Эвелин Энтони - Орлы летают высоко Страница 13

На следующее утро кареты императоров выехали из Эрфурта, а следом за ними их яркие эскорты, и пушки в последний раз отсалютовали им на прощание. Все закончилось, и два монарха отправились разными дорогами, один в Париж, а потом морем в Испанию, а другой в Санкт-Петербург.

Александру регулярно доставляли депеши, и когда он выехал из Эрфурта, то перечитал последнюю из них. Она уверяла, что все в Петербурге было мирно. Просочились слухи, что он отказал Наполеону в женитьбе на Великой княгине Екатерине, что вызвало одобрение общественного мнения. Реакция Великой княгини была менее благоприятной, но полиции и властям удалось сохранить абсолютное спокойствие во время его отсутствия. Под депешей стояла подпись: Алексей Аракчеев.

Умиротворенный и спокойный, царь откинулся на подушки кареты и стал раздумывать о сообщении, касающемся Аракчеева и Двора. Оно означало, что Двор парализовало страхом перед ним.

Александр закрыл глаза и тут же подумал о Марии Нарышкиной, и мысли его были одновременно и чувственными, и сладострастными. Он сильно скучал без нее, и случайные объятия одной или двух немецких дам в Эрфурте только усилили его чувство одиночества и обострили его желание. Он засыпал, положив русую голову на атласные подушки, и мечтал о том, что сжимает любимую в своих объятиях.

Когда Александр прибыл в Зимний дворец, первым человеком, кого он к себе пригласил, была его мать. Вдовствующая императрица вошла в комнату сына и оставалась там с ним в течение примерно часа. Затем послали за пажем, чтобы пригласить к брату Великую княгиню.

Екатерина ждала приглашения и уже пылала гневом. Он не выполнил в Эрфурте своего обещания. Она останется в России незамужней, стареющей, напрасно тратящей свою юность и красоту с любовниками, которые удовлетворяли ее чувственные запросы, но ничем не могли удовлетворить ее политических амбиций. Она, как буря, ворвалась в комнату Александра, но внезапно остановилась, когда увидела, что мать стоит рядом с сыном.

- Моя дорогая сестра, - мягко проговорил он, - как я рад видеть вас.

Она вдруг заметила, что он не пошел к ней навстречу, не сделал попытки поцеловать ее, как он это обычно делал после разлуки. Было что-то холодное и неприступное в его поведении, несмотря на мягкие слова, и лицо ее матери было суровым и непроницаемым.

- Слухи достигли нас раньше, чем вы приехали, - резко заметила Екатерина. - Если только вы послали за мной не для того, чтобы опровергнуть их. Никакого замужества не будет. Это правда?

Она видела, как кровь прилила к щекам матери, и поняла, что та боится, боится Александра... Екатерина стояла не шевелясь, выражая своим видом гордость и вызов, но все ее существо постепенно начало охватывать странное ощущение страха. Никогда она не видела в глазах брата такого ничего не выражающего, отсутствующего выражения. Он внимательно посмотрел на нее, а потом ответил тем же спокойным голосом:

- Боюсь, что это именно так. Между вами и Наполеоном не состоится никакого брака.

- Вы предали меня! - бросила она ему обвинение. - Вы обещали, но нарушили свое слово!

И в этот момент заговорила вдовствующая императрица. Она тоже была спокойна, и эти двое таких сдержанных людей неожиданно заставили Екатерину почувствовать, что с ней сейчас может случиться истерика.

- Ваш брат сделал все, что только мог, выполняя свое обещание. Наполеон не захотел жениться на вас, Екатерина Павловна. Он хочет жениться на вашей младшей сестре Анне.

- Не захотел... Это невозможно! Но почему? - Она задыхалась от удивления и ярости.

Александр спокойно продолжил: - Анне нет еще и шестнадцати, а он предпочитает очень молодую жену, которая нарожала бы ему наследников. Екатерина, я знаю, что вы, должно быть, чувствуете себя униженной, как и я из-за вас.

- Как и все мы, - добавила ее мать.

Екатерина переводила взгляд с одного на другую.

Наполеон отказался от нее... правда это или ложь, одному только Богу известно. Но почему ему помогает мать? Обманул ли он ее, или запугивал... или действительно корсиканский бродяжка отказался жениться на Екатерине Павловне Романовой?

- Для того, чтобы освободить вас от публичного унижения, я договорился о другом вашем замужестве, - сказал Александр. - Маман согласна со мной, что вы должны выйти замуж до того, как Наполеон сделает свой выбор. Мы остановились на князе Георге Олденбургском.

- Олденбургский!

