Владимир Безымянный - Выигрыш - смерть Страница 13

Из Устюгского района мы перебрались в Никольский и по совету Алика решили преподнести скромный подарок одному из третьих секретарей, что должно было способствовать нашей деятельности.

Иван Трифонович Ленцов производил смешанное впечатление. Его фамилия как нельзя более шла ему. Медленно поворачивал он голову в сторону говорящего, медленно опускал веки, пока фраза так же медленно варилась в его праздном мозгу. Серый пиджак с пузырями на локтях, замызганная коричневая рубашка, мутные, захватанные липкими пальцами очки - таким увидели мы этого партработника. Но когда наши слова были усвоены неповоротливым разумом Ивана Трифоновича, он посулил всяческую помощь, вплоть до выделения "газика" для разъездов.

Веньку он просто очаровал.

- Душа человек! Даже поинтересовался, как у нас с гостиницей! Одно слово - Расея! Чувствуется широта!

- Думается, не так он широк, как тебе кажется.

- А нам что - ну, просто такой же бездельник, как и его коллеги. Ничего - заинтересуем!

Гостиница "Русь" предоставила нам приличный номер с туалетом и ванной, правда, без телевизора. Для люкса мы, видать, рылом не вышли.

Действительность оказалась суровой: на здешней автостанции болталось затертое расписание, где против абсолютного большинства маршрутов красовалось одно слово - "отменяется". Дефицитный бензин выделялся лишь для автобуса к железнодорожной станции да на два-три рейса к крупным усадьбам колхозов.

В девять я ждал Ленцова у дверей его кабинета. Как и полагается мелкому начальству, тот опоздал минут на десять. Начальник рангом повыше задержался бы на часок, сославшись на дела. Первые лица районов, напротив, приходят на полчаса раньше, имитируя горение на работе.

Еще с утра Венька отправился в один из колхозов, прихватив с собой неотразимый аргумент - бутылку коньяку. Ленцов держался апатично, видимо, вчера он собрал кое-какую информацию о нас.

- А где же ваш друг? Мы тут посовещались, и возникло мнение...

- Иван Трифонович! Помилуйте,- я раскрыл на столе коробку, где также красовались бутылки коньяку.- Без вашего доброго участия нам тут делать нечего.

Ленцов сонно сгреб коньяк в ящик стола.

- Парень ты вроде славный... Ну, что ж... Район у нас маленький, все друг друга знают... Думаю, председатели колхозов пойдут вам навстречу, но чтоб все было по закону... Приедешь - расскажешь, как там с договорами. А машину Первый не даст, я уже просил - не дает...

"Ты попросишь,- подумал я.- Хорошо, что хоть коньяк заглотнул, все-таки крючок".

- Иван Трифонович, вы все-таки звякните в хозяйства...

Ленцов медленно потащил к себе телефонную трубку и застыл, держа ее на весу. Казалось, он уснул. Но вот его набрякшие веки поднялись:

- Будем звонить.

Иван Трифонович ронял слова в трубку, как капли драгоценной влаги:

- Кузьмич... ты... это... встреть тут... хлопцы-художники... Ты это брось мне... Я тебе говорю... Первая комиссия поедет именно к тебе... Что?.. Делись...

Мы распрощались тепло. Отеческая забота райкома сходу увеличила нашу прибыль на тысячу. Внутри дрожало все - лишь бы не спугнуть удачу, добыть заветные полсотни тысяч!..

Возвращаясь, мы зашли попрощаться с Ленцовым, захватив бутылку "Белого аиста".

- А, Лемешко! - бутылка нечувствительно исчезла в недрах стола.

- Спасибо, Иван Трифонович, без вас бы тут не обернуться. Но вот набрали. Можно и сейчас определить вашу долю.

Интересно, сколько потребует? Веки Ленцова тяжело опустились. Он переваривал сказанное.

- Ладно. Потом. Вот это сделаете для района,- Ленцов протянул длинный список. Я наскоро прикинул: шестьсот рублей надо заплатить только мастеру. Немало, по куда денешься?

До Москвы летели самолетом, с посадкой в Вологде. В папке лежали договора на сумму восемьдесят тысяч рублей.

В Донецке мама Алика ответила в трубку:

- Его пет в городе... скоро будет.

Я забежал в магазин к Марине. Дела пришлось отложить, но в ресторане Марина пообещала узнать, кто возьмется сделать стенды и прочую наглядную дребедень. Потом мы поехали ко мне. Взвизгнула дверь подъезда, но, увы, это был и визг несмазанного колеса Фортуны. На лестнице стоял Гурам. Вот как кончается хорошее и начинается черт-те что.

- Одну минуту, Гурам. Сейчас все объясню. Марина, иди в дом, мы тут потолкуем о делах.

Как только девушка исчезла, на плечо мне легла тяжелая рука.

