Владимир Кашин - Следы на воде (Справедливость - мое ремесло - 6) Страница 13

Тем временем механик включил движок небольшой электростанции, и островок с домами и причалом озарился ярким светом. На миг Коваль позавидовал этим крепким молодым ребятам, которые сейчас, в ночь, отправятся на свою мужественную работу. Ему же ничего другого не останется, кроме как пойти в уютную комнату на втором этаже и улечься в кровать с книжкой в руках. С ума сойти можно от такой перспективы!

11

Майор Келеберда не заставил себя долго ждать. Через три дня он снова появился у Коваля. Приехал посоветоваться. Им владели противоречивые чувства. С одной стороны, очень не хотел надоедать полковнику и подчеркивать свою несамостоятельность, когда мог и сам разобраться в деле с убийством Чайкуна. С другой - боялся, что Дмитрий Иванович обидится подумает, будто он уже никому не нужен и его советы тоже. Успокаивало одно: изучив дело и убедившись, что оно не из легких, Дмитрий Иванович сам к нему охладеет и не будет наседать. Все останется за ним, майором Келебердой. "Смерть королю! Да здравствует король!"

Он застал полковника лежащим на диване в полосатой, давно вышедшей из моды пижаме. Вид у Дмитрия Ивановича был какой-то угнетенный. Келеберда понял, что Коваль томится, - наверное, и не замечает даже, что ему дают на завтрак и обед, - и вся эта рыбная ловля, ради которой он приехал сюда, лишь на время увлекла его. Майор знал людей, которые, казалось, искренне и горячо болеют рыбалкой или охотой, говорят об этом и мечтают целый год, а на самом деле выдерживают лишь несколько дней.

Словно подтверждая мысли Келеберды, Дмитрий Иванович сразу же вскочил с дивана и, чувствуя неловкость за свой наряд, засуетился.

- Заходите, Леонид Семенович, садитесь. Я сейчас переоденусь.

"Какая разница", - хотел было сказать Келеберда, но Коваль уже стал переодеваться. И тут майор подумал, что отставному полковнику нужен был сейчас повод, чтобы сбросить с себя пижаму, которая расслабляет, лишает энергии и противопоказана таким людям, как Коваль. Дмитрий Иванович облачился в строгий спортивный костюм, который плотно облегал его фигуру. Глаза весело заблестели.

- Ну так что у вас, Леонид Семенович, с этим убийством, если не секрет?

- Многое установлено, Дмитрий Иванович! В частности то, что Петро Чайкун, житель Белозерки, и впрямь браконьер. Охотился на ондатру, хотя и рыбой не брезговал. Действовал он в одиночку. В лодке убитого нашли весло, портфель светло-желтого цвета из кожзаменителя, три бака для бензина: два - прямоугольной формы, один - овальной. В баке овальной формы тайник, в котором были спрятаны пять ловушек на ондатру. Имеется план акватории района убийства... Могу показать. - С этими словами, чуть поколебавшись, Келеберда достал папку и разложил на столе схему устья Днепра, где были помечены плавни и место убийства Чайкуна.

Дмитрий Иванович почувствовал мгновенное колебание майора перед тем, как тот раскрыл папку, и усмехнулся: он уже привык, что ему не все тайны раскрывают.

- Я думаю, Леонид Семенович, что меня сейчас как инспектора министерства, хотя и внештатного, вы можете кое во что посвящать. И это не будет нарушением закона.

Келеберда смутился.

- Что вы, Дмитрий Иванович! Какой разговор! Для меня вы всегда в штате, всегда учитель.

Коваль наклонился над схемой. Майор продолжал:

- Водолазы обследовали дно. Нашли ружье Чайкуна. Экспертиза установила, что Петро Чайкун был убит выстрелом из ружья двенадцатого калибра, а у погибшего - шестнадцатый. Так что версия несчастного случая, самострела исключается.

- Так, так, - задумался Коваль. - Шкурок много было?

- Ни одной. В лодке обнаружены только рыжие ворсинки с ондатры.

- Не было добычи или убийца обшарил лодку и все забрал?

Келеберда пожал плечами.

- Вы уже, наверное, установили людей, которые в это время находились в плавнях, включая рыбинспекторов? - спросил Коваль.

- Работу начали, но, сами понимаете, это непросто...

- А не проходил Чайкун свидетелем по каким-нибудь уголовным делам? Может, была все-таки месть? Не интересовались связями с местными браконьерами и особами, ведущими сомнительный образ жизни?

- Наша опергруппа этим сейчас занимается. Приобщили местных дружинников. И версия мести разрабатывается. Чайкун сам находился в заключении. За кражу. В колонию послали запрос о его тамошних связях.

Коваль вспомнил рассказ директора совхоза о борьбе кланов в Лиманском. Может, кто-то из Комышанов вывел тогда Петра Чайкуна на чистую воду? Нет, Самченко называл другую фамилию - Христенко.

