Марина Серова - Призрак в опере Страница 13

Я достала из бара бутылку с коньяком, налила себе полную рюмку и залпом выпила. «Для дома, для семьи — врачи рекомендуют», так, кажется, говорил герой Никулина. Приятное тепло волной разлилось по телу, и я улеглась в постель. Надеюсь, во сне я увижу только приятное.

Глава 5

«Проспала…» Это первое, что пришло мне в голову, когда я открыла глаза. И только потом я вспомнила, что уже давно не работаю. Ну, в том смысле, что мне не нужно ходить на службу, выражаясь по старинке — в «присутствие». Работать-то я, конечно, работаю, но исключительно на себя, по своему собственному графику. Просто я ненавижу вставать рано утром. Спешить на работу, боясь опоздания. Писать дурацкие объяснительные, выдумывая сотни тысяч причин. Все равно шефу не объяснишь, что ты согласна лишний час переработать вечером, но утром не можешь рано встать. Это, вероятно, одна из главнейших причин, заставившая меня заняться частным сыском. Вторая — отсутствие начальников. Клиент — не в счет.

Сегодня мне предстоит напряженный день. Нужно встретиться с Кочеряном, рассказать, что мне удалось сделать, наведаться к Кире. Да, я еще обещала Анжеле прийти на спектакль. Придется тащиться. С некоторых пор посещение театра стало опасным для моей жизни. Прямо как заговоренное место какое-то.

Первым делом я отправилась в гостиницу к Арарату — хотелось показать ему фоторобот и еще раз расспросить. Что, если он знал про любовника Лилианы, но из мужской гордости не стал распространяться на эту тему? Меня волновал и другой вопрос — кто вчера изображал «черепашку-ниндзя», с которым я кувыркалась в темноте? Убийца?

Как мы и договаривались, Кочерян ждал меня. Мы спустились в полупустой бар. Пить я не стала, попросила только кофе с пирожными и, не дожидаясь расспросов, начала разговор сама:

— Арарат Багдасарович, скажите, может быть, у Лилианы Эдуардовны все-таки был любовник?

Арарат вскинул свои густые брови, насмешливо взглянул на меня и резко ответил:

— Так я и знал: пьяный треп наших сексуально озабоченных матрешек. Я вам уже говорил и снова повторю: все болтают ерунду. Театр живет слухами. Если интриг нет, их просто выдумывают. Я вас уверяю, у Лилианы не было романа ни с кем. Даже мертвая, Лилиана не дает всем покоя, вот и придумывают, что она крутила роман с мальчиком из массовки. Да Лилиане вообще нравились мужчины гораздо старше ее, сопляки — не ее стиль.

— Хорошо, — отпив кофе и сделав паузу, проговорила я. — А если я вам докажу, что у нее был любовник, вы поверите?

— А у вас есть доказательства? — с раздражением спросил Арарат. — Все равно не поверю. Между прочим, я плачу вам за то, чтобы вы искали убийцу, а не за то, чтобы вы копались в грязном белье Лилианы.

Опаньки! С чего это он так завелся? Между прочим, копание в грязном белье — одна из составных частей работы частного сыщика. Хотя, с другой стороны, он прав. Кто платит за музыку, тот и танцует девушку. Денежки идут, а расследование все там же. Да и доказательств у меня никаких нет, фотографии-то — тю-тю.

У Кочеряна резко испортилось настроение. Милый, любезный мужчина на глазах превращался в разгневанного кавказского джигита. Еще чуть-чуть, и он мне заявит: «Вах, молчи, жэнщина!» Пора сруливать отсюда. Я поблагодарила Кочеряна за кофе, взяла ключи от номера Лилианы и пошла туда, хотя у меня не было никакой надежды на то, что я найду там что-нибудь интересное. Даже если что-то и было, «ниндзя-черепашка» меня уже опередил. Но вряд ли женщина, имеющая такого ревнивого любовника, как Арарат, хранила бы у себя в номере компромат.

Номер Лилианы оказался чуть меньше, чем у Кочеряна, но такой же уютный, обставленный со вкусом. Никаких следов обыска, беспорядка. Все аккуратно на своих местах, все разложено. Кровать застелена, грязной посуды не наблюдается. Я открыла шкаф, достала чемоданы. Точно такие же, как и тот, в гримерке. Одежда, косметика, бижутерия. Ничего интересного. Чтобы потянуть время, я посидела в удобном огромном кресле, полистала страницы записной книжки. То тут, то там в ней попадались фамилии известных людей из мира политики, бизнеса, искусства. Телефоны портних, парикмахеров, косметичек. Названия каких-то кремов, лекарств. В общем, самая обычная записная книжка женщины. Ладно, пора уходить. Я закрыла дверь, спустилась в номер к Кочеряну, отдала ключ и попрощалась. Арарат ответил довольно сухо, едва кивнув головой. Сделал вид, что занят изучением деловых бумаг. Скажите пожалуйста…

Я достала мобильник и позвонила Кирьянову в управление. Ничего нового. Угроз не было, маньяков тоже. Я быстренько рассказала о ночном происшествии в театре и дала «добро» на поиски незнакомца. Киря обещал, что сегодня же объявит розыск. Будем надеяться, найдут.