Крошечное княжество, жалкое существование, смерть всем ее амбициям, да в конце концов просто смерть. Она знала Георга Олденбургского, хилого, с пятнистым лицом, тупой урод, на много лет старше ее, Она отступила на шаг назад.

- Нет, - заговорила она, - нет, никогда. Вы не можете поступить так со мной, Александр. Вы не можете. Я не выйду за него замуж.

- Выйдешь, Екатерина, - произнесла ее мать, - Вы будете в точности выполнять все то, что мы с вашим братом скажем вам. Вы либо выйдете замуж за Георга Олденбургского или предстанете перед всем миром как отвергнутая Бонапартом принцесса. У вас нет выбора.

У ее матери билась в натуре жилка непримиримости, хотя она редко ее проявляла. Сейчас Екатерина эту жилку почувствовала.

Она повернулась к Александру. В горле у нее что-то сжалось так сильно, что она не могла говорить.

- Анна, - прошептала она, - Анна вместо меня. Я этого не вынесу!

Александр подошел к ней и положил руку ей на плечо. Она была повержена, и он это знал.

- Он никогда не женится на Анне. Я клянусь в этом. А теперь идите, сестра моя. Он Легко коснулся губами ее лба и быстро взглянул на мать.

Вдовствующая императрица знала правду, но ее собственный сын заставил ее разыграть все это ради пользы Екатерины. И как всегда, когда он проявлял свою волю, она сделала так, как он велел. Теперь она подошла к Екатерине и вывела её из комнаты.

Через восемь дней было официально объявлено о помолвке Великой княгини Екатерины и князя Георга Олденбургского, и несчастный посол Франции в Петербурге получил задание передать это беспрецедентное оскорбление французскому императору.

- Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе, Мария, - прошептал Александр. Говоря это, он повернул голову на подушке в ее сторону, но парчовые занавески полога совершенно не пропускали света. Он чувствовал у себя на щеке ее дыхание, но видеть ее не мог.

- Я рада, я хотела, чтобы вы скучали. Я была так несчастна, а теперь нет.

Ее губы дотронулись до его уха и задержались там. Он обхватил ее маленькое тело кольцом своих рук и начал ласкать ее. Пока он это делал, в его мозгу с удивительной отчетливостью промелькнули все другие женщины, с которыми он проделывал то же самое, и кровь быстрее побежала у него по жилам от охватившего его желания. Фрейлина его бабушки, шлюха средних лет, невероятно грубая и опытная была у него первой, с одобрения Екатерины. Позже, испытывая смущение и стыд, он представлял, как она без конца рассказывала бабушке все в деталях, и как обе они смеялись.

Возможно, поэтому у него ничего не получилось с Елизаветой, которая была нервной и необыкновенно страстной, несмотря на свое невежество. Он питал отвращение к ней в постели, ненавидел ее блеклые волосы, ее раскосые кошачьи глаза с их поразительно нежным выражением, ее хрупкое тело, которое застывало в ожидании, когда он дотрагивался до него, и никогда не достигало точки, где ответом становится чувственная твердость. Какое-то время он выполнял свои супружеские обязанности, а потом, после того, как жена так и осталась бездетной, оставил их.

Любовницами его были женщины всех классов и типов. Некоторые были очень юными: сегодня лепечущая дочь дворянина, а завтра хорошенькая служанка, другие - опытны и изощренны. Они начинали роман с ним из чувства тщеславия, а кончали тем, что влюблялись в него. Были и обычные проститутки. Он подбирал их в цыганских таборах и кабаках, и, узнай они, кто он на самом деле, они умерли бы со страха. Бесчисленное количество женщин показывали ему силу его собственного очарования, но ни в малейшей степени не затрагивали его чувства.

А потом была Мария Антоновна Нарышкина, темноволосая и прекрасная, как раз того типа, который он обожал. Она какое-то время смеялась над ним и избегала его, пока мысль об обладании ею не стала для него наваждением. После того, как она сдалась, ее обаяние для него не только не уменьшилось, как это бывало со всеми другими женщинами, но, наоборот, увеличилось.

Как любовница, она сочетала в себе все качества, необходимые ему и которые раньше он не мог найти сразу в одной женщине. Она была прекрасным, утонченным другом, знала, когда следует быть веселой, а когда- спокойной, в зависимости от его настроения. Она была возлюбленной, возбуждавшей его и отдававшейся ему так, как не могла ни одна другая женщина до нее.

Он овладел ею, сделал ее официальной любовницей, был щедр, горяч и добр к ней на протяжении трех лет, а влюбился в нее только после Тильзита.