Анатолий Галкин - Барышня с дипломом Страница 13

Ольга не могла больше находиться в запертом номере. И что это за издевательство над личностью! Она провела ночь в одной камере, приехал Лощинин и переселил ее в другую. Здесь поуютней, но это тоже камера. Через дверь выйти нельзя… А если через балкон?

Схватив сумочку, Крутова выскочила на нечто, что и балконом назвать нельзя. Сооружение тянулось вдоль всего фасада гостиницы, и на эту галерею выходили двери шести или восьми номеров. А между собой эти лоджии разделялись красивой ажурной решеткой – никак не перелезть.

Третий этаж – прыгать стремно! Можно и не поломать ноги, но риск пятьдесят на пятьдесят.

Ольга глянула на нижнюю часть балконной перегородки. Вот здесь строители поскупились. Прутики – арматуринки с карандаш толщиной не доходили до пола.

Из пяти железяк Ольге удалось отогнуть три центральных, вполне достаточно. Получился лаз побольше, чем вход в собачью будку.

Она легла на грязный бетонный пол и поползла… Было противно! Голубям, им же все равно где! Они не думают, что по этому месту будут люди ползти…

Ольга приблизилась к открытой двери соседнего номера. Там кто-то был. И даже не один… Лежа на мерзком бетоне, Ольга слышала беседу. Не очень молодые голоса вспоминали свадьбу, которая была у них сорок лет назад. Они вспоминали первое свидание, и сам вечер, когда они убежали со свадебного застолья, и следующее утро…

Крутова в глубине души была застенчива. Она хорошо знала, что подслушивать нехорошо, что порядочные люди так не делают… Ольга приподнялась на локтях и попыталась заглянуть в номер.

Маневр удался, но от этого стало еще хуже. Стало более стыдно за себя… В номере на кровати и под одеялами лежала сентиментальная пара. Те, кому за шестьдесят… Они просто лежали и ничем таким не занимались. Лежали и трогательно вспоминали то время, когда они этим самым занимались.

В какой-то момент Ольге показалось, что влюбленные беседуют при закрытых глазах. А значит, удастся проползти… Крутова начала движение. Плавно перетекла через порог, проскользнула между креслом и кроватью, но на последнем метре она локтем задела тумбу, на которой стоял телевизор. Все бы ничего, но на самом верху этой конструкции стояла банка с тремя гвоздичками.

За одну секунду Ольга успела сообразить, что у этих милых стариков сегодня годовщина свадьбы, что жених выкроил с пенсии деньги на три цветочка… Снизу было видно, как банка наклонилась и собралась падать.

Крутова подпрыгнула и во вратарском броске схватила вазу с цветами. Из трех гвоздик ни одна не пострадала. Лишь вода из банки выплеснулась Ольге на лицо, на волосы.

Теперь ее уже заметили, и дальше ползти не имело смысла. Они только натянули одеяло поближе к подбородку и смиренно наблюдали за дальнейшим.

Ольга встала, поздоровалась и при этом поклонилась в каком– то японском формате. Как гейша, честное слово.

Поклон был долгий. И с волос, и с ушей Ольги струйками стекала цветочная вода.

Уйти по-английски уже не получалось. Надо было что-то говорить. И адвокат Крутова честно заявила, что живет в соседнем номере и, стало быть, заглянула по-соседски.

Она как-то иронически поздравила лежащих с годовщиной их свадьбы. И, уже пятясь к коридору, Ольга произнесла довольно глупые фразы: «Счастливо оставаться… Горько!.. Спокойной ночи».

Про ночь она зря сказала. Был разгар дня. Три часа, не больше…

Ока стояла на месте и завелась без капризов. Вот теперь можно подумать о главном – куда ехать?

Юрий Иванович Жук имел дачу с видом на речку Угорку. Было время, когда он мог застолбить для себя любой участок. Еще пять лет назад он был полковником и командовал всей милицией Правдинска. Небольшая, конечно, команда, но с паспортистками, водителями и районными участковыми набиралось до полусотни человек.

Жук мог бы еще служить, но он ушел по идейным соображениям. Правда, это он считал, что ушел сам. Последние годы его активно выдавливали с этой должности. Писали на него жалобы в Москву, пытались всучить помеченную взятку, стреляли в него два раза. Но рапорт об отставке он написал лишь тогда, когда попытались серьезно сжечь его любимую дачу. В тот день его спас нюх. Не в смысле профессионального чутья, а в смысле обычного обоняния. Перед полуночью полковник Жук унюхал бензиновые пары, схватил пистолет и прямо в трусах выскочил со второго этажа своей фазенды…Возле стены обнаружились пять канистр – две пустые, а три еще полные.

Полковник не стал стрелять по убегающим. Не хотел палить в спины. А еще боялся лишних искр, стоя у сруба, пропитанного чистейшим бензином.

