Кэрол Дуглас - Крадущийся кот Страница 13

Темпл отодвинула водительское сиденье до упора, чтобы вытащить из машины свою огромную сумку, по обыкновению плотно набитую разными необходимыми вещами. Потом она остановилась посмотреть, как швейцар поместится в крохотную машинку, чтобы отогнать ее на стоянку. Его маневры позволили лицезреть почти такой же ракурс голых волосатых ног, как у колосса на въезде, но Темпл гораздо больше волновало, не поцарапают ли бронзовые браслеты на обеих руках швейцара приборную доску ее «шевроле». Ей еще оставалось сорок три месяца выплат за машину.

Хотя отель «Голиаф» был одной из достопримечательностей Лас-Вегаса, Темпл не была здесь с тех пор, как Макс в последний раз выступал на его сцене. Она стремительно миновала сверкающую карусель вертящейся двери, обрамленной медью, стекла которой были зеркальными с внешней стороны, но позволяли находящимся внутри смотреть на улицу, как сквозь обычное стекло. Стук каблучков Темпл по мрамору холла звучал уверенно и твердо, как обычно.

В отличие от большинства гостиниц, отели Лас-Вегаса предпочитали упрятывать стойку регистрации подальше. Гостей, вместо вышколенного портье, приветствовал музыкальный звон «одноруких бандитов» и звяканье двадцатипятицентовых монет, проваливающихся в ненасытные стальные глотки игральных автоматов.

Темпл прищурилась и сняла темные очки, ожидая, пока глаза привыкнут к нарочито приглушенному свету. Мекка азартных игр культивировала атмосферу постоянных трех часов ночи – лучшее время для визита к Златовласке в попытке найти ту самую «правильную» рулетку, «везучий» карточный стол или «судьбоносный» игральный автомат.

«Если не получается – пробуй еще и еще раз!» – таков был девиз.

Темпл прошла по ковру цвета бургунди с узором из желтых… кажется, верблюдов, лавируя между игральными автоматами, тут и там со звоном выплевывавшими потоки серебристой мелочи на радость удачливым игрокам, и слегка опасаясь огромной люстры, нависшей прямо над ней.

За первыми рядами автоматов располагался задымленный полутемный коктейль-лонж. Официантки, замаскированные вуалями, сновали туда и сюда между низких диванов и столиков в форме верблюжьих седел. Крохотные лампочки призрачно посверкивали на деревьях, обрамлявших самую знаменитую достопримечательность «Голиафа». Темпл остановилась, чтобы взглянуть на нее: река шириной около четырех метров извивалась посреди зала для коктейлей. На пристани, отгороженной бархатными шнурами, гости могли сесть в крохотную гондолу, отделанную алым бархатом изнутри, и совершить водную прогулку. На несколько захватывающих секунд лодочка ныряла вниз, в искусственный грот, где царила тьма, и только нарисованные светящейся краской звезды тускло сияли с потолка, выложенного из пластиковых валунов. Аттракцион назывался «Любовная пропасть».

— Пошлятина, — пробормотала Темпл сквозь зубы с тоскливым презрением. Макс тоже так считал. Это, впрочем, не помешало им однажды сесть в гондолу, проскользить по воде к фальшивой пещере и целоваться там, внизу, в искусственной темноте.

Она вздохнула и пошла дальше, мимо лестницы, застеленной пушистым ковром и перегороженной сейчас алым бархатным шнуром: вход в театр «Султан палас», где когда-то выступал Макс, был пока закрыт для посетителей. Наконец, она свернула в неприметный коридор, с облегчением оказавшись в рабочих помещениях отеля. Она направлялась в офис Брэда Михельсона, главы службы пиара «Голиафа».

В офисе царил обычный хаос: горы отпечатанных на принтере материалов покрывали все горизонтальные поверхности, включая свободные участки пола и сиденья всех стульев.

— Вы к Брэду? — строго спросила секретарша. Единственными признаками того, что дело происходит в Лас-Вегасе, были ее накладные ресницы и ногти кинжальной длины.

Кивок Темпл вызвал быструю деловитую суету. Уже через несколько секунд Михельсон выпрыгнул из дверей своего кабинета, точно дружелюбный щенок.

— Темпл! Проходите. Рад, что вы согласились поработать с нами. Очень мило с вашей стороны согласиться на замену в такой короткий срок. Мы в полном раздрае, — закончил он, провожая ее в кабинет, лишь чуть-чуть менее заваленный бумагами, чем остальные помещения. Он смахнул пачку брошюр со стула на пол, чтобы Темпл могла сесть.