- Изучаем также взаимоотношения Чайкуна с родственниками, соседями, словно угадывая мысли Коваля, сказал майор. - Имеется в виду время, когда он жил в Лиманском и позднее - в Белозерке. Проверили также, у кого из местных жителей есть ружья двенадцатого калибра, выявляем всех, кто незаконно хранит оружие, имеет лодки и промышляет в плавнях. Работы непочатый край.

- Вот что я посоветую вам, Леонид Семенович: браконьеров, которые ловят и бьют ондатру, легче установить через лиц, что выделывают шкурки или шьют из них шапки. Уж они-то лучше всех знают. Установите с ними хорошие отношения, люди вас поймут и поддержат. Убийство для всех противоестественно и омерзительно; и даже те подпольные кустари, которые за копейку готовы поступиться совестью, будут вам помогать. Хотя бы потому, что и им самим необходимо исключить из своего общества людей, способных на убийство... - Подумав, Коваль спросил: - А место, которое прилегает к району убийства, проверили? Чьи это земли, кто живет, есть ли там туристы в палатках или с машинами и так далее?

- С этой стороны - сёла Кизимыс, Софиевка, а вдоль левого берега, на юг, - заповедник и земли совхоза. В заповеднике только одна палатка поставлена. С разрешения дирекции. Отдыхает молодой инженер, с ним жена и ребенок, работает на хлопчатобумажном комбинате в Херсоне. Ружья не имеет. Он рассказал, что в ночь на восемнадцатое слышал выстрелы - два или три, а потом еще два. В том районе, на бахче, живет также сторож. Тридцатилетний сезонник. Бригада арендует в колхозе землю, выращивает арбузы, вывозит их на рынки и имеет хорошую прибыль. Официально такая деятельность по договору с колхозом не запрещается. Хотя все-таки это обычные шабашники, среди которых, на удивление, двое с высшим образованием. Бригада уже отправилась с арбузами на север, а он сидит в шалаше и охраняет остатки урожая... Боевого оружия нет. Только ракетница...

- И давно этот шабашник пребывает здесь, на Херсонщине?

- Третий год.

- Да... - протянул Коваль. - Откуда он приехал, где у него постоянная прописка?

- Одессит.

- Так... - стал что-то припоминать Коваль и вдруг прикусил губу. Одессит, говорите?.. Документы проверяли?

- Ну конечно.

- Покопайтесь поглубже, Леонид Семенович.

- Паспорт на имя Лукьяненко Андрея Фотиевича.

- И еще... Запросите из Киева дело об убийстве на Днестре Михайла Гуцу. На день-два. Для ориентировки в аналогичном происшествии... А выстрелы этот Лукьяненко слышал?

- Говорит, что спал крепко. Конечно, до лимана от него далековато.

- Ну, а лиц, которые пользуются оружием официально, я имею в виду рыболовных и охотничьих инспекторов, проверили?

- Возникает одно подозрение. Больших оснований пока еще нет, но поговаривают, что в июне прошлого года Петро Чайкун с товарищами избили какого-то рыбинспектора. Кого именно, еще не установили. Сейчас разыскиваем приятелей Чайкуна, чтобы узнать, кто же это был. Но установили другое: у лиманского инспектора Андрея Комышана есть ружье двенадцатого калибра, и с этим ружьем в ночь на восемнадцатое выезжал на дежурство сам Андрей Комышан, но в плавнях также оказался и его младший брат Юрась, недавно демобилизованный из армии. Дежурный рыбинспектор Козак-Сирый задержал его с ружьем брата и подстреленной ондатрой.

Келеберда вопросительно смотрел на Коваля, ожидая, что тот сейчас воскликнет: "Почему же вы с самого начала об этом не сказали?" Но Коваль лишь буркнул коротко: "Интересно". Он не старался уточнять, хотя догадывался, что майор сказал не все.

- Так вот, - прокашлявшись, добавил Келеберда, - Юрась Комышан отправился в лиман на лодке брата, а выезжал ли сам Андрей вместе с ним и когда именно, пока не ясно. Ни у кого из этих троих нет алиби. Ружье, пуля и патроны сейчас находятся на баллистической экспертизе. Комышанов и Козака-Сирого будем допрашивать как свидетелей.

- А вы допросите их здесь, в этой гостиничке, рядом есть свободный номер, - кивнул на стену Коваль. - И не только их, а всех, кто заходил в ту ночь в помещение рыбинспекции. Не стоит никого из них возить в райотдел, тут можно сразу обменяться мнениями... если не нарушим, конечно, этим закона, - добавил улыбаясь Дмитрий Иванович.

12

Такой рыбалки Коваль не помнил. Добровольный помощник рыбинспекторов Леня, по паспорту Левко, прижившись на Красной хате, выполнял разные поручения инспекторов, иногда выезжал с ними на дежурство. Когда Дмитрий Иванович вторично появился в плавнях, он предложил ему поехать в пойму и отвести душу на ловле краснопера.