Андрей Кивинов - Миссия выполнима Страница 13

– Голубцы будешь? – кивает Лида на термос, едва я переступаю порог Борькиного кабинета.

– Нет. На ночь есть вредно. Погнали к Шкрябину. Я пробил по телефону, он сейчас дома.

– Далеко? – уточняет Укушенный.

Я достаю постановление, разбираю иероглифы Запеканкина и вычленяю адрес.

– Рядом. Минут десять езды.

– Я с вами, – строго предупреждает Лидуся, не знающая истории со Шкрябиным и заподозрившая что-то нехорошее.

– Да Бога ради, – киваю я, – понятым будешь. Второго на улице найдем.

Лидия успокаивается и начинает разминать руки.

– У нас ОМОНовцы сейчас в отделе. Рейдуют. Может, захватим парочку? – предлагает Бориска.

– Отчего же не взять? ОМОН доброму делу не помеха.

Мы быстро заканчиваем сборы и выдвигаемся. Транспорт берем частный. ОМОНовцы выходят на проспект и тормозят джип.

– На обыск подкинь…

– Ко мне?

– Дойдет и до тебя…

Дом у Шкрябина послевоенный, сталинский, с просторным подъездом и грохочущим лифтом. На таком шахтерам в забой спускаться в самый раз. Но мы не пользуемся подъемным средством, сохраняя конспирацию. Квартира на четвертом этаже. Дверь – броня. Или под броню. В любом случае, выглядит внушительно. Мы разбиваем лагерь и проводим военный совет. Лидия уже в курсе мероприятия.

– Если позвонить, и сказать, что это обыск, – начинаю я, – можно тут же ехать назад. Наркота будет в сортире, ствол – под окнами.

– Водопроводчики? Почта? Соцопрос? – подает голос Укушенный.

– В час ночи? Несерьезно.

– Дверь надо выносить к чертям собачьим, – предлагает библиотекарь Лидуся, – фиг ли манерничать? Понимаю, не было б постановления… Да и без него бы обошлись…

С кем поведешься… Научилась работать.

Мы молча оцениваем предложение, рассматривая дверь. Легко сказать – выносить. Это не картонка в панельном доме. Начнем возиться, весь дом сбежится. Я с надеждой смотрю на бойцов ОМОНа. Те с надеждой смотрят на нас. Тишина. Мент родился.

– И как выносить? – спрашивает супруг у супруги, – глянь, дверь какая. Да еще открывается на себя.

– А как вы это обычно делаете?

– Можно кумулятивным зарядом, – отвечает один из бойцов, – можно пилой специальной. Если первый – второй этаж, можно тросом вырвать. Один конец к двери, второй к бэтэру*…

Стоит ли говорить, что ни заряда, ни пилы, ни троса, ни тем более бэтэра в нашем распоряжении не имеется. Только пара фонариков и авторучки. Приехали.

– Тросом? – размышляет вслух Лидия, – а где его достать?

– Да не проблема, – кивают ОМОНовцы, – тормознуть тачку, да попросить.

– Действуйте! – командует Борькина супруга, – и ломик какой-нибудь найдите.

Бойцы идут вниз, гремя сапогами на весь подъезд. Лидия начинает исследовать ручку двери. Ручка приварена к обшивке намертво и, в принципе, выдержит. Замки импортные, но не самые прочные – треснут.

– Послушай, малыш, – Борька закуривает и обнимает супругу за плечо, – мы на четвертом этаже. Никакого троса не хватит.

– К тому ж, такую дверцу даже БТР не вытянет. Трактор нужен, – поддерживаю я коллегу.

– Во-первых, мальчики, – Лида убирает Борькину руку с плеча, – пожалуйста, на пол тона ниже, сейчас весь дом проснется, а во-вторых, потушите сигареты. Тяга изнутри, ваш Шкрябин учует.

Мы переглядываемся и выкидываем окурки. Возвращаются бойцы, неся металлический буксирный трос диаметром с большой палец и полуметровую монтировку.

– Подойдет? В самосвале взяли.

– Вполне. Привяжите трос к железяке. Да не так! – шепотом кричит Лидуся, – Петлю сделайте! Вот!

ОМОНовцы выполняют команду быстро и четко.

– Значится так, – наставляет Лида бойцов, – когда дверь вылетит, работаем жестко, без соплей. Чтоб ничего не успел скинуть. Мордой в пол, будет рыпаться – по сопатке. Наркота на балконе, там же ствол. Все ясно?

– Все.

– Тогда поехали!

Лидия ловкими, кошачьими движениями, почти бесшумно цепляет свободный конец троса к ручке. Затем разматывает его, двигаясь по направлению к лифту. Вызывает кабину. Когда та приползает, распахивает наружную створку и блокирует «концевик» Борькиной зажигалкой. Я, кажется, начинаю догадываться… Теперь лифт поедет даже при отрытой двери на площадке… Лидуся просовывает монтировку с привязанным к ней тросом в щель между внутренними створками лифта и возвращается к нам.

– Готово. Ступай вниз, – кивает она одному из бойцов, – и вызови лифт. Только тише, умоляю…

ОМОНовец кивает и на цыпочках идет на первый этаж.

