Ирина Баздырева - Тайландский детектив Страница 13

Виктор, едва кивнул. Все это время он пристально, испытующе смотрел на Катю.

— Саванг еще не приходил к тебе? Понятно… — протянула Зоя и решила было закурить, но вспомнив где находится, спохватилась и спрятала сигареты обратно в сумочку. — Он крутится как белка в колесе, организуя отправку тела Александра Яковлевича домой. Он так хотел увидеться с тобой, что думаю, не сегодня — завтра придет тебя навестить, тем более твой милый лечащий врач, уверял нас, что тебя вот-вот должны выписать, — Зоя встала. — Ну, не будем больше утомлять тебя. Отдыхай, поправляйся и скорее возвращайся к нам. Тебе принести, что — нибудь?

— Учебники по английскому.

— Хорошо. Тогда, до встречи. Виктор, ты идешь, или останешься? — обернулась в дверях Зоя, на, так и не сдвинувшегося с места, Виктора.

— Я догоню тебя.

Зоя вышла, а Виктор бросился к Кате и они крепко обнялись.

— Катька… Котенок… Думал Зоя никогда не уйдет… Я чуть не сдох в эти дни… Ну что ты, дурочка?

В первые за это время Катя расплакалась, а Виктор, целуя ее мокрые глаза и щеки, остановился лишь тогда, когда девушка спрятала лицо на его груди. Они сидели на кровати молча, обнявшись.

— Ты мне ничего не хочешь сказать? — c тихим напряжением спросил Виктор.

Она помотала головой.

— Ладно, но я хочу, чтоб ты знала: я приму тебя любую…

Катя, отстранившись от него, внимательно посмотрела ему в лицо. Так вот, что его мучает.

— Ну да, да… — он встал и нервно прошел к окну, — мне это далеко не безразлично… а что я мог думать, когда на тебе места живого не было, когда доставили сюда. Следователь сказал, что тебя, по-видимому, пытали. Я даже не могу думать об этом… Господи, что они с тобой делали?

— Ничего особенного. Просто били.

— Но не…

— Нет, до этого дело не дошло. Оказывается мой ангел-хранитель классный парень.

— Кать, если ты щадишь меня…

— Ты можешь спросить у доктора.

— Я с ним поругался. Он сказал, что сидеть возле тебя, нет никакой необходимости. Контра…

— Витя, я говорю правду.

— Ладно, — махнул он рукой. — Пусть будет так и точка.

Утро третьего дня началось с приятной неожиданности. Осмотрев девушку, врач заявил, что полностью удовлетворен ее состоянием и не видит основания удерживать ее дольше в больнице, но отпускает с одним условием: она должна периодически являться к нему на осмотр до самого своего отъезда из Чиангмая. Окрыленная Катя поспешила в свою палату — собрать свои вещи и застала в ней незнакомого хорошо одетого господина, беседующего с Маоной. При Катином появлении Маона, поклонившись, попрощалась с незнакомцем, а Кате, вопросительно смотрящей на нее, ободряюще улыбнулась. Гость, сложив ладони перед собой, поприветствовал ее традиционным тайским поклоном.

— Госпожа Арухманова, для меня большая честь познакомиться с вами.

Катя неуверенно улыбалась этому господину с аристократической внешностью, особый шарм которой придавали посеребренные виски густой, аккуратно уложенной черной шевелюры. На мизинце, когда он складывал ладони, блеснула массивная золотая печатка, а его костюм был явно сшитый на заказ.

— Позвольте представиться: N., преподаю в университете Чингмая историю древнего Сиама и являюсь одним из инициаторов приезда сюда профессора Тихомирова.

— Мне очень приятно. Присаживайтесь кхун N. — Катя указав на стул, села на кровать. Она боялась поверить в происходящее и даже, кажется, боялась дышать. Воспользовавшись предложением, гость сел.

— Меня, как и преподавательский состав университета потрясло известие о гибели профессора Тихомирова, — скорбно покачал головой N. и, поправив очки в золотой оправе, продолжал: — Я мечтал о личном знакомстве с ним, хотя и не совсем разделял его взглядов на миграцию племен в Азии. Но ведь всякое утверждение, а тем более, такого человека как вашего учителя, на чем-то основано. Я следил за его раскопками в Монголии и читал доклад с которым он выступил в Пекине, — N. вздохнул и опять покачал головой. — Какая потеря для науки. Мы решили почтить память этого достойного человека и талантливого ученого, который не боялся разрушать сложившиеся стереотипы. А чем можно почтить ее, как не продолжением начатого им дела? Вы согласны со мной?

Катя сдержанно кивнула.

