никакого обмана. В последнее время они оставались просто друзьями. Им надо было развестись, а она все тянула. Может, думала, что он одумается и изменит свой образ жизни, ну, посудите сами, его же практически никогда не было дома. Дина – молодая красивая женщина, ей нужны внимание, любовь, ласка… А вместо этого она оказалась словно в тюрьме.