Екатерина Сарычева - Приключения по шаблону Страница 13

– Комендант! – раздался над толпой немного истеричный голосок. Присутствующие повернулись на звук. Мимо проходила низенькая преклонных лет магесса-эстетка. – Откуда столько детей? Кто их пропустил без взрослых?

– Мадемуазель, не стоит забывать, что вы на Велесовых играх. Здесь возраст спортсменов не является важным критерием, – немного лениво и мягко, держа каждое слово и паузу перед другим, с достоинством, становящимся осязаемым в ее словах, произнесла девушка в бирюзовом платье. Все сразу повернулись в ее сторону.

Какая это была девушка! Настоящая королева общества! При этом ее внешность была довольно тривиальна: светлые вьющиеся волосы, хитренький носик и слегка прищуренные небольшие зеленые глаза смотрелись буднично. Но эта харизма и обаяние! Она относилась к тем девушкам, ради которых совершали подвиги, дрались лучшие парни школы на выпускном вечере и для которых ради мимолетной встречи готовы были ограбить банк или достать звезду с неба. Она всегда шутила только в тему, как никто умела преподать себя и говорила так, что ее хотелось слушать часами. Это была Изольда Милявская.

– Спасибо за ознакомление с правилами, – буркнула женщина себе под нос и скрылась в шатре.

– Изольда? – удивился Аверьян. – Ты разве в нашей команде?

Не отвечая на его вопрос, Изольда подошла к Смерту со словами: «Привет, партнер». Увидев, что удивление команды нарастает, Смерт объяснился.

– Она здесь из-за меня, – сказал он. – Она моя партнерша по танцам.

– Ты танцуешь? – удивленно спросила Анфиса.

– Немного, – ответил он. – На что Изольда хитро усмехнулась.

Фиса почувствовала на себе внимательный взгляд. Муромцева ответила не менее заинтересованным взглядом. Она, вообще, любила это дело – людей рассматривать, особенно на фотографиях, а потом анализировать по внешности их характеры и увлечения или отмечать интересные детали. Ее внимание привлекла высокая девушка, одиноко стоявшая у соседнего шатра с раскрытым томиком стихов в руках и украдкой поглядывавшая на Смерта, который болтал с Феликсом в нескольких метрах от нее. Девушка, которая, как выяснилось несколькими минутами позже, звалась Юноной Авоськиной, была одета в розовое атласное платье сложного кроя. Ее волосы были красиво уложены, а взгляд поражал сквозившей из каждой его грани романтичностью.

– Я вижу – все в сборе, – заметно оживился Архей. – Пошлите, покажу вам башню.

– А он случайно в кино не снимался? Как ты думаешь? – на полном серьезе спросил Вася Анфису.

– Тут своих театральных зарисовок хватает, – скептически заметила Муромцева и двинулась за Археем.

Тайные знаки

Несмотря на внешнее полуразрушенное состояние, внутри башня блистала изящной отделкой. Развешанные на стенах картины и гобелены мягко обволакивало сияние свечей, торчавших из причудливых канделябров.

Они шли по широкой винтовой лестнице, устланной пурпурной ковровой дорожкой, и не переставали восхищаться великолепием этого места.

Роскошь била в глаза из каждой щели. Чувствовалось присутствие восемнадцатого века. Через широко распахнутые двери были видны гостиные, больше напоминавшие светские салоны, где утомленные балом дамы обсуждали наряды молоденьких барышень и манеры потенциальных кавалеров. В просторных спальнях рядом с каждой кроватью стояла тумбочка с ночником и томиком стихов. А четвертый этаж занимали гримерные с трюмо, заставленными множеством стеклянных баночек, и комнаты, откуда лился аромат неизвестных соцветий.

– А куда вы нас ведете? – спросил Вася.

– На мансарду. К слову, я до сих пор не понял, почему ее так называют. Просто два пустующих этажа, – ответил Архей, пожав плечами. – Правда, на ключ запираются, – после чего провожатый туманно посмотрел в потолок, и его рассказ заставил Панина пожалеть о своем любопытстве.

