Энн Грэнджер - Посмертное слово Страница 13

За третьей дверью оказалась ванная. Должно быть, на ее месте раньше тоже была спальня, потому что в то время, когда строился дом, о ванных комнатах и не слышали. Какой-нибудь прогрессивный владелец, живший в конце Викторианской эпохи, распорядился внести сюда огромную чугунную ванну на гнутых львиных лапах. Кроме ванны, здесь имелась раковина и чудесный викторианский унитаз, расписанный букетиками голубых незабудок. В прочном старинном держателе из латуни и полированного дерева, несомненно старинном, красовался рулон современной туалетной бумаги. Стены портили уродливые трубы, которые, видимо, поставили позднее. Пыльные сверху, они покоились на больших кронштейнах.

Мередит дошла до конца коридора и очутилась перед дверью, которая, возможно, раньше вела в главную спальню. Комната оказалась просторнее остальных. Она распахнула дверь. Ей не терпелось проверить, так ли это, — и застыла на месте, ослепленная ярким солнечным светом, и даже попятилась.

На секунду она ослепла. Потом глаза привыкли, и она увидела: хотя бывшая главная спальня такая же пустая, как остальные комнаты, ставни открыты и все помещение заливает яркий свет. А в окне маячит смертельно бледное человеческое лицо с вытаращенными глазами и разинутым ртом.

Вопль, который испустила Мередит, заставил остальных поспешить на помощь. Все неуклюже столпились на пороге, задавая вопросы одновременно.

— Из-звините, — выдохнула Мередит. — Но я увидела лицо — очень страшное, уродливое… Вон там, в окне.

— Мы на втором этаже, — напомнил ей Алан.

— Ну и что? Говорю тебе, я видела лицо — вон там, оно смотрело сюда!

— Не твое отражение? — бестактно осведомился он.

— Я же сказала, лицо было уродливое! Спасибо за намек! Оно было очень бледное, почти белое, как у клоуна, и выражение такое… немного дурацкое. Может быть, он тоже удивился и испугался, когда увидел меня!

— «Он»? Ты уверена, что это был мужчина? — Алан направился к окну, не дожидаясь ответа.

— Да… и ставни кто-то сложил.

Многочисленные вопросы начали ее раздражать, они говорили о том, что ей никто не поверил.

— Ставни-то сняла я, — подала голос Джанин. — Я время от времени проветриваю комнаты. Должно быть, в последний раз забыла здесь закрыть.

Алан не без труда отодвинул засов и высунулся наружу.

— Между прочим, ты права! С той стороны к стене прислонена лестница! — Он развернулся лицом к остальным.

— Разумеется, я права, — заносчиво ответила Мередит. — Я ничего не выдумала!

— Господи, неужели сюда пытался забраться грабитель? — вскричала Уинн. — Взломщик?

— Сейчас выясним…

Все во главе с Аланом спустились на первый этаж, выбежали на улицу и обежали дом кругом. С той стороны их ждало разочарование. Под окном действительно стояла лестница, прислоненная к карнизу. Но других признаков жизни не было.

— Странно!

Джанин подбоченилась и широко расставила обутые в ботинки ноги.

Алан первым услышал шорох в кустах и бросился туда. После короткой погони и схватки он вернулся, толкая перед собой извивающегося юнца лет восемнадцати-девятнадцати.

— Он самый! — тут же воскликнула Мередит.

— Я ничего не сделал! — захныкал пленный.

— Ох ты, — с облегчением произнесла Уинн. — Всего-навсего парень Берри.

— Эй, ты, Кевин! — крикнула Джанин. — Ты зачем залез на лестницу?

Увидев, что незваного гостя опознали, Маркби отпустил его. Парень Берри, или Кевин, потирая плечо, смерил Маркби угрюмым взглядом. Судя по всему, он прикидывал, не сбежать ли ему снова. Он сделал шаг в сторону, затравленно глядя на всех. Он был тощий, но мускулистый, с нездорово бледным прыщавым лицом и торчащими ушами. Когда он говорил, становились видны крупные зубы; один передний был обломан. На нем были грязные джинсы и футболка. Мередит подумала: хотя ее предыдущий эпитет «урод» и являлся некоторым преувеличением, бедняга и правда не красавец. Когда она увидела его лицо в ореоле яркого света на уровне второго этажа, она испытала шок. Похоже, у парня все же не в порядке с головой.

— Меня мистер Кромби прислал, — срывающимся голосом объяснил Кевин, словно оправдываясь, и всплеснул длинными тонкими руками — то ли от огорчения, то ли показывая, за каким делом его сюда послали. — Вы, миссис Картер, идите и спросите его сами.

— Крышу, что ли, починить? — спросила догадливая Джанин.

