Инна Тронина - О прошлом приказано забыть Страница 13

Володя, вихляясь на палках и подгибая ноги, добрался до своего закодированного подъезда, откуда и собирался по рации поговорить с самим Рольником. Несчастный инвалид теперь зарабатывал для себя право хотя бы жить, не опасаясь новых мучений для себя и своей семьи. Привалившись к стене дома, он махнул рукой Валентине, которая напряжённо следила за ним из машины. Потом набрал код и, поставив палки за дверь, потянул следом своё тело.

В следующий миг две пары сильных рук схватили его под мышки. Третья пара, привычно воткнув в рот кляп, надела на голову то ли мешок, то ли капюшон. Палки не загрохотали – их тоже успели подхватить на лету. Несмотря на то, что серьёзного сопротивления четырём здоровенным мужикам убогий парень оказать не мог, они всё же сцепили ему ноги и ноги стальными колечками с цепочками посередине. Потом, открыв заднюю дверцу подъехавшего микроавтобуса, кинули пленника в салон. Рациборский был так потрясён случившимся, что не смог даже дёрнуть ногами. Тяжело дыша и чувствуя, как по лицу течёт холодный пот, и стараясь унять крупную дрожь, подумал: «Обер! Заметил, сука…»

Перед тем, как микроавтобус рванулся с места, Володя не столько расслышал, сколько почувствовал, что рядом кто-то упал. Даже сквозь капюшон просочился аромат духов – знакомый до боли, до слёз. И Володя вспомнил, что так пахло в салоне «Запорожца» дорогими духами Валентины Токовой.

Несмотря на то, что Володя от рождения жил в Питере, сейчас не мог сообразить, куда их повезли. Дорога заняла довольно много времени, но могло случиться так, что пленников катали по кругу – чтобы сбить с толку. Фотографии, переданные Володе Валентиной, чьи-то руки бесцеремонно извлекли из кармана спортивной куртки. Ноги Рациборского уже были босые. Вьетнамки потерялись, когда его тащили из подъезда к микроавтобусу. Потом они нашлись под одним из сидений РАФа.

То ли действительно микроавтобус долго кружил по городу, то ли Рациборский уже потерял счёт минутам и часам. Когда РАФ, наконец, затормозил, пленникам показалось, что они были в пути не менее полусуток. И вот, наконец, эта мука кончилась. Чем – уже всё равно. Лучше смерть, чем эта жуткая неизвестность. Володя Филиппа Готтхильфа почти не знал. Но Валентина, кусая кляп золотыми зубами и пытаясь вытащить из-под бедра протез, готовилась к худшему. Признаться, на такой исход она не рассчитывала – надеялась на удачу.

Припасённую ампулу с цианистым калием, на которую она так уповала, ловко выдавили изо рта сразу же, как только схватили её в «Запорожце». Получается, знали, что Валя её всегда там носит. А из этого следует, что похищение организовал человек, знакомый с привычками вдовы Токового. Значит, человек этот знал её в Казахстане. В Питере Валентина была не известна, и здешней «малине» её особенности были до фени.

Токовая не сомневалась, что попала в лапы к Рыжему или его двоюродному брату. Впрочем, Филипп и Тим всегда действовали вместе. Других «казахов», то её сведениям, в городе не было – по крайней мере, знакомых её или мужа. Случилось самое страшное – не она выследила Рыжего, а он – её. Выпустив Рациборского из машины во дворе на Гражданке, Валентина не успела даже захлопнуть дверцу. Едва парень скрылся за дверью подъезда, сзади что-то громыхнуло. Токовая даже не успела понять, что это, потому что руки в перчатках почти свернули ей шею и нахлобучили на голову капюшон. Как человек бывалый, Валентина поняла, что сопротивляться бесполезно.

Сначала из «рафика», остановившегося в просторном, почти пустом гараже, где около стен стояли лишь корыта с раствором, вытащили изнемогающую, совершенно мокрую Валентину в прилипшем к телу платье. Её усадили на автомобильную покрышку и только тогда сдёрнули с головы капюшон. Потом рывком, чуть ли не вместе с зубами, выдернули кляп. Токовая сплюнула на пол и попробовала плечом вытереть лоб.

Стоящий сзади человек протянул смуглую волосатую руку с вафельным полотенцем и вытер пленнице всё лицо. На безымянном пальце этой руки был надет громадный перстень из чистого золота, а на запястье – престижные часы «Омега». Тут же щёлкнул фотоаппарат, полыхнула вспышка – теперь снимали Токовую. Она же, глотая выползающую изо рта слюну, осматривала гараж – почти не освещённый, с тусклой лампочкой под потолком. Вспышка погасла, и стало ещё темнее.

