Грегори Макдональд - Скайлар Страница 13

Он прошел в столовую. Газеты, журналы, буклеты, горой наваленные на обеденном столе. Этому и посвящала все свое время Марта Джейн, как она говорила, «искала доказательства». На верхнем буклете Пепп прочитал: «МУЖЧИНА - ТИРАН, ЖЕНЩИНА - ЖЕРТВА».

Заглянув в гостиную, он никак не мог решить, почему именно эта комната выглядит особенно враждебно. Все ему не нравилось. И подушки на диване, и перекошенные картины на стенах, и поставленная на его кресло подставка для ног. И везде пыль, слой пыли.

По лестнице он поднимался со смешанным чувством страха, злости и беспомощности. Сколько раз он поднимался по этим ступеням, чтобы столкнуться в собственной постели с фырчанием, оскорблениями, отказом. Даже в первое время после свадьбы все его усилия в супружеской постели вознаграждались разве что безразличием. Марта Джейн, по ее словам, всегда знала, что секса ей не избежать, но это не означало, что она должна вносить в процесс свою лепту. И ему не удалось разубедить ее. Часто он задавался вопросом, а что именно, какое событие в ее прошлом, какая особенность ее натуры привели Марту Джейн к такому выводу. Всегда, с первой брачной ночи, она ничем не отличалась от бревна. Ее физическая реакция проявлялась лишь в одном: она хватала его за запястья, чтобы он не лапал ее. Если же ему удавалось вырваться и добраться до ее груди, из глаз катились слезы. И все чаще Пепп не поднимался вечером наверх, предпочитая читать или спать в гостиной, в красном кожаном кресле, положив ноги на подставку.

Почему он держался за этот союз, в котором его, мужчину, открыто называли врагом? Ведь за долгие годы ему не раз и не два говорили об этом прямо в глаза.

Свою дочь, Саманту, Пепп любил больше всего на свете, больше, чем кого бы то ни было.

Пепп, который мечтал о высшем образовании, потому что с детства любил читать и стремился к знаниям, в итоге так и остался копом в маленьком городке. Читать он продолжал, но без системы, все подряд, да еще ему приходилось скрывать свое увлечение от местных жителей. Книги он покупал в других городах, как другие покупали крепкие спиртные напитки, не позволял себе показаться на людях с книгой в руке или на переднем сиденье патрульной машины. При первой попытке стать шерифом он проиграл. Второй раз победил. И с тех пор честно выполнял свою работу, купил маленький домик, содержал семью.

И Саманту приняли в университет Дьюка, правда, не дали стипендию.

Марта Джейн ограничивала Пеппа не только в постели. Бракоразводный процесс, естественно, расколол бы округ на две половины, и победа на следующих выборах далась бы ему с очень большим трудом, а скорее всего он лишился бы места шерифа.

Но даже если жители округа и в следующий раз не лишат его своего доверия, он знал, что затраты на развод поставят крест на дальнейшей учебе Саманты. А Пепп хотел, чтобы Сэмми получила хорошее образование.

Когда Пепп вошел в спальню, Марта Джейн встала из-за туалетного столика. Уже в уличном костюме.

— Разве ты не слышала, что я крикнул тебе привет из кухни? — улыбаясь, спросил он. Конечно же, слышала.

Она посмотрела на него, потом на дверь за его спиной, словно видела в нем препятствие, мешающее выйти из комнаты.

Он сошел с прямой, соединяющей Марту Джейн и дверь.

— Уходишь? — спросил он. — А как насчет ужина?

Глядя на его серый спортивный костюм, она сморщила нос.

— Я поела.

— А как же я?

Марта Джейн сложила в кожаный брифкейс буклеты, бумаги, газетные вырезки.

— Бог-мужчина сказал, что я должна ходить в магазин, готовить и убирать для тебя дом.

— Уж не тот ли самый парень говорил, что я всю взрослую жизнь должен нести финансовую ответственность за семью?

Чтобы не казаться очень уж грозным, Пепп сел на кровать. А когда она не ответила, продолжил:

— Я не один раз говорил тебе, что с радостью останусь дома, буду ходить в магазин, готовить и убираться, если ты пойдешь работать и обеспечишь семье финансовую поддержку. Я не из тех ретроградов, которые считают, что семейные обязанности необходимо разделять в соответствии с полом.

— Необходимо, — передразнила его Марта Джейн. — Ты хоть понимаешь, сколь много скрывается за одним этим словом?

— Если и скрывается, то только одно. Есть работа, которую надо делать. У меня — своя, у тебя — своя. Я не раз говорил тебе, что ты вправе выбрать, какую из них ты возьмешь на себя.

