Джон Макдональд - Долгий фиалковый взгляд Страница 13

— Пока я тут буду шататься. Для друга чего не сделаешь!

Появился рыжеволосый парень в замасленном комбинезоне цвета хаки, протянул Ленни на подпись счет за горючее, потом отвязал самолет и убрал тормозные колодки. Я передал вещи уже забравшимся наверх Ленни и Мейеру. Ленни запустил мотор, и самолет покатил в конец взлетной полосы. Разогрелся там, а мы с парнем стояли, смотрели, как он разбегается, отрывается от земли, поднимается над дубами и пальмами, берет курс на восток над пастбищами и болотами. Счастливо, Мейер! И, пожалуйста, никаких внутричерепных кровотечений. Это слишком ценный и замечательный череп.

Итак, я уселся в мой белый «бьюик» с черной кожаной обивкой салона, стереофоническим радио, пневматическими тормозами, пневматическими окнами, пневматическим управлением, какой-то супертрансмиссией и вернулся в город вдвое быстрее, чем Ленни мчался от города до аэродрома.

Улыбнись, Макги! Покажи зубы. Поглазей на девчонок, ведь уже почти час субботнего дня, а тебе неизвестно, где здесь кипит жизнь. Не такая, как раньше. Иная.

Глава 7

На вывесках и регистрационных карточках мотеля-гостиницы «Белый ибис» присутствовал небольшой символ, указывавший на принадлежность этого заведения очередной подсекции одного из самых вездесущих конгломератов. Поэтому здесь могли позволить себе такое количество обслуживающего персонала, которое независимого владельца привело бы к банкротству.

Какие-то старательные молодцы в каком-то далеком городе ввели этот район в стандартную компьютерную программу, присовокупили региональные данные о росте и мобильности населения, о запланированном и перспективном строительстве дорог, стоимости земли, соответствующих налоговых ставках, шкале заработной платы, и Ай-би-эм-360 распорядилась построить на 112-м шоссе к западу от Сайприс-Сити гостиницу и терпеть убытки, пока растущий спрос приезжающих на ночевку не начнет приносить прибыль.

Немедленное бронирование по телетайпу, немедленный кредит по карточкам, немедленный, заученный, официально любезный прием, оказанный женщиной за стойкой, которая отвела мне номер 114, поставила на схеме крестик и сделала штришок, указав, как доехать до крестика, на соответствующую, расположенную по диагонали парковку. Заявив, что понятия не имею, надолго ли задержусь, я ее несколько огорчил. Приезжающим это следует знать, чтобы служащие получили возможность аккуратно вести учет.

Я закрылся в тихом 114-м номере, распаковал вещи, принял душ, растянулся на кровати. Много дел, и никакого желания что-либо делать. Полная апатия. Желание отстраниться, ни в чем не участвовать. Подобное состояние называется кризисом личности. Последнее время я не слишком-то хорошо справлялся с делами. Мальчишеский громкоголосый спектакль перед шерифом, легковесные ниточки, не имеющие никакого значения.

Кто-то весьма остроумно попробовал впутать нас в грязное насилие, но талант убеждения Ленни и дотошность Нормана Хайзера развалили импровизированную постройку.

Любые клетки пугают. Иногда после короткого времени, проведенного в небольшой клетке, рождается ощущение, что из нее тебя выпустили в другую, побольше, которую ты годами сам вокруг себя возводил. Обманчивое представление о полной свободе воли — наихудшая клетка. В ней холодно. Может быть, так же холодно, как в «мисс Агнес», лежавшей под водой в канале на глубине десяти футов, если бы Мейер меня оттуда не вытащил. Или так же, как в могиле, если бы первый выстрел Фрэнка Бейтера угодил мне в лицо.

Неимоверным усилием я заставил себя потянуться за телефонным справочником, отыскать департамент шерифа, сообщить диспетчеру мой временный адрес. Потом оделся, сел в белый автомобиль и поехал в ремонтную службу Джонни Мейна, отыскав ее по производственным ангарам и стоянкам грузовиков.

Там была дизельная заправочная колонка и полдюжины больших пандусов для ремонта грузовиков. Еще была красильная мастерская, механическая мастерская, а в сторонке располагалась площадка, битком набитая автомобилями, явно превратившими своих хозяев в месиво из крови, стекла и железа. Я увидел большой сине-белый буксировочный грузовик. Никаких работ не велось, кругом царила сонная тишина прекрасного апрельского дня. В маленьком офисе сидел пожилой мужчина, читая криминальный журнал. Тощая костлявая девушка в джинсах и топе медленно размазывала полироль по зеленому металлу джипа.

«Мисс Агнес» стояла в шеренге машин у боковой ограды — величественная престарелая вдова среди тинэйджеров. Я вылез из «бьюика» и пошел к ней. Со стороны мастерских вывернул крупный юноша лет девятнадцати и направился через бетонную площадку. Низко сидящие на бедрах джинсы, рваная, заляпанная маслом футболка, густые черные сальные волосы до могучих плеч.