Последний раз на мансарде жили еще в 80-х годах XIX века, отчего, как говорили последние разведывательные данные, она превратилась в зимнюю резиденцию зазеркальцев. Магистериумские работники, перегруженные подготовкой соревновательных площадок, даже не вспоминали про мансарду, пока в списках делегатов не объявилась популярная в шестидесятых, а ныне забытая команда «Бермудские треугольники», ее и решили поселить «к зазеркальцам». Однако пару дней назад организаторы поняли, что не успевают установить шатры для команд в срок, поэтому им предоставили ночлег в башне. Команде Тимора досталась мансарда.

Закончив повествование, Архей остановился у обветшалой массивной двери, выходившей на лестницу. Дверь была заперта на длинный ржавый ключ.

Мне пора. Познакомьтесь и устраивайтесь на ночлег. Завтра предстоит насыщенный день, – Архей попрощался с ребятами и начал спускаться по лестнице, насвистывая себе под нос «Калинку-малинку».

Казалось, время остановилось в те секунды, пока Феликс открывал дверь. И вот она, наконец, открылась, правда, Рине пришлось вспомнить парочку заклинаний от блокировки зазеркальцев. Перед глазами ребят предстало помещение, поражающее своей запущенностью с первого взгляда.

Они стояли на пороге небольшой круглой гостиной. Наверное, когда-то здесь было очень красиво и уютно, но сейчас она выглядела уныло. Сквозь пелену паутины просматривались очертания мебели. На стенах был толстый слой пыли, отчего Юнона расчихалась. Призраков не было видно поблизости, но, по-видимому, они все же здесь обитали, потому что паутина и стены, в некоторых местах, слегка светились энергией20. Именно благодаря этому свечению в комнате можно было что-то рассмотреть. На самом деле в гостиной без этого свечения, должно быть, было бы очень темно. Пожалуй, единственной вещью, которая сохранилась в идеальном состоянии на мансарде, было огромное витражное окно, выполненное теплыми и пастельными тонами. Даже удивительно, что оно за такое длительное время не покрылось пылью!

– Кто-нибудь видит люстру? Хочется немного света, – сказала Рина, с надеждой всматриваясь вглубь гостиной.

– Справа, – ответил непринужденный голос из темноты.

От неожиданности Алиса вцепилась в ручку шкафа, оказавшуюся ручкой большого зонта, который, раскрывшись, сбил с ног Васю.

– Кто здесь? – с опаской вглядываясь вверх и потирая ушибленный бок, просил Вася.

В комнате загорелась люстра, и ребята увидели фигуру в синем, зависшую в позе лотоса под потолком. Вася с Фисой в ужасе замерли, а Смерт движением руки снял с фигуры капюшон. Увидев лицо Ульяны, Фиса с облегчением вздохнула.

– Эй, ты чего? – возмутилась Шумкова. – Сбил весь настрой!

– Что ты здесь делаешь? – спросил ее Смерт.

– Жду вас, читаю свежие новости, – пожала плечами Ульяна и вернулась в астрал.

Успокоившиеся ребята разбрелись по мансарде.

– И мы будем тут ночевать? – с омерзением разглядывала толщи пыли и паутины Юнона. – Где местный домовой?

– Наверное, привидения не дают ему житья, вот он и ушел, – пожал плечами Феликс.

– Эй, вы! Что стоим? Кого ждем? Давайте, прибирайтесь! – решила взять на себя руководство уборкой Ульяна.

– Ты же в астрале, вот там и сиди, – ответил ей Смерт.

– Я устала, тут грязно, а мне убираться нельзя – ноготь сломаю, – сказала Шумкова.

– Ох и девушки нынче пошли, – вздохнул Феликс.