-- А теперь слушай сюда. Ты почему брал у Саши мои деньги? Свой долг Алик возвратил и смылся. Давай половину, и без фокусов. Машина за домом, ребята давно ждут, соскучились.

- Да брось, Гурам. Дома деньги...

- Дома! А если тебя, сука, засунуть в мусорный бак на корм крысам?

- Ну, что ты... Мы же привезли почти на сто тысяч договоров!

- С моих кровных крутишься, падла! Ну, хоть не пропил...- голос Гурама помягчал.- Ладно, пошли за договорами. Не знаю, кто тебе дал "показуху", но мастеру надо отдать третью часть. У тебя есть тридцать тысяч?

...Работу мастера делали почти два месяца. Алик так и не объявился. Мать его ничего вразумительного не говорила, видно, боялась. Что бы я делал без Гурама, я был согласен на любые грабительские проценты!

Наконец контейнер с готовой работой на станции. Кассирша бойко сообщила, что отправки придется ждать не меньше месяца. Гурам подумал, сходил в каптерку грузчиков - и наши стенды на следующий день двинулись в путь.

- Вот так,- сказал Гурам.- Полсотни на ровном месте. Ну, что ж, живи сам и дай жить другому. Ты понял? - и жестко посмотрел на меня, как бы напоминая неприятные минуты в подъезде.

Две недели контейнеры должны быть в пути. Две недели под магнитофон мы пили с Мариной шампанское, привычно слетало се невесомое, почти прозрачное платье. Я шалел от счастья, касаясь губами ее нежной кожи с еле заметным пушком, сжимая в объятиях так, что она невольно стонала. И Марина теряла голову...

...В Устюг мы приехали на день позже контейнера. Рядом с гостиницей "Сухона" в одном из частных домов аккуратная благообразная старушка сдала нам под стенды свой сарай. Разбитной молодой шофер из "Сельхозтехники" подвез наш товар. На его бортовой трехтонке возили уголь, и стенды припорошило хрусткой, иссиня-черной пылью. У моих ног грудами лежала чеканка: метровый барельеф вождя, дородная колхозница с медным серпом. Прочие орудия наглядной пропаганды были поменьше: в основном увековеченные в алюминии рогатый скот и птица, гроздья чеканных букв, загодя увязанных в лозунги. Рядом пирамидой высились вывески колхозных правлений

Утром мы были уже в районе. Довольный Ленцов, повертев в руках и прибрав с глаз набор молдавских коньяков, сказал:

- Действуйте, ребята!

Заметив мое замешательство (я снова хотел потолковать о его гонораре), он добавил:

- После рассчитаемся.

О мучениях в колхозах с нашей продукцией лучше не вспоминать. Хуже всего было с доставкой на место. Весна превратила и без того неважные дороги в канавы, полные бурой жижи. Поначалу использование самолета для доставки в отдаленные села наших стендов казалось экзотикой, а потом стало обычным делом. Добираешься на АН-2 до спрятанной в необъятных вологодских лесах аэрополяны, вылезаешь зеленый от болтанки, а впереди - куча дел: вызванивать, если есть телефон, совхозное начальство, выпрашивать трактор, потом час или полтора колотни в прицепе. И в довершение всего - монолог замученного тракториста, суть которого сводится к тому, что при опрокидывании прицепа шансов на выживание практически нет, и он ни за что не отвечает.

Наши стенды большого восторга заказчиков не вызвали. Хрупким планшетам с алюминиевыми чеканными фигурами недоставало монументальности. Возмущались и простые колхозники:

- Лучше б по десятке премии людям выписали, чем эту муть вешать!

Но худо-бедно деньги прибывали.

Однажды, когда я шел по проселочной дороге, меня обогнал "газик". Из машины выскочил крупный, хорошего роста мужик в сером костюме и при галстуке, которого я не раз видел в райкоме.

- Вы что это, ребята, колхозы потрошите? За эту халтуру и такую цену ломите? Мне Ленцов по-другому вас характеризовал. Ну, погодите - я еще внесу ясность в это дело!

Конечно, Первый, Я вспомнил, как размашистым шагом уверенного в себе человека он проходил по коридору в свой кабинет. Дело пахнет керосином.

- Да, с ним те еще шутки,- печально согласился со мной Венька, возлежавший на расшатанной гостиничной кровати.

- Пойдем перекусим, а то на душе кошки скребут.

От гостиницы до столовой метров двести. Рядом - центральная площадь, пятачок, обставленный магазинами, гостиницей, почтой и до мои культуры. Обычно, возвращаясь из столовой, мы совершали своего рода обход. Так, в универмаге нам попалась пара мохнатых исландских свитеров. Но в гостинице ждал другой сюрприз Администраторша сухо сообщила:

- Вас просил зайти в райком товарищ Ленцов.

Глист так перепугался, что предложил немедленно сваливать, прихватив остаток наглядки.