— Вы мистер Макги? — Я кивнул, и он продолжил: — Я — Рон Хэч. Джонни Хэч мой отец. Он хозяин этого заведения. Не хотел, чтоб я связывался с вашим «роллсом», это ведь конфискованная машина. Да я просто видеть не мог, как она тут торчит. Ну, отец говорит, делай что хочешь в свободное время. Я с ней только что покончил, где-то всего час назад. Вытащил бак и головку, положил в керосин, продул трубки подачи горючего, просушил систему зажигания, катушку и прочее. Аккумулятор заряжен. Покрышке конец, и, по-моему, вам придется обшарить Майами в поисках «Данлопа» на такой обод.

— Я очень благодарен, Рон, что вы не позволили ей тут торчать.

— Черт возьми, это ведь грандиозная старая зверюга. Сплошная ручная работа, все просто на редкость слажено и подогнано. Все вкладыши вроде бы в полном порядке, мистер Макги. Только есть и проблема. — У него были крупные жилистые кисти прирожденного мастерового с похожими на бананы пальцами. Рон вытащил из кармана джинсов сложную втулку. — Вот, видите свежую поломку? Может, это произошло при ударе о склон во время падения. Это втулка с конца рычага рулевого управления, левая передняя. Я на время поставил струбцину, чтоб дотащить машину сюда, в парк, но вести вы ее не сможете. Я не знаю тут ни одной мастерской, где это могли бы исправить. Резьба нестандартная, нужных метчиков ни у кого не найдется, и самостоятельно их не сделаешь, слишком сложно.

— У меня есть приятель механик в Палм-Бич, в мастерской, где хранятся запчасти для «роллсов» с самого первого года выпуска.

— Может быть, у него и отыщется. А тем временем… я поработал бы с кузовом и над крыльями.

— Сколько я вам уже должен?

Он замялся.

— Дело у нас тут поставлено так, что гаражам приходится конкурировать за контракты. Так что семьдесят пять долларов за буксировку и по десятке в день, пока машина под арестом. С налогом получится сто девять долларов двадцать центов. Как только мы нынче утром получили известие из офиса шерифа, что можем отдать вам машину, десятка в день отменяется.

— А если бы меня продержали три месяца?

— Тогда… если люди не хотят платить за хранение, машина как бы вообще ничего не стоит. Отец продает их оптом за любые деньги. Прошел слух, будто вы с вашим другом убили Фрэнка Бейтера, и вас взяли, поэтому отец и сказал, что нет смысла возиться с машиной. Только… я просто видеть не мог, как эта игрушка стоит тут без дела. Я хочу сказать, что работал по собственной воле… Если вы не хотите платить ни за что больше, кроме хранения и буксировки, то и так ладно.

Я вытащил две купюры из пачки, которую дал мне Ленни, — сто и пятьдесят.

— Пожалуйста, дайте мне счет за буксировку и за хранение. Остальное вам. Окончательно рассчитаемся, когда закончите.

— С корпусом?

— Вы ведь не будете делать шпатлевку?

— Шутите!

Я знал, что он сделает. Отобьет вмятины резиновой колотушкой, ошкурит, отполирует, отгладит, чуть зальет в безнадежных местах свинцом, в паре мест счистит наждаком грунтовку, а потом выкрасит краской высшего качества, без конца зачищая границу меж старым и новым слоем.

— Надеетесь подобрать такую же краску, Рон?

— С покраской работа все равно жуткая. Я бы скорей выкрасил целиком заново. Перекрасил бы в желтый, в несколько слоев, кладя между слоями побольше хорошей золотой полировки.

— Простите, она должна остаться синей. По сентиментальным соображениям.

Он пожал плечами:

— Такого же оттенка?

— Не обязательно точно такого.

Он впервые улыбнулся, явно испытывая облегчение:

— Могу привести ее в наилучший вид. Обождите, увидите. Надеюсь, вы скоро достанете втулку. На самом деле я с ней не справился бы, если бы не удалось вытащить, поставив на колеса. Когда краном вытаскивают, совсем другое дело.

Из офиса вышел старик и заорал:

— Ронни! Беги к телефону!

Парень помчался большими длинными скачками. В моей памяти тут же вспыхнуло воспоминание. Решительный вид девушки, бегущей в ночи, разлетаются темные волосы, высоко поднимаются голые коленки. Неуловимое сходство, вроде семейного. Даже больше, ибо девушка была истинной девушкой, тогда как этот бегун — настоящий мужчина. Есть у меня небольшая причуда, связанная с молодыми представителями мужского пола с мужественными чертами и локонами до плеч. Имея с такой прической усы, бороду или то и другое, они для меня обретают утонченно-романтический имидж, привкус давней галантности, отзвук старых имен и названий: Самтер, Кастер, Битва в Глуши, марш Шермана.[4] Но, скажем, «Битлз» и Рон Хэч, без бород и усов, напоминают мне армейских медицинских сестер, с которыми я слишком часто знакомился.