Юнец просветлел:

— Вот именно! Мистер Кромби велел слазить наверх и посмотреть кладку вокруг окна. Раствор-то сырость разъела.

Все задрали голову, следя за указующим перстом Кевина. Вокруг некоторых кирпичей в самом деле виднелись темные пятна, что служило явным доказательством наличия сырости.

Парень приободрился и воинственно продолжал:

— Откуда мне знать, что вы все в доме? Я лез по старой лестнице и как раз поравнялся с окном. Заглянул внутрь и увидел вот ее. — Он кивнул в сторону Мередит. — Ну и струхнул же я! Ведь в старухином доме никого не должно было быть! Чуть с лестницы не свалился, — все более обиженным тоном продолжал он.

— Извини, Кевин, — сказала Мередит. — Но и я тоже испугалась.

Кевин пропустил ее извинение мимо ушей и устремил свой взгляд на Уинн, которую, видимо, считал главной.

— Мистер Кромби велел мне тут все проверить.

— Да, Кевин, ты так и сказал.

— А я-то не проверил, — упрямо повторил парень.

— Все понятно, Кевин, продолжай.

Уинн ободряюще улыбнулась ему.

— Нечего пугать людей, когда они стоят на лестнице, — продолжал Кевин. — Что бы сказал Эрни, если бы я брякнулся оттуда и сломал ногу или еще что-нибудь?

Смерив их последним угрюмым взглядом, он зашаркал прочь.

Мередит невольно задумалась: уж не падая ли с лестницы в прошлый раз, парень сломал себе зуб? Она наблюдала, как Кевин быстро и ловко взбирается по приставной лестнице, хватаясь руками за перекладины.

Джанин вдруг оживилась:

— Если хотите купить дом, вам надо будет, чтобы кто-то здесь все чинил и поддерживал порядок — мистер Кромби, я и Эрни Берри.

Маркби и Мередит заверили ее, что все поняли.

Но Джанин не желала сворачивать с избранной темы:

— Мистер Кромби занимается строительством. Он денег много не берет. Эрни берется за любую работу, ну а я бы охотно продолжала здесь убирать.

— Учту, — виновато пообещала Мередит.

После того как «Грачи» лишились хозяйки, экономика деревни явно оказалась подорвана. Джанин осталась без места, Эрни со своим парнем, которые занимались садом, тоже. Правда, подрядчик Кромби вряд ли обанкротился, но все же лишился надежного источника постоянного дохода.

Маркби буркнул что-то насчет сада и побрел по дорожке между кустами. Мередит поспешила за ним, не дожидаясь, пока Джанин начнет обсуждать условия трудового договора.

Она наблюдала, как Маркби время от времени наклоняется, дергает цветы, вытирает ноги о сухую землю. Наконец он остановился перед замшелой статуей дамы в складчатом плаще.

— Хотя никто здесь ни за чем не следил, место красивое, — задумчиво проговорил Алан.

Мередит, которую снова кольнуло дурное предчувствие, возразила:

— Верно… но дом такой большой!

В ответ он буркнул что-то неразборчивое и зашагал прочь. Они подошли к бывшему огороду, который нежился под солнышком за красно-кирпичной стеной. Напротив в стену была врезана арочная калитка. Маркби толкнул ее, и они очутились в загоне.

Сюда как будто не проникало ни дуновения ветерка. Листья красивого каштана, стоящего посреди загона, уныло повисли. Алан молча указал вперед. Они вместе зашагали по дерну, еще не совсем зеленому после летней засухи, и очутились у большого прямоугольника земли, вскопанной не очень давно. Правда, холмик уже осел, и из земли полезла сорная трава. Крошечные ростки обещали превратиться в основном в крестовник и крапиву. Хотя прямоугольник был слишком велик для человеческого места упокоения, все же перед ними была могила.

Мередит отбросила со лба непослушную каштановую прядь.

— Раз среди людей у нее друзей не было, — заметила она, — она должна была очень привязаться к своему пони.

На жаре она вся взмокла: лоб покрылся испариной, голова зудела.

Алан, сунув руки в карманы, пристально рассматривал земляной прямоугольник.

— Хуже было бы, если бы она умерла первой, — возразил он. — Кто бы взял себе ее пони? Скорее всего, скотинка попала бы в неподходящие руки. Не забывай, он ведь уже состарился и много лет не трудился. Отправили бы его на бойню, и он окончил бы свои дни в виде собачьих консервов.

— Не надо! — воскликнула возмущенная Мередит.

Такие слова, произнесенные над могилой животного, звучали кощунственно.

Алан посмотрел на нее с улыбкой:

— Мередит, ты только представь, что бы мы с тобой могли сделать с домом и садом!