— Под раздраем вы имеете в виду обычный бардак, — она обвела рукой царивший вокруг рабочий беспорядок, садясь и с облегчением опуская на пол сумку, — или убийство?

— О, господи, — сказал он и сел.

Как большинство пиарщиков Михельсон обладал приятной, располагающей к себе внешностью, но сегодня его галстук выглядел так, будто его в последний раз аккуратно завязывали в прошлом году, а короткая стрижка темных волос явно была неоднократно взъерошена торопливыми пальцами. Он махнул рукой в сторону зеленых полос на экране своего компьютера:

— Пытаюсь выработать новую стратегию. «Жизнь после смерти», так сказать. Вот, возьмите расписание на неделю.

Темпл взяла в руки лист, радуясь, что может сразу опереться на что-то определенное.

— Итак, понедельничное убийство случилось задолго до конкурса. Конкурс же на выходных?

— Понедельник – первый день, когда мы получаем утвержденное расписание выступлений, приступаем к репетициям и натаскиванию техперсонала. Мы также загодя планируем освещение в прессе… Но тут мы получили больше, чем нам бы хотелось.

— Но пиар собственно номеров не требуется до последних трех дней – с пятницы по воскресенье?

— Точно. Мы успели привлечь внимание к конкурсу еще до того, как Бьюкенен начал работу.

— Могу себе представить, — пробормотала Темпл, перелистывая страницы с черно-белыми фотографиями участников конкурса: ошеломительный парад великолепных обнаженных тел обоего пола. — Довольно много выступающих. И разнообразных.

— Это когда-то начиналось так: девочки-стриптизерши собираются вместе и соревнуются. Но времена изменились. Теперь соревнования включают и конкурс мужчин-стриптизеров, а также кое-что совсем новенькое: например, конкурс любовных пар и состязания тех, кому за шестьдесят. Это последнее называется «За шестьдесят». Есть даже «Нежность и ярость» – для тех, кто работает с животными.

Темпл рассматривала фото, на котором длиннющая змея обвивала тело стриптизерши, принявшей анатомически немыслимую позу.

— А как на это смотрит Общество защиты животных?

Брэд улыбнулся, впервые расслабившись, когда она помахала фотографией у него перед носом:

— Никаких проблем. Наши единственные противники – это обычная компания: религиозные фанатики и феминистки. Мы их любим. Вы же знаете: стоит только назвать что-то грехом – и все внимание публики этому обеспечено.

— Это уж точно. Просто Божий дар для мучеников пиара. А что насчет убийства, Брэд?

Он пожал плечами под бежевой рубашкой:

— Вам порядок знаком больше, чем мне, после того убийства на книжной ярмарке. Копы вертятся под ногами, всех допрашивают. Участники конкурса, конечно, в шоке. Все нервничают по поводу такого начала. Для этого бизнеса выиграть Сверкающие Стринги кое-что значит. Некоторые конкурсанты готовились несколько месяцев. Эти люди все готовы поставить на карту, чтобы поразить публику умопомрачительным выступлением.

— Ясно, — сказала Темпл. — Но все равно мне кажется, что ум самих стриптизерш несколько помрачен.

— Что, у вас все-таки проблемы с ними?

— Ну назовите это снобизмом. Казалось бы, какая разница между полуголыми танцовщицами кабаре, одетыми в те же стринги и страусовые перья, и стриптизершами? Но почему же у меня такое чувство, что дразнящий налет сексуальности в кабаре-шоу выглядит значительно пристойнее, чем прямое использование низменных страстей в стрип-клубах? — Темпл решительно хлопнула ладонями по столу. — Я использую возможность, которую предоставляет мне работа здесь, чтобы выяснить для себя это противоречие. Интервью с участниками конкурса поможет мне понять, что они из себя представляют, выяснить, нормальные они вообще или нет, и откуда они такие взялись – из каких мест и каких закоулков мозга.

Брэд внимательно изучал ее из-под упавшей на глаза пряди встрепанных волос:

— Вы собираетесь спрашивать про убийство?

Темпл покачала головой:

— Только если они сами начнут говорить на эту тему. Это вообще не мое дело. Нам всем будет только лучше, когда оно останется позади.

— Надеюсь, вам удастся убедить в этом прессу. — Брэд сгреб бумаги на столе в стопку. — Убийство всполошило все медиа-агентства. Вот пресс-релизы, которые я настрогал еще до прибытия всех конкурсантов. Бьюкенен не успел ничего передать в газеты. Как его сердце, кстати?

— Как всегда, волосатое, — буркнула Темпл себе под нос прежде, чем ответить приличной фразой: – Думаю, он поправится. Выглядит неплохо.