– Ну, что, мальчики, готовы?

– Готовы, малыш.

Мы встаем по бокам двери на безопасном расстоянии. Прислушиваемся. Первый боец благополучно добрался. Три, два, один, пуск…

Лифт вздрогнул и пополз вниз.

– А понятые?! – вдруг вспоминаю я.

– Поздно, – бросает Лидия, – да хрен с ними. После найдем.

Трос натягивается. Мне хочется зажать уши. Что сейчас будет…

Первый раз в жизни я ощутил, что такое подземный толчок. В смысле, землетрясение. Дом вздрогнул, куски штукатурки посыпались на наши неприкрытые головы (боец не в счет – он в каске), противный треск ударил по барабанным перепонкам, посыпались стекла из окон парадной. Короче, баллов семь по шкале Рихтера. Никакой трактор не выдержал бы такого напряжения. Но лифт – не трактор. Он и не такое видывал! Сделано в СССР! Качество на века!

– Крошки мои, за мной!

Дверь вылетает из проема вместе с косяком и всеми импортными замками. Дальнейшая ее судьба нас мало интересует, мы бросаемся вперед, в темноту. Планировка типовая, не заблудишься. Я фонариком освещаю дорогу, ОМОНовец, как велено, мчится по коридору в дальнюю комнату, к балкону, сметая все на своем геройском пути. Укушенный – сразу на кухню, крепко сжимая пистолет двумя руками, на манер американских копов. Лидия ударом ноги распахивает дверь в ближайшую от нас комнату и залетает внутрь. Мелькает тень, вероятно, проснувшегося Шкрябина. Резкий вскрик Лидуси на выдохе, звук удара кроссовки о плоть, стон боли, грохот упавшего на ковер тела…

Я нахожу выключатель и зажигаю свет. Шкрябин-старший лежит на полу в позе трехколесного велосипеда, мордой вниз. Сжатые от боли зубы не позволяют вырваться крику. Лишь жалкий стон сочится из недр. Вероятно, брат-1 не спал, ждал брата-2. На нем брюки, рубаха и носки. А если спал, то в одежде. В комнате удушливый аромат алкогольных паров. Видимо, выпито немало. А комнатка хороша. Убранство богато. Хоть международные приемы проводи… Одна люстра тонн на двадцать тянет. Если упадет на башку, все – game over.

Заходит довольный боец, держа на вытянутой руке большой полиэтиленовый мешок.

– Анаша, – констатирует он, – килограмм пять. На балконе лежал.

– Отлично!

– Но ствола не нашел.

– Ничего, сейчас сам скажет, – Лидия склоняется над поверженным Шкрябиным, – эй, фраер, пушка где?!

Про «фраера» наверняка в библиотеке прочла…

Брат-1 отрывает правую руку от своей паховой области и указывает на тумбочку. Я обыскиваю ее и извлекаю пистолет в наплечной кобуре. Правда, не «Вальтер», а обычный «Макаров», но ничего, тоже неплохо. Возвращается Укушенный.

– На кухне пусто.

– Как, уже?..

Ну, что ж, дело сделано. Остались формальности. Пригласить второго понятого, оформить протокол, вызвать медицинскую помощь. Приставить дверь на место…

– Вставай, родной. Хватит корчиться. Мы к тебе с обыском, – придав лицу дежурное выражение свирепости, я подхожу к преступнику и приподнимаю его за плечи, дабы усадить на стул…

Остановись мгновенье, ты прекрасно…

Это не Шкрябин-старший. И не Шкрябин-младший. Это вообще – не Шкрябин!!! Это…

А не сниться ли мне все? Обыск, Лидуся, лифт, трос, анаша, пистолет… Все слишком нереально, абсолютно недоступно логическому осмыслению. Мозг, словно мощный компьютер, пытается найти верное решение, но в бессилии буксует. Виснет. А не сошел ли я просто-напросто с ума? Видения уже есть. Скоро начну слышать и голоса. Оттуда…

Я зажмуриваюсь, что есть силы. Пытаюсь проснуться. Не помогает. Та же комната, те же лица…

Я держу не Шкрябина!

Я держу следователя Запеканкина!..

Как же я сразу не узнал его печатку?

– А при чем здесь я?! – срывается на крик Георгий, – я виноват, что этот кретин по пьяни свой адрес написал вместо Шкрябинского?! Я чего, проверять должен? Написал, и, слава Богу!

– Нам следственный отдел войну объявил! За своего бойца!

– А не фиг изъятую наркоту дома хранить! Он, гад, составил липовый акт об уничтожение изъятой анаши, а сам ее домой – и давай торговать! Все местные наркоманы к нему ползали! Правильно ему Лидка между ног засадила! Нет, я всегда говорил, возмездие существует. Он над нами глумился? Глумился! Подай то, подай се… Водки, коньяку, бабу…

– Бабу не просил.

– Все равно… А теперь наша очередь резвиться. Интересно, он уже из больницы вышел? Его очень в прокуратуре ждут.

– Тогда он долго пролежит.