Широко расставив ноги, вскинув подбородок, Марта Джейн ответила, словно выплюнула:

— Может, я и пойду работать. Начну свое дело.

— Господи, я был бы счастлив. — Сцепив пальцы, Пепп закинул руки за голову. — Ты столько раз это обещала, но только на словах. Я бы предпочел, чтобы ты что-то делала, а не просиживала по восемь-десять часов перед ток-шоу, в которых мужчины предстают исчадиями ада. — «Что папа, муж, босс сделали со мной». Грязное белье, помогающее продавать моющие средства!

— У меня заседание.

— И эти твои заседания. — Пепп наклонился вперед, плечи его поникли, он зажал руки между коленями. — Марта Джейн, ты знаешь, как я отношусь к твоим походам на эти заседания.

— Разумеется, знаю.

— Я не отношу себя к противникам женского движения. Я понимаю, что некоторым женщинам, может, всем женщинам, нужна поддержка, — Пепп потер шею рукой. — Я еще не могу прийти в себя после того, как утром увидел тело девушки, которую забили насмерть. Мы предполагаем, что сделал это мужчина. Я думаю, защититься от него она не могла.

— Мэри Лу Саймс.

— Ты уже слышала.

Голос Марты Джейн набрал силу.

— Мэри Лу Саймс позволяла, нет, способствовала тому, что мужчины воспринимают женщину как красивую куколку, годную только для секса. Она позволяла эксплуатировать себя устроителям всех этих конкурсов красоты, у которых только одна цель — унизить всех девушек или женщин в округе, стране, мире.

У Пеппа скрутило желудок.

— Ты хочешь сказать, что эта юная девушка заслужила того, что с ней произошло?

— Ни одна женщина не заслуживает того, что творит с ней мужчина.

— Но у тебя получается, что Мэри Лу сама навлекла на себя...

— Есть ли разница между тем, что девушка выходит на подиум в купальнике, позволяя мужчинам смотреть на себя и сексуально возбуждаться, воспринимать ее как сексуальный объект, кусок мяса, и тем, что она находит смерть от рук мужчины? Есть ли разница между взглядом мужчины и его кулаками?

Спальня поплыла у Пеппа перед глазами.

— Да, — он мигнул. — Думаю, что есть, — он смотрел на свои руки. — Мы можем наслаждаться друг другом, не причиняя друг другу вреда. — Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. — По крайней мере, я так думал, когда женился. — Руки его схватились за край кровати. — Не я сотворил этот мир, Марта Джейн. Не одни мужчины творили этот мир. Это факт, что есть мужчины, есть женщины и есть секс.

— И есть насилие.

Он кивнул.

— И есть насилие. Но появилось оно не по воле одних мужчин, я в этом уверен.

— Я опаздываю.

— Марта Джейн, я прошу тебя не ходить этим вечером на твое заседание.

С брифкейсом в руке она смотрела на него сверху вниз.

— Почему?

— Я не хочу обсуждать с тобой эти древние истины всю мою жизнь. На этих женских сборищах ты говоришь обо мне всякие гадости. И все, сказанное тобой, потом оборачивается против меня, ты это знаешь. Что- то, возможно, соответствует действительности. Иной раз я могу не так отреагировать, сказать не то слово. Но большая часть из сказанного тобой чистая ложь.

— Я не говорила ничего, кроме правды.

— Сколько лет я прошу тебя проявить хоть какой-то интерес к моей работе, разделить со мной мои заботы, поучаствовать в моей избирательной...

— Да. Ты пытался эксплуатировать меня.

— Пожалуйста, пойми, что мое жалованье — наш единственный источник дохода. Если ты не можешь работать со мной, пожалуйста, не работай против меня, для своего же блага. Ты должна понимать, что мои слова не лишены логики.

Марта Джейн покачала головой:

— Это манипулирование людьми. Сказано — мужчина приносит деньги в семью, а если ты не повинуешься мне, я не буду кормить тебя и не дам тебе крова над головой. Маленькая женщина, ты будешь стоять босой и беременной во дворе, а если посмеешь открыть рот и сказать хоть слово против меня, я прослежу, чтобы никто не положил в твой рот и крошки еды.

— Марта Джейн...

— Вы уже столько столетий паразитируете на нас!

— Марта Джейн, если сегодня ты пойдешь на это заседание, пожалуйста, не возвращайся. Уходи навсегда.

— Ты занимаешься тем же, Пепп! Манипулируешь. Угрожаешь.

Саманта — студентка Дьюка, напомнил себе Пепп. Может, время развода удастся отодвинуть. Если нет, она сможет получить диплом и сама, использовав студенческий займ или как-то еще.

— Марта Джейн, я хочу с тобой развестись. Если тебе нужна независимость, пожалуйста, она твоя.