Погруженная в свои мысли, я едва не сбила девушку, шедшую мне навстречу.

— Ой, здрасте, — сказала она, потирая ушибленное место.

Я взглянула на барышню с недоумением. И тут до меня дошло:

— Здравствуй, Анжела, извини, я задумалась.

— Ничего, бывает. Тем более что ты меня ни разу домашней не видела.

Анжела была права: если вчера я разговаривала с потрясающей красавицей, то сейчас передо мной стояла милая, почти юная девушка. Отсутствие косметики, простенький хвостик и короткий домашний халатик сделали ее похожей на обыкновенную школьницу. Вернее — на симпатичную школьницу.

Единственное, что не вязалось с обликом школьницы, — слишком озабоченное выражение лица и темные круги под глазами.

— Ой, не смотри ты на меня так, — смутившись, сказала Анжела. — Я очень плохо спала. Переживала, как все сегодня пройдет. Полпузырька валерьянки выпила — и ничего. Есть не могу, спать не могу. Внутри все трясется. Ты торопишься? Может, пойдем посидим у меня в номере? Я тебе кофе сварю, у меня настоящий.

Девушка умоляюще заглянула мне в лицо и взяла за руку. Вообще-то я торопилась, но, почувствовав, какие у нее ледяные руки, пожалела.

— Пойдем, только недолго.

Номер Анжелы отличался от номера примадонны. Маленький, скорее походивший на купе, чем на номер в дорогой гостинице. Стандартный набор: две кровати с прикроватными тумбочками, два кресла, журнальный столик, шкаф. Ванная с туалетом. Окно, выходящее во внутренний дворик, загроможденный мусором.

Пока Анжела возилась с кофе, я пыталась ее успокоить.

— Чего ты так переживаешь? Ведь от тебя никто не требует ничего невозможного. Да я уверена, что больше половины зрителей ничего не заметит.

— Понимаешь, Таня, я волнуюсь еще и по другой причине.

Анжела поставила чашки с дымящимся кофе на стол, высыпала в вазочку печенье. Я размешивала сахар и ждала продолжения. Красавица-актриса села в кресло напротив, взяла чашку в руки… и зарыдала.

Такого поворота я не предполагала. Терпеть не могу слез. Ни своих, ни чужих. Когда при мне кто-то плачет, я просто теряюсь. Правда, в такие ситуации приходится попадать довольно часто, но каждый раз я чувствую себя полной идиоткой: что говорить, как успокаивать, чем помочь?

— Анжела, что с тобой? Ты чего? — Я поставила чашку на стол и принялась гладить девушку по голове. Тянуться через весь столик было неудобно, вставать тоже. — Это же здорово, что ты будешь играть. Сама говорила, что для начинающей актрисы это очень выигрышная роль. У тебя все получится. Ваш режиссер — он же не кретин. Именно тебе дал, пусть и второй состав.

Анжела всхлипывала все громче и громче.

— Ой, Танечка, я не из-за этого плачу.

Тут я вообще перестала что-либо понимать.

— Тогда из-за чего?

— Понимаешь, мой друг куда-то пропал. Вчера его целый день не было. И сегодня. Он не ночевал в гостинице. Понимаешь, что-то случилось. Сначала Лилиана, теперь Никита.

Я вскочила с кресла. Так-так, кажется, я сейчас услышу что-то очень важное. У меня аж под ложечкой засосало, как будто я глянула вниз с десятиметровой вышки.

— Ты ж говорила, что у тебя знакомых в Тарасове нет?

— А он не знакомый, — всхлипывая, ответила девушка. — Он из театра, с нами на гастроли приехал.

Стоп. А почему мне никто ничего не сказал про пропавшего актера? Я ведь разговаривала с Кочеряном и вчера, и сегодня.

— Анжел, успокойся. Давай я тебе валерьяночки накапаю… Найдется твой Никита. Может, он в гостях. Родственники у него здесь есть?

Я накапала успокоительное в стакан, дала выпить Анжеле.

— Нет у него здесь никого, я бы знала.

— А в милицию ты обращалась? В театре говорила кому-нибудь? Кочеряну, Нефедову или Весловскому?

— Не-е-ет, — покачала головой девушка, — я думала, он найдется, а он…

— Слушай, а как же его во время репетиции не хватились?

— А никто не заметил, он в массовке играет. Понимаешь, он на каникулах с нами подрабатывает. Студент. Мюзикл огромный, массовых сцен много, а народу не хватает. Вот и набрали студентов и студенток из театральных училищ. И Никита тоже. Когда Лилиану заре… убили, хотели гастроли сворачивать. Потом решили попробовать со вторым составом. Ну и репетировали в основном со мной, по кускам. А весь спектакль целиком только сегодня днем будут прогонять. Вот.