— После визита в университет, энергичного господина Ку, что привез нам разрешение из Понипорна предоставить для вашей работы наши экспонаты, было решено, и не мной одним, что вы изложите на предстоящей выставке теорию г-на Тихомирова.

— Для меня такая честь… Я польщена… — пробормотала Катя, не смея верить услышанному.

— Честь для университета, чьи стены примут его ученицу, которой он вправе гордиться. К тому же среди студентов о вашем мужестве ходят легенды.

— Мужестве? — переспросила Катя. Она не думала, что ее желание выжить, можно было назвать мужеством.

— Мы верим, что наш дух-хранитель находится в голове, — и г-н N. дотронулся до своего, посеребренного сединой виска, — а потому эта часть тела особенно священна для нас. Наша вера зиждиться на строжайшем табу: нельзя прикасаться к голове другого человека. Вы же прошли нелегкое испытание, но, тем не менее, ваш дух не сломлен. Это о многом говорит. Но перейдем к насущному. Какой день лучше всего подойдет для вашего доклада? Разумеется, мы будем исходить из того, когда вы поправитесь и когда вас выпишут из больницы.

— Сегодня, — едва, справляясь со своим волнением, поспешила сказать Катя. — Я выписываюсь сегодня.

— О! Это хорошая новость. Я вас поздравляю. Значит, мы можем с господином Ку назначить дату вашего выступления.

— Но сначала мне бы хотелось поработать с вашими экспонатами, если вы не против, — бухнула Катя, понимая, что своей наглостью может отпугнуть любезного г-на N. и все свести на нет.

— Мы предоставим вам для исследований лабораторию университета, в любое удобное для вас время, — чуть помолчав, сказал господин N. И поднялся. — Не буду больше утомлять вас госпожа Арухманова. Отдыхайте. Надеюсь, увидеться с вами завтра в университете, — он достал визитку и протянул ее Кате. — Здесь мой телефон и номер аудитории, где вы всегда сможете застать меня.

Распрощавшись с господином N., Катя помчалась звонить из холла больницы Виктору, чтобы он немедленно забрал ее отсюда и сообщить, что выставка все же состоится.

— Катя, — Виктор повернулся от окна, за которым тонул в душном вечере Чиангмай. По освещенным многочисленной рекламой и фонарями улицам, двигался, истерично сигналящий, сплошной поток машин. — Не пора ли закругляться? Ты вроде мечтала посмотреть тайские танцы. Эй! Оторвешься ты, когда — нибудь от микроскопа или нет?

— Который час? — не меняя позы, спросила Катя, продолжая вглядываться в мощный окуляр прибора.

Виктор не ответил. Ее волосы, собранные в высокий хвост, отливали мягкими бликами в свете лампы.

— Посмотри-ка на это, — пробормотала она, кажется, позабыв о своем вопросе. — Что ты скажешь на это?

— Кать, мы достаточно потрудились, что бы понять — теория Александра Яковлевича не подтверждается. Прими это.

— Витя…

— Хорошо, — сдался он. — Я посмотрю что там, но ты освободишь для нас завтрашний вечер. В конце концов, ты только что из больницы и…

— Да хоть сегодняшний.

— Брысь, — тут же согнал он ее с места и, усевшись, взглянул в окуляр, наведя нужную резкость. Меньше всего ему хотелось, в который уже раз, смотреть в микроскоп. Вот на Катю он смотрел бы и смотрел. Почему то, в топике и мятых шортах, открывавших загорелые ноги, она, среди академической обстановки лаборатории, вызывала у него острое желание. И сейчас стоя рядом с ним, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ожидая его ответа, она сбивала его с толку, мешая сосредоточиться. И ведь они, черт бы все побрал, остались в лаборатории одни.

Катя, не подозревая о смятении Виктора, рассеяно оглядывала стеллажи, тянущиеся вдоль стен, заставленные папками, журналами, реактивами, колбами и колбочками, широкий длинный стол посреди комнаты с двумя компьютерами, сканером, принтером и увеличительным стеклом на шарнире, прикрепленном к столешнице. Виктор поднял голову и, стараясь не смахнуть локтем, лежащие под рукой рисунки — реконструкции примитивных гончарные изделий, посмотрел на Катю снизу вверх.

— Ну и что ты хочешь от меня услышать? Что наши черепки в том же состоянии, что и при отъезде из Москвы? — «Черт, да что со мной такое!». Перепачканная чем-то Катина щека, будоражила, чем самые откровенные фотографии «Плейбоя». — Здешний климат повлиял на их состав лишь самую малость.

— Ха! Под микроскопом образец чиангмайского черепка.

— Разве? — Виктор перевел взгляд на микроскоп, потом на Катю. Она кивнула и ее хвост, качнувшись, мягко лег на изгиб шеи.