В помещении, промороженном, будто холодильник, было много людей; но разглядеть их Валентина не могла. Тени мелькали то в одном, то в другом углу. Люди эти переговаривались, но не по-русски и не по-немецки; и потому разобраться в ситуации было очень сложно. Валентина перевела взгляд на белое, словно обсыпанное мелом лицо калеки Рациборского, которого тоже сфотографировали.

Валентина по-матерински пожалела парня, глядя на прилипшие к его мокрому лбу пряди чёрных волос и посиневшие от недостатка воздуха, раздутые губы. Володя вертел головой, со свистом дыша, но ничего не говорил. Молчала и Токовая, потому что знала – похитители должны заговорить первыми. Смуглые молодые люди, со смоляной щетиной на щеках, в спортивных костюмах самых разных цветов, с золотыми цепями на шеях и такими же перстнями на пальцах, неслышно прохаживались взад-вперёд около широких ворот и явно кого-то ждали.

Гробовое молчание повисло в воздухе. Впрочем, ужас на лицах похищенных не трогал сердец стражников, многие из которых поблёскивали ещё и дорогими кожаными куртками. Руки пленникам они не освобождали, равно как и ноги. Валентина и Володя сидели на покрышках. И между ними оставалось расстояние метров в пять. Сколько сейчас времени, Токовая не знала, хотя рука с часами только что была у её лица. Впрочем, это было уже не важно…

Внезапно пленники вздрогнули, как от удара бича. Гараж осветился ярчайшим белым сиянием, словно вспыхнул разом весь потолок. Только сейчас они рассмотрели каждый уголок бункера. Ни Готтхильфа, ни его двоюродного брата здесь не было. Они стали заложниками кавказской группировки, потому что все собравшиеся вокруг были не местными. Публика, одетая частью в спортивные костюмы с кожанками, частью – в дорогие пары и тройки, переговаривалась так тихо, что слышалось жужжание одинокой мухи под потолком. Она, растерявшись от пронзительного света, носилась в пустом гулком пространстве.

Захваченным показалось, что именно сейчас они и расстанутся с жизнью. И, кстати, даже обрадовались этому – лишь бы поскорее всё закончилось. Валентина Пантелеевна хотела закрыть лицо руками от света, но не могла этого сделать. А глаза, против воли, приоткрывались, и приходилось смотреть на равнодушные лица людей, готовых в любой момент стать их палачами. Токовая видела слёзы в глазах Рациборского и чувствовала, что плачет сама.

Вдруг все, кто был в гараже, быстро пошли к воротам и встали около них. Створки бесшумно открылись. Валентина вытянула шею, Володя окаменел. Оба они зачарованно смотрели на въезжающий в гараж белый «Феррари-Тестаросса». Фары фешенебельного лимузина погасли сразу же после того, как ворота закрылись за ним. У Валентины пересохло во рту. Понимая, что это немыслимо, она готовилась сейчас увидеть Готтхильфа.

Но потом она подумала, что перед Рыжим кавказцы никогда не будут так стелиться. Значит, вышла ошибка, и сейчас всё разъяснится. Ведь они с Рациборским следили за Рыжим-Обером, и в дела горцев не думали вмешиваться. Их явно с кем-то перепутали. Токовая перевела дух и села прямо. Володя же, как ни старался, всё время сползал с покрышки.

Двое юношей с приветствием открыли дверцу лимузина. Пленники сразу же увидели сидевшую там девушку-славянку. Валентина даже засмотрелась на это дивно-красивое создание с голубыми глазами и золотыми волосами, уложенными короной на голове. Девушка была одета в платье из чёрного гипюра с пышной укороченной юбкой, из-под которой виднелись нежно-розовые округлые колени. Через обнажённое плечико юной красавицы было перекинуто страусовое боа, а в ушах сверкали бриллианты.

Ослепнув от такой роскоши, пленники на минуту забыли, где находятся. Незнакомка, в свою очередь, вздрогнула, увидев грязных калек в изодранной одежде. Но из лимузина девушка не вышла; напротив, дверцы захлопнулись, и на окна упали серебристые шторы. То, что здесь должно было произойти, красавице видеть не полагалось.

Переключив внимание на спутницу того, кого здесь ждали, Валентина не заметила, как он оказался напротив. Женщина повернула голову и сильно вздрогнула, поняв, что с их похищением не ошиблись.

Но это был не Рыжий…

Токовая узнала его сразу. И одновременно удивилась, как человек может измениться за двадцать три года. Вернее, изменилось только лицо, а всё остальное, в том числе и манера одеваться, осталась прежней. Руслан Эфендиев и тогда. В Казахстане, носил костюмы по последнему крику моды. Сейчас же он превзошёл сам себя – был в шёлковом белом плаще, двубортном, горчичного цвета, костюме от Диора и туфлях из кожи страуса фирмы «А.Тестони». Сумочку из змеиной кожи Валентина успела заметить в тиснутых на груди руках прекрасной дамы.