На следующий день весь город знал, что неподкупный Жук выбросил белый флаг… Это было уже пять лет назад, и за это время полковника больше не жгли, в него больше не стреляли и ничего ему не подбрасывали. Кому он нужен, пенсионер за дачным забором!

Именно к Жуку, к одному из первых своих студентов обратился Лощинин с просьбой подстраховать Ольгу. И именно Жук позвонил в Москву, узнав, что адвокатша в кутузке.

Дача бывшего полковника расположилась не очень близко к Угорке, но так, что между домом и рекой уже ничего нельзя было построить. Обычный деревенский сруб стоял на краю обрывчика, за которым широкий заливной луг с редкими кустами вербы и еще чего-то, не слишком боящегося долгих весенних разливов Угорки.

Самый главный разговор с Лощининым полковник решил провести не на даче, а на лугу у самой речки. Под видом рыбалки. Он и сам не понимал, зачем такая конспирация. Но, как стреляный воробей, Жук боялся, что нехорошие люди напихали ему в бревна сруба микрофончиков-жучков… Это у профессионалов в конце карьеры бывают мелкие сдвиги по фазе. Вот слишком осторожный Жук боялся прослушки, была у него жучкофобия!

Уже первые вопросы Лощинина убедили полковника, что опасения были не напрасны.

– У меня, Юра, интерес к Андрею Гуркову. Ты знаешь эту личность? Кто он такой?

– Бандит! У него две ходки за разбой… Последние годы он бизнесом занялся. Фактически, он хозяин города. У мэра бюджет, а у Гуркова деньги. А это две большие разницы.

– Понятно… Припомни, Юра, ты о таком Игоре Докторове не слышал?

– Эх, Лев Львович… Я два раза брал его с поличным. Один раз даже до суда довели. А приговор – год условно. Условно!

– Понятно… Но а как Докторов с Гурковым связан?

– Непосредственно! Док, это его кликуха такая, так он просто правая рука Гуркова. Заместитель по части силовых акций. Если стрельнуть кого или дачу поджечь – это Гурков на Дока переваливает.

– Докторов один работает?

– Конечно, нет, у него небольшая бригада. Пять постоянных штыков и дюжина шестерок.

Самое важное – правильно определить цель… Сидя в Оке, Ольга мучительно выбирала направление.

Надо бы в местных газетах или на ТВ найти противников Гуркова. Есть же соперник его на выборах, какой-то Сергей Заморов… Трудно победить с такой фамилией. Гурков, он за экологию, якобы, борется. Он за чистый воздух, а противник его – Заморов.

Еще надо навестить школьную подругу Ванды. Эта Вика Керзон – директор местной музыкальной школы. Фигура!

Надо бы и Саврасова навестить. Он обещал забросить в милицию заявление о пропаже его Газели. Написал доверенность, мол, на год, а машину не возвращают… Если Саврасов не обманул и не спился от двух ящиков водки, то можно ехать к Игорю Докторову. Нахально выложить перед ним все карты и переубедить, перевербовать его. Пусть сдает заказчика! Того, кто велел бомжа под Дениса вбросить?

Последний вариант очень понравился Ольге. Она рванула Оку по знакомому маршруту – вперед на улицу Счастливая.

За калиткой слышалось что-то невнятное. Или детское всхлипывание, или тихий обиженный мат.

Миша Саврасов сидел на земле под кустом сирени… Когда он увидел Ольгу, он стал ругаться громче и отчетливей…

С трудом удалось его поднять, довести до крыльца, успокоить. Левая часть лица у мужика была разбита. Не в кровь, но под глазом сверкал яркий сочный синяк, а под скулой, там, где крепится челюсть, что-то соскочило и господин Саврасов говорил боком, свесив губы на правую сторону. Как Квазимодо какое-то!

Из невнятных всхлипываний Оленька поняла, что произошло страшное. Сегодня утром честный Михаил Саврасов пошел в милицию. Возможно, что туда, где в этот момент она сидела на нарах. Он писал заявление на Игоря Докторова, а она за стеночкой отдыхала с Катей Масловой.

А в тот момент, когда Ольга ползла по балконам, к Саврасову пришли. Нет, сначала они приехали на шикарном синем джипе, а потом уже пришли, сшибая все на своем пути.

Все произошло мгновенно. Игорь Докторов подошел к удивленному Саврасову, вытащил то самое заявление, смял его в комок и этим же кулаком так врезал, что мужик отлетел к кусту сирени вместе с синяком и вывернутой челюстью.

Боксерский судья над ним не стоял и секунды не отсчитывал, но это был чистый нокаут.

Все это было не так давно – пять или десять минут назад… Более того, Ольга вспомнила, что при въезде на Счастливую ей навстречу попался синий джип. Она запомнила это потому, что важная машина не шла напролом, а притормозила и прижалась к обочине, пропуская желтую маленькую Оку… Обычно так никто не делает.