Не дожидаясь начала уборки, Рина, Алиса и Изольда умчались за свежими новостями. Да и от оставшейся в гостиной Юноны толка не было: она села в уголке и мечтательно смотрела на моющего стены Смерта. Но остальные потрудились на славу, благодаря чему борьбу с бесконечной пылью и паутиной удалось провернуть всего за три часа. К этому времени как раз вернулись остальные.

Ульяна тоже неплохо себя показала. Она хоть и делала мало, но нашла где-то наверху, в спальнях, проигрыватель с музыкой заводного рок-н-ролла, что сделало уборку гораздо оптимистичнее и веселее.

Дверь мансарды тихонечко отварилась, и все увидели на пороге долговязого юношу в мешковатых джинсах с множеством карманов и в поношенной пестрой футболке. Его светлые волосы были взъерошены, нос вздернут до предела, а ясные и проникновенные болотно-зеленые глаза смотрели на мир сквозь чистые стекла очков непомерной толщины.

– Здравствуйте! – произнес он голосом стеснительного робота. – Мне сказали, что вы все меня ждете здесь. Это очень хорошо, – продолжал он совершенно искренне. Аверьян с Феликсом зажали рты, чтобы не засмеяться. – Я, Вонифантий Петрович Бургомистров, теперь буду с вами дружить. Думаю, нам будет интересно общаться. Я много читал о каждом из вас. Пожалуй, я все сказал. – Не будучи уверенным в том, все ли сказал, закончил Вонифантий свою речь и, аккуратно ступая, словно боясь что-то сломать, зашел в гостиную.

Коротко поприветствовав Вонифантия, ребята вернулись к уборке. От нечего делать Бургомистров начал наматывать круги вдоль гостиной и, делая задумчивые остановки около каждого мало-мальски интересного предмета интерьера, что-то записывать в потрепанный блокнот, который вместе с мизеткой и говорящим21 словариком латинского языка, подаренным дедушкой Феофаном на девятый День рождения, всегда носил с собой. Час спустя, повинуясь мимолетному порыву, Бургомистров повернулся в сторону камина и заметил надпись на его внутренней стенке, которую зола почему-то не коснулась. Надпись гласила: «Огонь горит». Хотя она была не слишком содержательной для людей, не увлекающихся шпионскими фильмами, Вонифантий по привычке решил ее записать. Затем, не закрывая блокнот, он бегло осмотрел комнату и остановил взгляд на дверной ручке, покрытой ржавчиной, на которой, по его мнению, можно было что-то обнаружить. И точно, в одном еле заметном изгибе ручки, до которого ржавчина почему-то тоже не добралась, обнаружилась неаккуратно, словно в спешке, выцарапанная гвоздем надпись: «Дух поможет». «Интересно, что это за дух?» – подумал он и переключил взгляд на витражное окно. Одним из героев сцены, изображенной на окне, был поджарый юноша, одетый в темно-зеленую мантию. Юноша был чем-то похож на Феликса. Но наш первооткрыватель не придал этому значения. В данный момент его больше интересовал длиннющий свиток, волочащийся по земле, в руках юноши. Блондин ставил точку после двух красиво выведенных строк на латинском языке. Бургомистров нащупал в кармане небольшой сверток, завернутый в шелк, открыл словарик и приступил к переводу. В итоге получилось: «Лишь дух отважный дружбы искоренит завесу зла». На этом изучение окна не закончилось. В самом его центре верхом на коне остановилась застигнутая художником в полускачке невысокая девушка с приятными чертами округлого лица. Цвет волос и одеяние рассмотреть было невозможно, потому что девушка была со всех сторон облачена ярким светом, и сама как будто бы светилась изнутри. В руках она держала ослепительной красоты меч. Он сверкал как солнце в ясную погоду и словно только что вышел из-под умелой руки небесного кузнеца Гефеста. Присмотревшись, Вонифантий заметил на голове у девушки золотой венок-надпись из множества закорючек. Но смог разобрать только начало фразы: «Ejus pater est ventus, ejus mater est terra, ejus…»22. Лицо незнакомки на коне кого-то очень сильно ему напоминало, но он не мог понять, кого именно.